Men are more ready to repay an injury than a benefit, because gratitude is a burden and revenge a pleasure.
Автор оригинала: Athey
Оригинал: www.fanfiction.net/s/8149841/1/Again-and-Again
Основные персонажи: Северус Снейп, Драко Малфой, Гарри Поттер, Люциус Малфой, Том Марволо Риддл
Пэйринг: Гарри Поттер/Том Риддл, Драко Малфой/Гарри Поттер(односторонний)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Джен, Слэш (яой), Фэнтези, Философия, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Гарри Поттер исчезает с порога дома Дурслей. Дамблдор не может его найти. Мальчик объявляется только перед своим первым годом обучения. Он холодный и равнодушный ребенок. Гений, распределенный на Слизерин и вызвавший множество вопросов, на которые никто не смог найти ответы.
Глава 10
Каникулы Гарри в поместье Малфоев прошли и скучно, и интересно в то же время. Люциус не сводил с него пристального взгляда, когда бы ни оказывался с ним вместе в одной комнате. Поскольку его сын разрывался от желания поведать ему что-то важное, но был ограничен подписанным договором о неразглашении, мужчина предпринял несколько едва заметных попыток побудить Гарри раскрыть больше информации, но Поттер, само собой, не поведал ему ни единого факта о Волдеморте. Тем не менее, у них с Малфоем-старшим состоялось несколько весьма занимательных бесед, во время одной из которых Люциус поинтересовался у Гарри, зачем тому были нужны старые брошюры, выпущенные Рыцарями Вальпургии.
Это привело к тому, что Гарри рассказал мужчине о своих книгах и дал ему копию одной из них, в которой ссылался на вышеупомянутые буклеты в отдельных главах, где рассматривал неправомерные запреты отдельных отраслей магии. Сказать, что Малфой был удивлен, было бы огромным преуменьшением. Люциус остался весьма впечатлен работой, но Гарри, почувствовав, что мужчина сомневался в его способности написать нечто подобное, показал ему еще несколько своих книг, над которыми в данный момент работал, и отдельные наброски для будущих произведений. Между двумя волшебниками состоялось множество интересных дискуссий об этих книгах, и Гарри получил огромный объем полезной информации от Малфоя из первых рук.
Узнав, что Поттер рассматривает возможность публикации некоторых своих коротких очерков в следующем году, Люциус предложил познакомить его с одним из своих друзей, являющимся редактором ведущего британского магического социально-политического журнала, у которого был весьма строгий отбор работ.
За исключением нескольких вечеров, проведенных в беседах с Люциусом Малфоем, большую часть оставшегося времени Гарри потратил на Драко. Несколько раз они вместе ездили за покупками, а также навестили кое-кого из своих одноклассников, пробыв в гостях у каждого почти по целому дню. Люциус даже достал им два билета на матч Фалмутских соколов, состоявшийся за два дня до Нового года, и Гарри нехотя посетил его, хотя и получил определенную долю удовольствия.
Во время некоторых ужинов, когда Нарцисса делилась слухами, витающими в высшем обществе со своим по большей части равнодушным супругом, Гарри осторожно задавал несколько вопросов о волшебнике по имени Маркус Верус, которого видел на балу. Люциус при этом сразу же вскидывал голову и начинал делиться интересными подробностями о нем, которые узнавал в Министерстве. Малфой явно был заинтригован таинственным волшебником, который появился из ниоткуда и стал разбрасываться деньгами словно бумагой, и Гарри стало любопытно, появились ли уже у Люциуса какие-либо подозрения насчет личности мужчины.
Поттеру также стало интересно, где, черт возьми, Волдеморт раздобыл столько денег. Лучшим, что он смог придумать, было предположение, что Темный Лорд сколотил большой капитал во время войны и скрывал его где-то все прошедшие годы.
Драко, конечно же, сердито хмурился и спрашивал Гарри, почему он так интересовался данным мужчиной, на что Поттер лишь улыбался, явно не собираясь отвечать, чем приводил блондина в бешенство.
Каникулы завершились, и двое юношей вернулись в Хогвартс на учебу. В свое свободное время Гарри, наконец, выбрал и подготовил несколько очерков, которые казались ему подходящими вариантами для первой публикации, а затем отправил их знакомому редактору мистера Малфоя. Означенный мужчина остался весьма впечатлен, однако серьезно сомневался в том, что волшебник тринадцати лет (пусть даже Гарри Поттер) мог написать нечто подобное. Однако Люциус, видимо, сумел заверить своего друга, что Гарри не занимался плагиатом, и тот в итоге согласился напечатать полученные статьи. Как только мужчина поверил в подлинность авторства, то с энтузиазмом принялся строить предположения о том, какого рода отклики получит журнал после обсуждений работ знаменитого Гарри Поттера.
Гермиона пришла в восторг, услышав, что Гарри, наконец, продвинулся в направлении публикации своих работ, и все оставшееся время в ожидании выхода первой статьи была почти невыносима в своем волнении.
Очередной выпуск журнала пришелся на четверг. Гермиона получила его копию, заказанную заранее, во время завтрака, когда совы принесли прочую почту, Ежедневный пророк и Ведьмин досуг. Гарри, услышав восторженный визг гриффиндорки через весь Большой зал, поднял голову от своей тарелки с омлетом и беконом и увидел, как она поднялась с места и помчалась к нему, сжимая журнал в одной руке. Брови Поттера взлетели ко лбу, когда Грейнджер, подбежав к столу Слизерина, уселась прямо напротив него, полностью игнорируя сердитые взгляды, адресованные ей некоторыми учениками. Особенно недовольно смотрела Панси Паркинсон, хотя и не произнесла ни слова вслух.
— Ты на обложке! — громко воскликнула Гермиона, тряся журналом прямо перед лицом Гарри.
— Что? — недоумевал Поттер, изумленно моргая и пытаясь сфокусироваться на быстро мелькавшем изображении перед собой.
— На обложке чего? — с явным интересом спросила Дафна Грингасс, сидящая неподалеку от них. Некоторые другие ученики приподняли головы от любопытства, также как и Драко, сидевший на стороне Гарри и чуть склонившийся вперед, осторожно глядя на Гермиону.
— О чем это она? — спросил он у Гарри, нахмурившись.
— Обложка, Гарри! Они поместили твою историю в качестве заголовка! — воскликнула Грейнджер, положив наконец журнал на стол возле тарелки Поттера.
— Это же МП? — спросил кто-то, сидевший чуть дальше.
— Поттер на обложке МП? — завопил кто-то еще.
Гарри устремил свой слегка изумленный взгляд на очередной выпуск журнала Магическая Политика, на обложке которого большими жирными буквами, бросающимися в глаза, было выведено: «Зеркало, зеркало на стене: Положение дел в политике магической Британии, и что мы могли бы улучшить. Гарри Поттер.»
Ниже шли названия еще двух статей, которые также были опубликованы в выпуске: «Собственность авроров: Министр потерял контроль над своими лучшими волшебниками? Маршал Пикетс.» и «Верные золоту: Прибыль гоблинов от паранойи с драгоценными металлами. Томас Фрэнк».
Однако они даже близко не выделялись столь ярко.
— Вау! И вправду он! — с благоговением воскликнул четверокурсник, встав позади Гарри и посмотрев на журнал через его плечо. — Мой отец едва ли не молится на этот журнал!
— Все наши отцы обожают МП, Мэтьюз, — протянул кто-то еще.
— Сомневаюсь, что отец Крэбба понял бы даже комиксы, — захихикал какой-то ученик, и полное негодования «Эй!» тут же раздалось с дальнего конца стола со стороны Крэбба.
— Вау! Погодите! Поттер, ты правда это написал? — вопросительно уставился на Гарри один из шестикурсников, держащий в руках собственную копию журнала, открытого на статье Гарри.
Тот лишь мельком взглянул на него и кивнул, утвердительно хмыкая.
— Да не может быть! Он всего лишь третьекурсник! — недоверчиво воскликнул один из семикурсников Слизерина.
— Да, но это ведь Поттер!
— Так все благодаря его славе? Разве это не отстой?
— Ничего подобного! Его статья великолепна, Трэвис! Ты обязан ее прочесть, — произнес тот самый шестикурсник и бросил журнал, который держал в руках, через стол. Большая группа учеников сразу собралась вокруг, чтобы прочесть его, а Гермиона в этот момент взглянула на Гарри с самодовольной ухмылкой на лице.
— Я не знал, что ты собираешься опубликовать статью, — возмущенный голос Драко привлек внимание Гарри, и тот увидел, что Малфой сидел рядом с ним, страшно надувшись. — Почему ты ничего не рассказывал об этом?
— Разве? — чуть нахмурился Поттер.
— Да! Не рассказывал!
— Твой отец был тем, кто познакомил меня с редактором. Почти все время на каникулах мы с мистером Малфоем общались именно на эту тему. Ты находился в той же комнате, что и мы, несколько раз и должен был слышать наши разговоры.
— Я не обращал внимания! — все еще негодуя, бросил Драко.
Гарри закатил глаза.
— Ладно, в любом случае это не особо значимо, Драко. Тут нет ничего важного.
— Нет ничего важного? — воскликнул блондин.
— Нет ничего важного? — повторила Гермиона в ужасе. — Гарри, это чрезвычайно важно! Этот журнал выпускается на международном уровне! Магическая политика — самый уважаемый политический журнал во всей Британии! Это невероятный эксклюзив!
— Да! Грейнджер права! — закричал Драко, после чего вдруг в ужасе скривился, будто перепачкался чем-то отвратительным.
Гарри фыркнул, развеселившись, закатил глаза и вернулся к завтраку.
— Ты не собираешься взглянуть? — спросила Гермиона, указав на журнал.
— Я написал статью — я знаю, о чем в ней говорится.
— И ты не хочешь убедиться, что они не переврали что-нибудь? Не испортили ее? — изумилась Грейнджер, сердито глядя на Гарри.
Он лишь пожал плечами в ответ.
— Посмотрю после завтрака.
— Грр! Ты совершенно безнадежен!
Поттер лишь тихо засмеялся и, положив в рот кусочек омлета, невинно улыбнулся.
***
Люди в целом судят, полагаясь больше на зрение, потому что все могут увидеть, но лишь немногие — прикоснуться. Большинство видят тебя таким, каким ты кажешься, и только некоторые знают, кто ты на самом деле, но не посмеют оспорить мнение большинства.
Никколо Макиавелли.
***
Тем вечером, уже готовясь ложиться спать, Гарри заметил слабый свет, который видеть мог только он, идущий от одного из дневников в его рюкзаке. Поттер задернул полог на своей кровати и, открыв книгу, пролистал ее до того места, где остановился. Прошло уже около недели с тех пор, как он в последний раз писал в ней, а владелец второго дневника не писал что-либо в ответ с самых каникул.
Но сейчас на первой пустой странице красовалось сообщение, написанное знакомым вытянутым узким почерком, который уже ассоциировался у Гарри с Волдемортом.
— Прочел твою статью. Ты планируешь публиковать что-то еще?
И на этом все. Коротко и ясно, почти как все сообщения, написанные мужчиной. Гарри повернулся к рюкзаку, лежащему на полу возле его кровати, и, чуть пошевелив пальцами, призвал свое любимое перо. Поттер зачаровал его так, чтобы в нем никогда не заканчивались чернила, а его кончик оставался всегда острым. Со временем перо, конечно, износится, и Гарри придется зачаровать себе новое, но оно в любом случае прослужит дольше, чем купленное в магазине.
Гарри опустил перо на пергамент и написал короткий ответ.
— У меня лежит целая стопка статей, готовых для публикации. Если отклики на первую будут хорошими, то редактор МП охотно примет остальные. Так что, да, я собираюсь публиковаться и дальше.
Поттер отложил перо и уже собирался закрыть книгу, уверенный, что ответа не стоит ждать в ближайшее время, но оказался застигнут врасплох, когда под написанным им сообщением стал появляться текст.
— Я бы хотел прочесть их.
Гарри моргнул, увидев это, но секунду спустя пожал плечами и взял перо обратно.
— Я могу отправить тебе копии нескольких из них. Сова на имя Маркуса Веруса найдет тебя, верно?
— Да.
Гарри нерешительно замер на мгновение, размышляя, что написать дальше. До сего момента он никогда раньше не общался с Волдемортом посредством дневников в режиме реального времени, так что это был необычный опыт. Поттер также не испытывал уверенности, что мужчину заинтересует то, что он собирался предложить, но, пожав плечами, все-таки продолжил писать.
— Хочешь увидеть что-нибудь из моих книг? Для МП я подготовил лишь короткие статьи.
— Книг?
Легкая ухмылка расползлась по губам Гарри, когда за этим вопросом он сумел почувствовать осторожный интерес собеседника. Или, может, у него сложилось такое впечатление благодаря их связи? Он честно не пользовался ей, уважая чужое право на частную жизнь, но время от времени отдельные ощущения все равно проскальзывали через нее.
— Я написал несколько книг к настоящему времени. Лишь горстка из них может быть опубликована на данный момент, но, если тебе интересно, я могу прислать их копии.
После этого возникла короткая пауза, и Гарри стал прикидывать в уме, какие статьи стоит собрать в первую очередь для отправки Волдеморту, когда ответ от мужчины наконец пришел.
— Пришли мне копии их всех.
Гарри фыркнул от командного тона, который сочился сквозь написанное.
— Да, Ваше Великолепие. Сию минуту.
Написав это в ответ, Поттер ослабил ментальный барьер, который сдерживал их связь, и послал мужчине волну сарказма.
— Несносный мальчишка.
Гарри хмыкнул, широко осклабился, глядя на страницу, и почувствовал раздражение мужчины, передавшееся через их связь.
Подобный опыт стал для Поттера чем-то новым и увлекательным. После всех прожитых им жизней, это был первый раз, когда ему доставляло удовольствие целенаправленное общение посредством связи, которую он разделял с Темный Лордом. Гарри был, откровенно говоря, немного удивлен тем, что не подумывал попробовать подобное раньше. Однако в большинстве своих прошлых жизней он рассматривал Волдеморта как проблему, которую следовало решить как можно быстрее и безболезненнее, чтобы после спокойно заниматься теориями, которые могли бы объяснить, почему он застрял в бесконечной петле. Но нынешний выбранный им путь оказался куда более интересным, так что Гарри был действительно рад, что решил попробовать такой вариант.
Судя по тому, что Волдеморт написал спустя несколько мгновений, он, видимо, уловил его приподнятое настроение.
— Не понимаю, что смешного ты здесь нашел.
— Ну, для начала, я старше тебя, так что слышать, как ты зовешь меня мальчишкой, очень забавно. Но в целом, я просто немного взволнован сейчас. Это один из тех моментов, которые случаются раз в несколько лет, а то и десятилетий, когда я неожиданно понимаю, что доволен выбранным направлением. Они бывают нечасто, так что я действительно счастлив.
— Что ты имеешь в виду под «выбранным направлением»?
Гарри смог почувствовать легкое замешательство Волдеморта, когда тот написал эти слова.
— То, что я объединился с тобой. Я доволен этим. Вот и все.
— Ты очень странный, Гарри Поттер.
Тут Гарри засмеялся в голос.
— Просто пришли мне книги, — мужчину явно раздражало его веселье.
— Сделаю.
***
Гарри отослал копии нескольких книг и стопку очерков «Маркусу Верусу», после чего те стали регулярной темой его бесед с Волдемортом через зачарованные блокноты. По факту, они списывались дважды в месяц в определенные дни и общались в режиме реального времени. И каждый раз при этом Поттер убирал барьер, ограничивающий их связь, что добавляло определенной глубины их обыкновенной переписке.
Гарри также продолжил отправлять статьи в журнал МП и фактически стал его постоянным автором. Реакция читателей последовала незамедлительно после первой статьи, и стало очевидно, что народ жаждал большего. Интерес публики был обусловлен двумя факторами: с одной стороны, были те, кто искренне заинтересовался содержанием статей, а с другой — те, кто были просто очарованы тем, что тринадцатилетний гений, Гарри Поттер, способен отпускать столь глубокие и проницательные замечания касательно социально-политической обстановки в стране, чем заработал уважение многих волшебников старше его самого.
Два месяца спустя после его первой публикации в МП, Ведьмин досуг и Ежедневный пророк захотели опубликовать статьи о нем самом, и Гарри согласился на персональные интервью для обоих изданий. Он был ни капли не удивлен, когда увидел Риту Скитер во время визита в Хогсмид, где договорился встретиться с репортером из Ведьминого досуга.
Он также не был удивлен, когда журналистка быстренько попыталась направить интервью на более личные и пикантные темы, чем рассмотрение скучного, обыденного мира социальной политики и экономики. Как только ее Прытко-Пишущее перо начало резво строчить всякую ересь, Гарри, глядя на него, пошевелил пальцами, и оно тут же вспыхнуло ярким пламенем.
Рита громко вскрикнула от шока, быстро схватила перо, швырнула на стол и начала сбивать пламя носовым платком, который вытащила из своей дамской сумочки. Через несколько мгновений, изумленно глядя на обуглившееся и истлевающее зеленое перо, женщина попыталась скрыть свое удивление и одарила Поттера доброжелательной улыбкой.
Гарри невинно улыбнулся в ответ.
— Рита, вот скажите мне, — начал он, и журналистка тут же выпрямилась и не глядя смела сгоревшее перо в сторону. — Как вы относитесь к положению Министерства об отслеживании волшебников и волшебниц, обладающий уникальными способностями?
Скитер слегка нахмурилась.
— Я не совсем понимаю, что имеется в виду, — сказала она, находясь в замешательстве, но пытаясь спрятать его за фальшивой улыбкой.
— О, знаете, например, когда Министерство вынуждает людей регистрировать наличие определенных способностей, чтобы их было легче контролировать. Например, анимагов, — продолжил Гарри, склонив голову, и посмотрел на женщину сквозь челку с понимающей улыбкой.
Улыбка сошла с лица Скитер, и на мгновение женщина стала мертвенно бледной, но вновь сумела вернуть прежнюю маску на лицо.
— Ну, у меня нет какого-то особенного мнения на этот счет. Это кажется разумной предосторожностью со стороны Министерства. Факт наличия подобной способности обязан быть зарегистрирован, — произнесла она, снова обворожительно улыбаясь.
— Да, полагаю это так, — хмыкнул Гарри. — В конце концов, если человек, скажем, способен перевоплощаться в маленького жука, то он представляет собой значительную угрозу безопасности окружающих. Он сможет слышать множество вещей, не предназначенных для его ушей, и никто не будет подозревать об этом… довольно серьезная опасность для личной жизни людей, не говоря уже о секретах Министерства. Если этот человек решит злоупотреблять своей способностью… Полагаю, что сохранение ее в секрете и отказ от регистрации небезосновательно тяжело наказуемы. А уж если найдется достаточное количество свидетельств, что эта способность была использована для незаконного получения информации, заключение в Азкабан сроком на год… довольно суровая мера, но, полагаю, справедливая.
Рита на мгновение дернулась на своем месте, но все же сумела совладать с собой и сохранила на лице выражение равнодушного интереса.
— Хмм, наверное. Вы на что-то этим намекаете, мистер Поттер?
— О, даже не знаю, думаю, нет. Просто пришло мне в голову, — произнес Гарри, бесхитростно улыбаясь журналистке. Однако в его глазах зажегся опасный блеск, и Рита тяжело сглотнула.
— Что вы хотите? — спросила она, защищаясь.
— Я не хочу, чтобы мои слова некорректно цитировались или преподносились, — заявил Гарри, и его невинная улыбка за одно мгновение сменилась холодным отчуждением. — Определенно не невыполнимая просьба.
Рита снова нацепила на лицо свою слащавую улыбку, хотя было очевидно, что ее нервы все еще натянуты, просто она это хорошо скрывала.
— Определенно, — подтвердила она, взяла свою сумочку, покопалась в ней и вынула наружу обыкновенное перо.
Гарри одарил ее одобрительным кивком, и журналистка, достав блокнот, вопросительно уставилась на него.
— Продолжим? — спросила Скитер дрожащим голосом.
— Будьте моей гостьей, — добродушно ответил Поттер, жестом разрешая начать ей задавать вопросы.
***
***
Панси оторвала взгляд от своей копии Ведьминого досуга и посмотрела на Гарри. При этом ее нижняя губа чуть подрагивала.
— Это правда, Гарри? — заныла девочка, и тот приподнял голову, оторвавшись от завтрака, и, найдя ее, уставился вопросительным взглядом, как если бы не имел ни малейшего понятия о том, почему она выглядела так, будто собиралась расплакаться.
— О чем ты?
— Ты на самом деле гей?
— Ах, это. Да, в основном, — ответил Гарри, пожав плечами, и вернулся к завтраку.
Драко подавился тем, что ел в тот момент, и закашлялся. Наконец, он сумел прочистить горло и посмотрел на Поттера с непередаваемым изумлением.
— Что?! — воскликнул Малфой, глядя на Панси, очевидно, требуя объяснить, откуда она об этом узнала. Его взгляд переместился на выпуск Ведьминого досуга, который слизеринка сжимала побелевшими от напряжения пальцами. Нижняя губа Паркинсон все еще была забавно выпячена и подрагивала от явного расстройства. Но потом в глазах девочки промелькнул огонек надежды.
— В основном? — уточнила она, уповая на то, что ее слабая надежда оправдается.
— Ну, я определенно могу восхищаться прекрасной девушкой, но никак не встречаться с ней, — ответил Гарри, пожав плечами. Кто-то, сидящий через несколько мест от него, грубо расхохотался.
— Поттер, да у тебя стальные яйца! Поверить не могу, что ты раскрыл этот факт в интервью Ведьминому досугу! — смеясь, восхитился Забини.
Гарри лишь закатил глаза.
— Рано или поздно об этом стало бы известно, и я не видел смысла это скрывать. Я не стыжусь этого факта, и у меня нет родителей, которые ожидали бы внуков или давили на меня с требованием продолжить род. Это моя жизнь, и я буду поступать так, как считаю нужным. Я предпочел, чтобы подобное стало известно сейчас, когда я молод, и мне легче перенести реакцию людей. Со временем этому факту прекратят уделять внимание, а я смогу спокойно жить дальше.
— Редакторы Ведьминого досуга желали выставить меня в качестве своеобразного идола для подростков, чтобы ублажить женскую аудиторию, и были куда меньше заинтересованы в обсуждении моих академических успехов или работ для МП. Они жаждали получить стоящие слухи, которые читатели стали бы передавать из уст в уста. Я дал им желаемое, поставив при этом крест на надеждах будущих поклонниц, которые еще не начали набирать обороты. За поступающими мне письмами установлен строгий контроль, так что я вполне удовлетворен.
— Ты гей? — пискнул Драко, и Гарри, обратив на него внимание, увидел, что блондин уставился на него в глубоком шоке.
— Ага, — просто ответил Поттер, легко кивнув, и вновь принялся за еду, игнорируя дальнейшее обсуждение вокруг себя.
***
О людях в целом можно сказать, что они непостоянны, лицемерны и корыстолюбивы.
Никколо Макиавелли.
***
Реакция школы в целом оказалась именно такой, какой ожидал Гарри. Конечно же, нашлись те, кто бросал в его адрес отвратительные, оскорбительные высказывания, но по большей части ими являлись те же люди, которые нарекли его злым Темным волшебником, когда узнали о его даре змееуста. К слову сказать, именно за это Макгонагал тяжело наказала Рона Уизли и Симуса Финнигана, когда стала свидетелем одной их стычки с Поттером в пустом коридоре.
Гарри не обращал внимания на чужие слова и спокойно позволял всем этим глупым детским оскорблениям проскальзывать за своей спиной. Это, безусловно, не было чем-то, что он не испытывал раньше, а потому к данному моменту он приобрел нечувствительность к подобного рода высказываниям.
Драко вел себя странно первые несколько дней после разоблачения: держался отстраненно в отношении Гарри и постоянно кидал на него смущенные и задумчивые взгляды. А потом, однажды утром, неожиданно вновь стал прежним и начал вести себя так, будто ничего не случилось. Гарри лишь пожал плечами, поскольку был более чем счастлив не поднимать тему сексуальной ориентации снова, потому что, откровенно говоря, не считал ее действительно важной.
Факультет Слизерина, казалось, не знал, как реагировать. Ведь именно у слизеринцев имелось наибольшее число пунктиков на тему подобных отношений, так как почти все ученики этого факультета являлись чистокровными волшебниками, ставившими огромный акцент на важности продолжения рода (достойного продолжения) и увеличении популяции магов. Однако это вовсе не значило, что чистокровные были фанатично настроены против гомосексуалистов. Просто в их природе была заложена установка, что подобные факты необходимо скрывать строжайшим образом.
В представлении чистокровных волшебников люди женятся, заводят наследника или двух, как полагается, а после вполне могут завести любовника или любовницу, заключив предварительно договоренность с супругом или супругой, чтобы избежать публичного скандала. Если в результате внебрачной связи не появятся незаконнорожденные дети, то семья будет закрывать на нее глаза. Однако такие отношения всегда рассматривались как маленькая грязная тайна. Чистокровным полагалось следовать правилам. Ты женишься, заводишь детей, становишься богатым и влиятельным, а после — можешь что угодно держать в секрете до тех пор, пока это невозможно использовать против тебя. Раскрывать свои постыдные тайны окружающим считалось недопустимым.
С другой стороны слизеринцы все же очень гордились Гарри и не собирались избегать его или сторониться из-за его поступка. Его академические успехи были всем отлично известны, даже старшекурсникам, и, конечно же, никто не забывал о его способности говорить со змеями, и неважно к каким выводам приходили некоторые, исходя из этого факта. А последовательные публикации статей Поттера в МП значительно добавили ему уважения, особенно со стороны старших курсов. У слизеринцев не было никаких сомнений, что Гарри Поттер однажды станет могущественной и политически влиятельной фигурой, так что находиться на его стороне явно казалось хорошей идеей.
Гермиона, само собой, безмерно гордилась Гарри за его каминг-аут, заявив, что он создал прецедент, ярко демонстрирующий принятие собственного «я», и подал пример другим юным волшебникам и волшебницам, не решающимся раскрыться из-за страха перед реакцией окружающих или травли членами семьи. Гарри лишь тихо посмеялся над ней и проигнорировал все дальнейшие рассуждения на эту тему.
Единственное, что его действительно удивило, так это то, что Волдеморт поднял этот вопрос во время одной из их бесед две недели спустя.
— Ты ведь говорил, что был женат на женщине, — написал Риддл в какой-то момент их разговора, когда все детали статьи, выбранной Гарри для следующей публикации в МП, которую тот недавно послал мужчине, они уже обсудили.
Поскольку это была довольно резкая и весьма неожиданная смена темы, Гарри моргнул от неожиданности, глядя на страницу, но затем взял перо и быстро написал ответ.
— В своей первой жизни — да. Женился на ней в девятнадцать, и все еще был женат на ней, когда умер. У нас было трое детей и куча внуков.
Гарри ощутил разочарование, нетерпение и любопытство, исходящие из разума Темного Лорда, и нашел весьма забавным тот факт, что спросить подробности тот не решался, хотя явно желал узнать больше.
— Наша сексуальная жизнь была ужасной, — продолжил Поттер, прервав затянувшуюся паузу и спасая мужчину от необходимости задавать уточняющий вопрос. — Но я любил ее. Думаю, со временем это стала любовь, которую чувствуешь по отношению к лучшему другу. Мы, конечно, в конце концов, обсудили наши проблемы, но, мне кажется, к тому моменту мы потеряли слишком много времени, делая вид, что все было хорошо. К поздним 30-ти мы уже спали в разных кроватях, а она уже сменила несколько любовников. Мы остались вместе ради детей, хотя на самом деле никогда не переставали заботиться друг о друге. И в то же время… я знаю, что ей было больно и горько из-за сложившейся ситуации. Полагаю, именно поэтому я никогда не уделял внимания другим мужчинам.
— Так когда же ты осознал свои настоящие предпочтения?
— Думаю, на какое-то время я убедил себя, что был асексуален, но к 50-ти годам я осознал, что меня привлекают мужчины. И только в своей второй жизни я, наконец, позволил себе исследовать этот аспект своей сущности и открыл для себя, что на самом деле люблю секс, просто прежде занимался им с человеком не того пола.
После этого Волдеморт вновь вернулся к одному из политических вопросов, который в данный момент имел большое значение среди волшебников в Визенгамоте, и вопрос сексуальных предпочтений Гарри более не поднимался в их переписке.
***
Многие представляли себе республики и княжества, которые в действительности никто не знавал и не видывал; то, как мы живем, далеко от того, как мы должны жить, и отвергающий то, что делается, ради того, что должно делаться, готовит себе лишь гибель, а не спасение.
Никколо Макиавелли.
***
Наступил май, и семестр медленно начал подходить к концу. Гермиона, как и всегда, с головой погрузилась в свою безумную подготовку к экзаменам, а Гарри с нетерпением ожидал предстоящих каникул, на которых планировал отправиться отдыхать на юг Франции. Очередным утром, когда Большой зал был наполнен шумом болтающих учеников и запахами еды, совы начали опускаться на столы, доставляя почту, состоящую из посылок, писем и газет.
Гарри ничего не ожидал, а потому не стал уделять им внимание. Ведьмин досуг выходил по понедельникам, а сегодня была пятница, и поскольку стояла середина месяца, то МП уже выходила две недели назад. Единственной вещью, которая, возможно, могла заинтересовать слизеринца, стало бы что-то стоящее в Ежедневном пророке, но от него Поттер ничего не ожидал.
И, конечно же, оказался не прав.
Резкий вдох, прозвучавший неподалеку, сопровождаемый еще несколькими похожими звуками, а также внезапный рост уровня шума и возбужденные шепотки по всему залу привлекли внимание Гарри. Он оторвался от завтрака и увидел, как Драко выхватил Пророк из рук Забини и в шоке уставился на огромный жирный заголовок под фото, на котором красовался чистый и опрятный Сириус Блэк в компании Амелии Боунс.
«ПОПУСТИТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА! КОРРУПЦИЯ, ОБМАН И НЕПРАВОМЕРНОЕ ТЮРЕМНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ!
Сириус Блэк был незаконно осужден почти на десятилетие без проведения надлежащего судебного разбирательства и приговорен к Поцелую дементора, чтобы скрыть грубую ошибку Министерства!»
Внизу страницы было еще одно большое фото с другим заголовком и другой фотографией, на которой был изображен Питер Петтигрю за прутьями решетки.
«НАСТОЯЩИЙ УБИЙЦА ПОЙМАН! ПИТЕР ПЕТТИГРЮ ЖИВ! РАСКРЫТ НАСТОЯЩИЙ ПРЕДАТЕЛЬ СЕМЬИ ПОТТЕРОВ!»
— Хах, — произнес Гарри с легким удивлением в голосе, склонившись к плечу Драко и проглядывая статью, — кажется, в конце концов он не убил крысу.
Поттер еще раз хмыкнул и вновь вернулся к завтраку, проигнорировав множество осторожных, любопытных взглядов, исходящих от учеников. Мельком посмотрев на преподавательский стол, Гарри заметил, что Люпин отсутствовал. Переведя взгляд далее, он увидел Макгонагал, которая сидела в глубоком шоке, уставившись в газету. По всей видимости, в число посвященных она не вошла.
Дамблдора также не оказалось на месте.
Сокурсники Гарри, сидящие рядом, осторожно попробовали расспросить его, но он лишь одарил их сухим, безразличным взглядом, и они тут же сдались, зная, что лучше не давить на Поттера, если у него нет настроения делиться какой-либо информацией. И только изумленный вопль Драко заставил Гарри оторваться от своей тарелки и уделить внимание блондину, читавшему газету.
Малфой изо всех сил пытался не расхохотаться, так что вместо этого у него тряслись плечи, и он посмеивался при каждом выдохе. Столь открытая демонстрация веселья была весьма нехарактерна для Драко, так что Гарри не смог не поинтересоваться вызвавшей его причиной.
— Здесь говорится, что Петтигрю все эти годы скрывался в своей анимагической форме в доме большой семьи волшебников, выдавая себя за домашнее животное, — воскликнул Малфой, ухмыляясь. — Для любого, кто знаком с Уизли, абсолютно очевидно, что здесь говорится именно о его крысе. Уизли должен быть полным идиотом, чтобы не осознать правду. Что он провел годы рядом с этим отвратительным мужчиной, который прикидывался его питомцем. Я очень надеюсь, что буду рядом и смогу лицезреть его в тот момент, когда до него это дойдет.
— Даже не знаю, Драко. Отрицание может затянуться, ведь Уизли тот еще тугодум, — констатировал Поттер скучающим тоном и снова вернулся к завтраку. Он не был уверен в том, что чувствует в отношении Рона. Если тот осознает, что речь идет о его крысе, то должен будет осознать и причастность Гарри к этому инциденту. — Есть ли в статье упоминания обо мне? — спросил Поттер, доев последний кусочек тоста и отставив тарелку.
— Только в том месте, где снова объясняется инцидент с Фиделиусом и предательством. Сколько еще раз они намерены излагать эту историю?
— Столько, сколько возможно, уверен в этом, — ответил Гарри и смиренно вздохнул.
— Здесь также указано, что Блэк — твой крестный. Я впервые вижу упоминание данного факта в газете, полагаю, раньше об этом боялись писать, — задумчиво произнес Малфой, снова скользя взглядом по статье.
Гарри скривился, внезапно осознав, что если Блэк вдруг надумает попробовать получить над ним опеку, это обернется кучей проблем его летнему отдыху. Все окончится тем, что люди сильнее начнут интересоваться тем, где он остается на летние каникулы.
— Ты встречался с ним однажды, верно? — спросил Драко, пытаясь сохранить нейтральный тон, будто вопрос касался погоды, а не чего-то исключительно важного.
Гарри утвердительно хмыкнул в ответ, в результате чего несколько людей посмотрели в его сторону с осторожным любопытством.
— Ты пойдешь на его судебное разбирательство? Он, видимо, наконец получит его. Хотя Петтигрю будет первым. Судя по всему, какое-то время работа по его делу велась в секрете, и информацию не разглашали до последнего момента, так как суд над Петтигрю уже завтра, а над Блэком — на следующей неделе.
— Не вижу ни одной причины пойти, — ответил Гарри, безразлично пожав плечами, и, наклонившись над столом, вытащил копию газеты из-под тарелки Гойла, так как было очевидно, что мальчик больше ее не читает.
— Не могу не заметить, Поттер, что ты ни капли не удивлен, — задумчиво проговорил четверокурсник Малькольм Бэддок, сидящий слева от Гойла.
— Я знал, — просто ответил Гарри, разгладил Пророк и, держа его перед собой, приступил к чтению. — Не о проделанной в Министерстве работе, конечно, но я знал о Петтигрю и о том, что Блэк невиновен и был посажен в тюрьму без суда.
Поскольку Гарри крайне редко произносил столь длинные фразы во время завтрака, то его речь мгновенно привлекла всеобщее внимание. Ученики вытянулись вперед со своих мест, ожидая дальнейших пояснений, но через несколько секунд разочаровано уселись обратно, так как стало ясно, что Поттер не намерен делиться еще какой-либо информацией.
Завтрак, наконец, подошел к концу, и Гарри с одноклассниками отправились на урок ЗОТИ. Когда спустя десять минут от начала занятия стало очевидно, что учитель не придет, он ничуть не удивился. Через некоторое время появилась профессор Синистра и сообщила, что занятия не будет, и у них есть свободное время, и оставаться в классе при этом необязательно, после чего быстро удалилась по своим делам.
Ученики с любопытством перешептывались и обменивались мнениями касательно отсутствия профессора Люпина, но не особенно активно, так как тот каждый месяц пропускал несколько занятий. Просто обычно в эти дни его подменял Снейп. Однако оба преподавателя отсутствовали впервые, к чему все, вероятно, оказались не готовы. Хотя Драко, разумеется, бросил Гарри понимающую ухмылку.
Часом позже, сразу после того, как занятие окончилось, ученики со всей школы заполнили холлы и внутренние дворики замка, направляясь на следующие уроки. Гарри, Драко, Забини, Крэбб и Гойл собрались в одном из таких двориков, разместившись на каменных скамьях возле старой, покрытой мхом статуи, когда мимо прошествовала группа гриффиндорцев, идущих, видимо, из теплиц. Увидев их компанию, Уизли неожиданно остановился и сердито посмотрел на них, сильно сжав кулаки.
Драко выпрямился, и Гарри увидел огонек надежды, промелькнувший в его светлых глазах, когда Рон медленно повернулся и впился в него взглядом.
— Поттер, — позвал он, но Гарри остался сидеть, лишь приподняв одну бровь в ответ. — Мы можем поговорить? — наконец выдавил Рональд, пыхтя от смущения, поскольку все собравшиеся слизеринцы уставились на него.
Гарри помолчал пару секунд, после чего коротко кивнул, поднялся и зашагал в сторону гриффиндорца. Драко немедленно последовал за ним, чем тут же заработал сердитый взгляд со стороны Уизли.
— Я не просил…
— Я никуда не уйду, — высокомерно заявил Драко, задрав подбородок.
— Что ты хочешь, Уизли? — спросил Гарри скучающим тоном, прерывая назревающий конфликт.
Рон, последний раз сердито взглянул на Драко, после чего вновь посмотрел на Поттера и вздрогнул от чувства дискомфорта и волнения.
— Была ли… Короста…я имею в виду…она…
— Да, — оборвал его Гарри нетерпеливо, начиная раздражаться.
Уизли спал в лице и широко выпучил глаза, а Драко тихо захихикал.
— Нет, я имею в виду… она… она ведь не была в самом деле… Короста была просто крысой? — запинаясь, промямлил Рон, тряся головой, словно надеясь, что отрицание очевидного ему поможет.
— Нет, Уизли. Короста не была крысой. Это был анимаг. Однажды, для пробы, я произнес чары обнаружения в одном из коридоров, и твоя крыса засветилась, будто маггловская лампочка.
— Но…, но почему ты не рассказал мне?! — завопил гриффиндорец в ужасе.
— Не думал, что ты поверишь мне. Ты бы решил, что это просто трюк или уловка. В конце концов, какое мне дело до того, что твой питомец оказался анимагом? Сперва я вообще не собирался вмешиваться и хотел забыть об этом, но потом понял, что не могу позволить тебе находиться рядом с каким-то извращенцем, который скрывается, выдавая себя за домашнее животное. Хотя ты тот еще мерзавец и фанатик.
— ЧТО?! Я не фанатик!
— Я подумал: кто его знает, что за человек может скрываться за личиной питомца маленького мальчика? Может, он педофил или кто-то наподобие, — продолжал Гарри, игнорируя вспышку гнева Рона, который, услышав подобное предположение, замолчал и слегка позеленел. — Я очень надеюсь, что ты не спал с этой крысой на одной подушке или не держал ее еще где-то рядом. Пожалуйста, скажи мне, что у тебя была клетка, в которой ты запирал ее на ночь?
Вот теперь Уизли явно почувствовал тошноту.
— Короче говоря, я знал, что если просто попрошу крысу — ты мне ее никогда не отдашь, но если я предложу тебе за нее золото — ты сам охотно с ней расстанешься. Так что я забрал крысу и выдал ее работникам Министерства. В какой-то момент они узнали, кем она являлась, и дальше, полагаю, закрутился весь нынешний процесс, — завершил речь Поттер, пожав плечами.
Рональд глубоко скривился, но сумел найти достаточно сил, чтобы кивнуть, прежде чем развернулся и зашагал прочь.
Когда Уизли ушел, Драко громко фыркнул.
— Как грубо. Даже спасибо тебе не сказал, — протянул он, прежде чем надменное выражение его лица сменилось ликованием и весельем. — О, Мерлин, Гарри! Это было восхитительно! Ты видел его лицо? О! А когда ты предположил, что Петтигрю мог быть педофилом! Я думал, что он выблюет весь свой завтрак прямо перед нами! Это лучшее, что мне довелось видеть за последний месяц, — довольно выдохнул Малфой, как если бы съел что-то чрезвычайно вкусное.
Гарри лишь тихо рассмеялся, видя неприкрытое веселье Драко, после чего они вместе вернулись к остальным слизеринцам и отправились на урок Чар.
***
Люпин появился на следующий день и стал наблюдать за Гарри еще более пристально, чем прежде, но подходить не решался. Хотя ему явно очень хотелось поговорить с Гарри о Сириусе и Петтигрю, он, видимо, не находил в себе храбрости для этого. Поттер действительно никоим образом не располагал к себе Люпина, так что было неудивительно, что мужчина не знал, как к нему подступиться и начать разговор о чем-то, не связанном с занятиями.
Пророк был полон новостей о Сириусе, коррупции, Петтигрю, Фадже, Крауче и остальных узниках Азкабана, которые также были арестованы во время военного положения. Все они — по крайне мере, те, кто остался в живых — тоже должны были получить надлежащие судебные разбирательства, а ныне здравствующие родственники тех, кто уже скончался — компенсации от Министерства. Все это было то еще шоу, и Фадж, наверное, пребывал в ужасе, получив столь мощную цепную реакцию.
Темный Лорд во время их с Гарри переписки в выходные счел весь этот инцидент весьма забавным, что Гарри, в свою очередь, счел любопытным, поскольку ему никогда раньше не доводилось ощущать веселье со стороны мужчины. Волдеморт написал, что скандал послужил прекрасным отвлечением от некоторых его проектов, над которыми он в данный момент работал, также акцентировав внимание на некомпетентности нынешней исполнительной власти, которая стала коррумпированной еще при правлении Министра Багнолд.
Гарри ответил, что с удовольствием назвал бы все происходящее своим гениальным планом, но на самом деле это был неожиданный результат его собственной неспособности не вмешиваться в определенные события.
Тем не менее, Волдеморт остался доволен, и Поттер обнаружил, что наслаждается тем ощущением, которое уловил благодаря связи.
Их разговоры с Темным Лордом обычно сводились к обсуждению политики, экономики, вызывающее обычно лишь раздражение или разочарование, и иногда — малоизвестных видов магии. На несерьезные темы, они не общались. Пару раз, когда они говорили о магии, Гарри улавливал легкий и оправданный интерес со стороны собеседника, но восторг или веселье — никогда.
Это был интересный опыт — осознать, что Темный Лорд способен испытывать иные эмоции, помимо гнева, гордыни и раздражения. Все остальное время, за исключением их бесед два раза в месяц, связь между ними оставалась заблокированной, поэтому, если Волдеморт и выражал какие-либо положительные эмоции, Гарри их не улавливал.
В итоге семестр подошел к концу, сопровождаемый суетой в подготовке к экзаменам, возбужденными шепотками, слухами, а также продолжающимся потоком статей о грубых ошибках Министерства.
Петтигрю на суде признали виновным, а Сириуса, соответственно, невиновным. Блэк был объявлен свободным, с него сняли все обвинения и выплатили огромную компенсацию в качестве извинения. Понятное дело, что очень немногие сочли это достаточным возмещением столь гнусного правонарушения. Также были назначены даты судебных разбирательств для остальных волшебников, пойманных и заключенных в тюрьму во время военного положения, введенного после падения Темного Лорда. Не то чтобы все они являлись невиновными, наверняка сказать что-либо было нельзя, но некоторые из них уже отсидели более чем достаточный срок за преступления, в которых обвинялись. Возможно, эти люди могли бы быть освобождены ранее, если бы их должным образом взяли под стражу и осудили, но этого не произошло.
Гарри почти не уделял внимания всему этому, сохраняя полную незаинтересованность. Он отказывался отвечать на любые вопросы по данной теме, даже когда его спрашивала Гермиона. К счастью, Грейнджер была сильно занята подготовкой к экзаменам, так что оставила свои расспросы довольно быстро. Драко же понимал, какую роль сыграл Гарри в произошедшем, а потому никаких вопросов не задавал.
Прежде чем все ученики это осознали, экзамены завершились, и учебный год был окончен. Гарри во время поездки на Хогвартс-Экспрессе стало любопытно, узнал ли кто-либо о ликантропии Люпина, ведь мужчина определенно не был смертельно ранен к концу года, и не проявил себя плохо в качестве преподавателя, чтобы место учителя ЗОТИ осталось вакантным.
Локхарт, конечно, тоже был ни в чем не виноват, кроме того, что являлся некомпетентным идиотом, и его публично не увольняли в прошлом году, но он оказался не заинтересован в том, чтобы вернуться еще на один год, а потому наняли Люпина. Но ситуация с Ремусом была иной, и Гарри стало интересно, будет ли он преподавать в следующем году.
Что заставило Поттера задуматься о проклятии на должности преподавателя ЗОТИ.
Существовало ли оно еще?
С этой мыслью Гарри раскрыл свой зачарованный дневник, нацарапал этот вопрос на первой чистой странице, а также добавил, что будет недоступен некоторое время, после чего закрыл дневник и убрал в рюкзак.
Прибыв в Лондон, Гарри направился на Косую аллею и оттуда — прямо в Гринготтс. Там он спустился в хранилище, взял необходимую сумму на время каникул, а все остальные необходимые вещи, который собирался брать с собой, упаковал в два сундука. Один из них он уменьшил и положил во второй, после чего уменьшил и его и спрятал в свой рюкзак.
После Гарри выпил старящее зелье, надел мантию с капюшоном и перенесся в Министерство, где забрал международный портключ во Францию, который заранее заказал. К концу дня он с комфортом расположился в отеле на пляже на юге Франции и, слушая шелест волн через открытую балконную дверь, заснул.
Оригинал: www.fanfiction.net/s/8149841/1/Again-and-Again
Основные персонажи: Северус Снейп, Драко Малфой, Гарри Поттер, Люциус Малфой, Том Марволо Риддл
Пэйринг: Гарри Поттер/Том Риддл, Драко Малфой/Гарри Поттер(односторонний)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Джен, Слэш (яой), Фэнтези, Философия, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Гарри Поттер исчезает с порога дома Дурслей. Дамблдор не может его найти. Мальчик объявляется только перед своим первым годом обучения. Он холодный и равнодушный ребенок. Гений, распределенный на Слизерин и вызвавший множество вопросов, на которые никто не смог найти ответы.
Глава 10
Каникулы Гарри в поместье Малфоев прошли и скучно, и интересно в то же время. Люциус не сводил с него пристального взгляда, когда бы ни оказывался с ним вместе в одной комнате. Поскольку его сын разрывался от желания поведать ему что-то важное, но был ограничен подписанным договором о неразглашении, мужчина предпринял несколько едва заметных попыток побудить Гарри раскрыть больше информации, но Поттер, само собой, не поведал ему ни единого факта о Волдеморте. Тем не менее, у них с Малфоем-старшим состоялось несколько весьма занимательных бесед, во время одной из которых Люциус поинтересовался у Гарри, зачем тому были нужны старые брошюры, выпущенные Рыцарями Вальпургии.
Это привело к тому, что Гарри рассказал мужчине о своих книгах и дал ему копию одной из них, в которой ссылался на вышеупомянутые буклеты в отдельных главах, где рассматривал неправомерные запреты отдельных отраслей магии. Сказать, что Малфой был удивлен, было бы огромным преуменьшением. Люциус остался весьма впечатлен работой, но Гарри, почувствовав, что мужчина сомневался в его способности написать нечто подобное, показал ему еще несколько своих книг, над которыми в данный момент работал, и отдельные наброски для будущих произведений. Между двумя волшебниками состоялось множество интересных дискуссий об этих книгах, и Гарри получил огромный объем полезной информации от Малфоя из первых рук.
Узнав, что Поттер рассматривает возможность публикации некоторых своих коротких очерков в следующем году, Люциус предложил познакомить его с одним из своих друзей, являющимся редактором ведущего британского магического социально-политического журнала, у которого был весьма строгий отбор работ.
За исключением нескольких вечеров, проведенных в беседах с Люциусом Малфоем, большую часть оставшегося времени Гарри потратил на Драко. Несколько раз они вместе ездили за покупками, а также навестили кое-кого из своих одноклассников, пробыв в гостях у каждого почти по целому дню. Люциус даже достал им два билета на матч Фалмутских соколов, состоявшийся за два дня до Нового года, и Гарри нехотя посетил его, хотя и получил определенную долю удовольствия.
Во время некоторых ужинов, когда Нарцисса делилась слухами, витающими в высшем обществе со своим по большей части равнодушным супругом, Гарри осторожно задавал несколько вопросов о волшебнике по имени Маркус Верус, которого видел на балу. Люциус при этом сразу же вскидывал голову и начинал делиться интересными подробностями о нем, которые узнавал в Министерстве. Малфой явно был заинтригован таинственным волшебником, который появился из ниоткуда и стал разбрасываться деньгами словно бумагой, и Гарри стало любопытно, появились ли уже у Люциуса какие-либо подозрения насчет личности мужчины.
Поттеру также стало интересно, где, черт возьми, Волдеморт раздобыл столько денег. Лучшим, что он смог придумать, было предположение, что Темный Лорд сколотил большой капитал во время войны и скрывал его где-то все прошедшие годы.
Драко, конечно же, сердито хмурился и спрашивал Гарри, почему он так интересовался данным мужчиной, на что Поттер лишь улыбался, явно не собираясь отвечать, чем приводил блондина в бешенство.
Каникулы завершились, и двое юношей вернулись в Хогвартс на учебу. В свое свободное время Гарри, наконец, выбрал и подготовил несколько очерков, которые казались ему подходящими вариантами для первой публикации, а затем отправил их знакомому редактору мистера Малфоя. Означенный мужчина остался весьма впечатлен, однако серьезно сомневался в том, что волшебник тринадцати лет (пусть даже Гарри Поттер) мог написать нечто подобное. Однако Люциус, видимо, сумел заверить своего друга, что Гарри не занимался плагиатом, и тот в итоге согласился напечатать полученные статьи. Как только мужчина поверил в подлинность авторства, то с энтузиазмом принялся строить предположения о том, какого рода отклики получит журнал после обсуждений работ знаменитого Гарри Поттера.
Гермиона пришла в восторг, услышав, что Гарри, наконец, продвинулся в направлении публикации своих работ, и все оставшееся время в ожидании выхода первой статьи была почти невыносима в своем волнении.
Очередной выпуск журнала пришелся на четверг. Гермиона получила его копию, заказанную заранее, во время завтрака, когда совы принесли прочую почту, Ежедневный пророк и Ведьмин досуг. Гарри, услышав восторженный визг гриффиндорки через весь Большой зал, поднял голову от своей тарелки с омлетом и беконом и увидел, как она поднялась с места и помчалась к нему, сжимая журнал в одной руке. Брови Поттера взлетели ко лбу, когда Грейнджер, подбежав к столу Слизерина, уселась прямо напротив него, полностью игнорируя сердитые взгляды, адресованные ей некоторыми учениками. Особенно недовольно смотрела Панси Паркинсон, хотя и не произнесла ни слова вслух.
— Ты на обложке! — громко воскликнула Гермиона, тряся журналом прямо перед лицом Гарри.
— Что? — недоумевал Поттер, изумленно моргая и пытаясь сфокусироваться на быстро мелькавшем изображении перед собой.
— На обложке чего? — с явным интересом спросила Дафна Грингасс, сидящая неподалеку от них. Некоторые другие ученики приподняли головы от любопытства, также как и Драко, сидевший на стороне Гарри и чуть склонившийся вперед, осторожно глядя на Гермиону.
— О чем это она? — спросил он у Гарри, нахмурившись.
— Обложка, Гарри! Они поместили твою историю в качестве заголовка! — воскликнула Грейнджер, положив наконец журнал на стол возле тарелки Поттера.
— Это же МП? — спросил кто-то, сидевший чуть дальше.
— Поттер на обложке МП? — завопил кто-то еще.
Гарри устремил свой слегка изумленный взгляд на очередной выпуск журнала Магическая Политика, на обложке которого большими жирными буквами, бросающимися в глаза, было выведено: «Зеркало, зеркало на стене: Положение дел в политике магической Британии, и что мы могли бы улучшить. Гарри Поттер.»
Ниже шли названия еще двух статей, которые также были опубликованы в выпуске: «Собственность авроров: Министр потерял контроль над своими лучшими волшебниками? Маршал Пикетс.» и «Верные золоту: Прибыль гоблинов от паранойи с драгоценными металлами. Томас Фрэнк».
Однако они даже близко не выделялись столь ярко.
— Вау! И вправду он! — с благоговением воскликнул четверокурсник, встав позади Гарри и посмотрев на журнал через его плечо. — Мой отец едва ли не молится на этот журнал!
— Все наши отцы обожают МП, Мэтьюз, — протянул кто-то еще.
— Сомневаюсь, что отец Крэбба понял бы даже комиксы, — захихикал какой-то ученик, и полное негодования «Эй!» тут же раздалось с дальнего конца стола со стороны Крэбба.
— Вау! Погодите! Поттер, ты правда это написал? — вопросительно уставился на Гарри один из шестикурсников, держащий в руках собственную копию журнала, открытого на статье Гарри.
Тот лишь мельком взглянул на него и кивнул, утвердительно хмыкая.
— Да не может быть! Он всего лишь третьекурсник! — недоверчиво воскликнул один из семикурсников Слизерина.
— Да, но это ведь Поттер!
— Так все благодаря его славе? Разве это не отстой?
— Ничего подобного! Его статья великолепна, Трэвис! Ты обязан ее прочесть, — произнес тот самый шестикурсник и бросил журнал, который держал в руках, через стол. Большая группа учеников сразу собралась вокруг, чтобы прочесть его, а Гермиона в этот момент взглянула на Гарри с самодовольной ухмылкой на лице.
— Я не знал, что ты собираешься опубликовать статью, — возмущенный голос Драко привлек внимание Гарри, и тот увидел, что Малфой сидел рядом с ним, страшно надувшись. — Почему ты ничего не рассказывал об этом?
— Разве? — чуть нахмурился Поттер.
— Да! Не рассказывал!
— Твой отец был тем, кто познакомил меня с редактором. Почти все время на каникулах мы с мистером Малфоем общались именно на эту тему. Ты находился в той же комнате, что и мы, несколько раз и должен был слышать наши разговоры.
— Я не обращал внимания! — все еще негодуя, бросил Драко.
Гарри закатил глаза.
— Ладно, в любом случае это не особо значимо, Драко. Тут нет ничего важного.
— Нет ничего важного? — воскликнул блондин.
— Нет ничего важного? — повторила Гермиона в ужасе. — Гарри, это чрезвычайно важно! Этот журнал выпускается на международном уровне! Магическая политика — самый уважаемый политический журнал во всей Британии! Это невероятный эксклюзив!
— Да! Грейнджер права! — закричал Драко, после чего вдруг в ужасе скривился, будто перепачкался чем-то отвратительным.
Гарри фыркнул, развеселившись, закатил глаза и вернулся к завтраку.
— Ты не собираешься взглянуть? — спросила Гермиона, указав на журнал.
— Я написал статью — я знаю, о чем в ней говорится.
— И ты не хочешь убедиться, что они не переврали что-нибудь? Не испортили ее? — изумилась Грейнджер, сердито глядя на Гарри.
Он лишь пожал плечами в ответ.
— Посмотрю после завтрака.
— Грр! Ты совершенно безнадежен!
Поттер лишь тихо засмеялся и, положив в рот кусочек омлета, невинно улыбнулся.
***
Люди в целом судят, полагаясь больше на зрение, потому что все могут увидеть, но лишь немногие — прикоснуться. Большинство видят тебя таким, каким ты кажешься, и только некоторые знают, кто ты на самом деле, но не посмеют оспорить мнение большинства.
Никколо Макиавелли.
***
Тем вечером, уже готовясь ложиться спать, Гарри заметил слабый свет, который видеть мог только он, идущий от одного из дневников в его рюкзаке. Поттер задернул полог на своей кровати и, открыв книгу, пролистал ее до того места, где остановился. Прошло уже около недели с тех пор, как он в последний раз писал в ней, а владелец второго дневника не писал что-либо в ответ с самых каникул.
Но сейчас на первой пустой странице красовалось сообщение, написанное знакомым вытянутым узким почерком, который уже ассоциировался у Гарри с Волдемортом.
— Прочел твою статью. Ты планируешь публиковать что-то еще?
И на этом все. Коротко и ясно, почти как все сообщения, написанные мужчиной. Гарри повернулся к рюкзаку, лежащему на полу возле его кровати, и, чуть пошевелив пальцами, призвал свое любимое перо. Поттер зачаровал его так, чтобы в нем никогда не заканчивались чернила, а его кончик оставался всегда острым. Со временем перо, конечно, износится, и Гарри придется зачаровать себе новое, но оно в любом случае прослужит дольше, чем купленное в магазине.
Гарри опустил перо на пергамент и написал короткий ответ.
— У меня лежит целая стопка статей, готовых для публикации. Если отклики на первую будут хорошими, то редактор МП охотно примет остальные. Так что, да, я собираюсь публиковаться и дальше.
Поттер отложил перо и уже собирался закрыть книгу, уверенный, что ответа не стоит ждать в ближайшее время, но оказался застигнут врасплох, когда под написанным им сообщением стал появляться текст.
— Я бы хотел прочесть их.
Гарри моргнул, увидев это, но секунду спустя пожал плечами и взял перо обратно.
— Я могу отправить тебе копии нескольких из них. Сова на имя Маркуса Веруса найдет тебя, верно?
— Да.
Гарри нерешительно замер на мгновение, размышляя, что написать дальше. До сего момента он никогда раньше не общался с Волдемортом посредством дневников в режиме реального времени, так что это был необычный опыт. Поттер также не испытывал уверенности, что мужчину заинтересует то, что он собирался предложить, но, пожав плечами, все-таки продолжил писать.
— Хочешь увидеть что-нибудь из моих книг? Для МП я подготовил лишь короткие статьи.
— Книг?
Легкая ухмылка расползлась по губам Гарри, когда за этим вопросом он сумел почувствовать осторожный интерес собеседника. Или, может, у него сложилось такое впечатление благодаря их связи? Он честно не пользовался ей, уважая чужое право на частную жизнь, но время от времени отдельные ощущения все равно проскальзывали через нее.
— Я написал несколько книг к настоящему времени. Лишь горстка из них может быть опубликована на данный момент, но, если тебе интересно, я могу прислать их копии.
После этого возникла короткая пауза, и Гарри стал прикидывать в уме, какие статьи стоит собрать в первую очередь для отправки Волдеморту, когда ответ от мужчины наконец пришел.
— Пришли мне копии их всех.
Гарри фыркнул от командного тона, который сочился сквозь написанное.
— Да, Ваше Великолепие. Сию минуту.
Написав это в ответ, Поттер ослабил ментальный барьер, который сдерживал их связь, и послал мужчине волну сарказма.
— Несносный мальчишка.
Гарри хмыкнул, широко осклабился, глядя на страницу, и почувствовал раздражение мужчины, передавшееся через их связь.
Подобный опыт стал для Поттера чем-то новым и увлекательным. После всех прожитых им жизней, это был первый раз, когда ему доставляло удовольствие целенаправленное общение посредством связи, которую он разделял с Темный Лордом. Гарри был, откровенно говоря, немного удивлен тем, что не подумывал попробовать подобное раньше. Однако в большинстве своих прошлых жизней он рассматривал Волдеморта как проблему, которую следовало решить как можно быстрее и безболезненнее, чтобы после спокойно заниматься теориями, которые могли бы объяснить, почему он застрял в бесконечной петле. Но нынешний выбранный им путь оказался куда более интересным, так что Гарри был действительно рад, что решил попробовать такой вариант.
Судя по тому, что Волдеморт написал спустя несколько мгновений, он, видимо, уловил его приподнятое настроение.
— Не понимаю, что смешного ты здесь нашел.
— Ну, для начала, я старше тебя, так что слышать, как ты зовешь меня мальчишкой, очень забавно. Но в целом, я просто немного взволнован сейчас. Это один из тех моментов, которые случаются раз в несколько лет, а то и десятилетий, когда я неожиданно понимаю, что доволен выбранным направлением. Они бывают нечасто, так что я действительно счастлив.
— Что ты имеешь в виду под «выбранным направлением»?
Гарри смог почувствовать легкое замешательство Волдеморта, когда тот написал эти слова.
— То, что я объединился с тобой. Я доволен этим. Вот и все.
— Ты очень странный, Гарри Поттер.
Тут Гарри засмеялся в голос.
— Просто пришли мне книги, — мужчину явно раздражало его веселье.
— Сделаю.
***
Гарри отослал копии нескольких книг и стопку очерков «Маркусу Верусу», после чего те стали регулярной темой его бесед с Волдемортом через зачарованные блокноты. По факту, они списывались дважды в месяц в определенные дни и общались в режиме реального времени. И каждый раз при этом Поттер убирал барьер, ограничивающий их связь, что добавляло определенной глубины их обыкновенной переписке.
Гарри также продолжил отправлять статьи в журнал МП и фактически стал его постоянным автором. Реакция читателей последовала незамедлительно после первой статьи, и стало очевидно, что народ жаждал большего. Интерес публики был обусловлен двумя факторами: с одной стороны, были те, кто искренне заинтересовался содержанием статей, а с другой — те, кто были просто очарованы тем, что тринадцатилетний гений, Гарри Поттер, способен отпускать столь глубокие и проницательные замечания касательно социально-политической обстановки в стране, чем заработал уважение многих волшебников старше его самого.
Два месяца спустя после его первой публикации в МП, Ведьмин досуг и Ежедневный пророк захотели опубликовать статьи о нем самом, и Гарри согласился на персональные интервью для обоих изданий. Он был ни капли не удивлен, когда увидел Риту Скитер во время визита в Хогсмид, где договорился встретиться с репортером из Ведьминого досуга.
Он также не был удивлен, когда журналистка быстренько попыталась направить интервью на более личные и пикантные темы, чем рассмотрение скучного, обыденного мира социальной политики и экономики. Как только ее Прытко-Пишущее перо начало резво строчить всякую ересь, Гарри, глядя на него, пошевелил пальцами, и оно тут же вспыхнуло ярким пламенем.
Рита громко вскрикнула от шока, быстро схватила перо, швырнула на стол и начала сбивать пламя носовым платком, который вытащила из своей дамской сумочки. Через несколько мгновений, изумленно глядя на обуглившееся и истлевающее зеленое перо, женщина попыталась скрыть свое удивление и одарила Поттера доброжелательной улыбкой.
Гарри невинно улыбнулся в ответ.
— Рита, вот скажите мне, — начал он, и журналистка тут же выпрямилась и не глядя смела сгоревшее перо в сторону. — Как вы относитесь к положению Министерства об отслеживании волшебников и волшебниц, обладающий уникальными способностями?
Скитер слегка нахмурилась.
— Я не совсем понимаю, что имеется в виду, — сказала она, находясь в замешательстве, но пытаясь спрятать его за фальшивой улыбкой.
— О, знаете, например, когда Министерство вынуждает людей регистрировать наличие определенных способностей, чтобы их было легче контролировать. Например, анимагов, — продолжил Гарри, склонив голову, и посмотрел на женщину сквозь челку с понимающей улыбкой.
Улыбка сошла с лица Скитер, и на мгновение женщина стала мертвенно бледной, но вновь сумела вернуть прежнюю маску на лицо.
— Ну, у меня нет какого-то особенного мнения на этот счет. Это кажется разумной предосторожностью со стороны Министерства. Факт наличия подобной способности обязан быть зарегистрирован, — произнесла она, снова обворожительно улыбаясь.
— Да, полагаю это так, — хмыкнул Гарри. — В конце концов, если человек, скажем, способен перевоплощаться в маленького жука, то он представляет собой значительную угрозу безопасности окружающих. Он сможет слышать множество вещей, не предназначенных для его ушей, и никто не будет подозревать об этом… довольно серьезная опасность для личной жизни людей, не говоря уже о секретах Министерства. Если этот человек решит злоупотреблять своей способностью… Полагаю, что сохранение ее в секрете и отказ от регистрации небезосновательно тяжело наказуемы. А уж если найдется достаточное количество свидетельств, что эта способность была использована для незаконного получения информации, заключение в Азкабан сроком на год… довольно суровая мера, но, полагаю, справедливая.
Рита на мгновение дернулась на своем месте, но все же сумела совладать с собой и сохранила на лице выражение равнодушного интереса.
— Хмм, наверное. Вы на что-то этим намекаете, мистер Поттер?
— О, даже не знаю, думаю, нет. Просто пришло мне в голову, — произнес Гарри, бесхитростно улыбаясь журналистке. Однако в его глазах зажегся опасный блеск, и Рита тяжело сглотнула.
— Что вы хотите? — спросила она, защищаясь.
— Я не хочу, чтобы мои слова некорректно цитировались или преподносились, — заявил Гарри, и его невинная улыбка за одно мгновение сменилась холодным отчуждением. — Определенно не невыполнимая просьба.
Рита снова нацепила на лицо свою слащавую улыбку, хотя было очевидно, что ее нервы все еще натянуты, просто она это хорошо скрывала.
— Определенно, — подтвердила она, взяла свою сумочку, покопалась в ней и вынула наружу обыкновенное перо.
Гарри одарил ее одобрительным кивком, и журналистка, достав блокнот, вопросительно уставилась на него.
— Продолжим? — спросила Скитер дрожащим голосом.
— Будьте моей гостьей, — добродушно ответил Поттер, жестом разрешая начать ей задавать вопросы.
***
Невозможно должным образом разъяснить собственное «я», когда ты в сомнениях и нерешительности по поводу того, как следует поступить; но как только все определено и решено, подобрать верные слова становится легко.
Никколо Макиавелли.
Никколо Макиавелли.
***
Панси оторвала взгляд от своей копии Ведьминого досуга и посмотрела на Гарри. При этом ее нижняя губа чуть подрагивала.
— Это правда, Гарри? — заныла девочка, и тот приподнял голову, оторвавшись от завтрака, и, найдя ее, уставился вопросительным взглядом, как если бы не имел ни малейшего понятия о том, почему она выглядела так, будто собиралась расплакаться.
— О чем ты?
— Ты на самом деле гей?
— Ах, это. Да, в основном, — ответил Гарри, пожав плечами, и вернулся к завтраку.
Драко подавился тем, что ел в тот момент, и закашлялся. Наконец, он сумел прочистить горло и посмотрел на Поттера с непередаваемым изумлением.
— Что?! — воскликнул Малфой, глядя на Панси, очевидно, требуя объяснить, откуда она об этом узнала. Его взгляд переместился на выпуск Ведьминого досуга, который слизеринка сжимала побелевшими от напряжения пальцами. Нижняя губа Паркинсон все еще была забавно выпячена и подрагивала от явного расстройства. Но потом в глазах девочки промелькнул огонек надежды.
— В основном? — уточнила она, уповая на то, что ее слабая надежда оправдается.
— Ну, я определенно могу восхищаться прекрасной девушкой, но никак не встречаться с ней, — ответил Гарри, пожав плечами. Кто-то, сидящий через несколько мест от него, грубо расхохотался.
— Поттер, да у тебя стальные яйца! Поверить не могу, что ты раскрыл этот факт в интервью Ведьминому досугу! — смеясь, восхитился Забини.
Гарри лишь закатил глаза.
— Рано или поздно об этом стало бы известно, и я не видел смысла это скрывать. Я не стыжусь этого факта, и у меня нет родителей, которые ожидали бы внуков или давили на меня с требованием продолжить род. Это моя жизнь, и я буду поступать так, как считаю нужным. Я предпочел, чтобы подобное стало известно сейчас, когда я молод, и мне легче перенести реакцию людей. Со временем этому факту прекратят уделять внимание, а я смогу спокойно жить дальше.
— Редакторы Ведьминого досуга желали выставить меня в качестве своеобразного идола для подростков, чтобы ублажить женскую аудиторию, и были куда меньше заинтересованы в обсуждении моих академических успехов или работ для МП. Они жаждали получить стоящие слухи, которые читатели стали бы передавать из уст в уста. Я дал им желаемое, поставив при этом крест на надеждах будущих поклонниц, которые еще не начали набирать обороты. За поступающими мне письмами установлен строгий контроль, так что я вполне удовлетворен.
— Ты гей? — пискнул Драко, и Гарри, обратив на него внимание, увидел, что блондин уставился на него в глубоком шоке.
— Ага, — просто ответил Поттер, легко кивнув, и вновь принялся за еду, игнорируя дальнейшее обсуждение вокруг себя.
***
О людях в целом можно сказать, что они непостоянны, лицемерны и корыстолюбивы.
Никколо Макиавелли.
***
Реакция школы в целом оказалась именно такой, какой ожидал Гарри. Конечно же, нашлись те, кто бросал в его адрес отвратительные, оскорбительные высказывания, но по большей части ими являлись те же люди, которые нарекли его злым Темным волшебником, когда узнали о его даре змееуста. К слову сказать, именно за это Макгонагал тяжело наказала Рона Уизли и Симуса Финнигана, когда стала свидетелем одной их стычки с Поттером в пустом коридоре.
Гарри не обращал внимания на чужие слова и спокойно позволял всем этим глупым детским оскорблениям проскальзывать за своей спиной. Это, безусловно, не было чем-то, что он не испытывал раньше, а потому к данному моменту он приобрел нечувствительность к подобного рода высказываниям.
Драко вел себя странно первые несколько дней после разоблачения: держался отстраненно в отношении Гарри и постоянно кидал на него смущенные и задумчивые взгляды. А потом, однажды утром, неожиданно вновь стал прежним и начал вести себя так, будто ничего не случилось. Гарри лишь пожал плечами, поскольку был более чем счастлив не поднимать тему сексуальной ориентации снова, потому что, откровенно говоря, не считал ее действительно важной.
Факультет Слизерина, казалось, не знал, как реагировать. Ведь именно у слизеринцев имелось наибольшее число пунктиков на тему подобных отношений, так как почти все ученики этого факультета являлись чистокровными волшебниками, ставившими огромный акцент на важности продолжения рода (достойного продолжения) и увеличении популяции магов. Однако это вовсе не значило, что чистокровные были фанатично настроены против гомосексуалистов. Просто в их природе была заложена установка, что подобные факты необходимо скрывать строжайшим образом.
В представлении чистокровных волшебников люди женятся, заводят наследника или двух, как полагается, а после вполне могут завести любовника или любовницу, заключив предварительно договоренность с супругом или супругой, чтобы избежать публичного скандала. Если в результате внебрачной связи не появятся незаконнорожденные дети, то семья будет закрывать на нее глаза. Однако такие отношения всегда рассматривались как маленькая грязная тайна. Чистокровным полагалось следовать правилам. Ты женишься, заводишь детей, становишься богатым и влиятельным, а после — можешь что угодно держать в секрете до тех пор, пока это невозможно использовать против тебя. Раскрывать свои постыдные тайны окружающим считалось недопустимым.
С другой стороны слизеринцы все же очень гордились Гарри и не собирались избегать его или сторониться из-за его поступка. Его академические успехи были всем отлично известны, даже старшекурсникам, и, конечно же, никто не забывал о его способности говорить со змеями, и неважно к каким выводам приходили некоторые, исходя из этого факта. А последовательные публикации статей Поттера в МП значительно добавили ему уважения, особенно со стороны старших курсов. У слизеринцев не было никаких сомнений, что Гарри Поттер однажды станет могущественной и политически влиятельной фигурой, так что находиться на его стороне явно казалось хорошей идеей.
Гермиона, само собой, безмерно гордилась Гарри за его каминг-аут, заявив, что он создал прецедент, ярко демонстрирующий принятие собственного «я», и подал пример другим юным волшебникам и волшебницам, не решающимся раскрыться из-за страха перед реакцией окружающих или травли членами семьи. Гарри лишь тихо посмеялся над ней и проигнорировал все дальнейшие рассуждения на эту тему.
Единственное, что его действительно удивило, так это то, что Волдеморт поднял этот вопрос во время одной из их бесед две недели спустя.
— Ты ведь говорил, что был женат на женщине, — написал Риддл в какой-то момент их разговора, когда все детали статьи, выбранной Гарри для следующей публикации в МП, которую тот недавно послал мужчине, они уже обсудили.
Поскольку это была довольно резкая и весьма неожиданная смена темы, Гарри моргнул от неожиданности, глядя на страницу, но затем взял перо и быстро написал ответ.
— В своей первой жизни — да. Женился на ней в девятнадцать, и все еще был женат на ней, когда умер. У нас было трое детей и куча внуков.
Гарри ощутил разочарование, нетерпение и любопытство, исходящие из разума Темного Лорда, и нашел весьма забавным тот факт, что спросить подробности тот не решался, хотя явно желал узнать больше.
— Наша сексуальная жизнь была ужасной, — продолжил Поттер, прервав затянувшуюся паузу и спасая мужчину от необходимости задавать уточняющий вопрос. — Но я любил ее. Думаю, со временем это стала любовь, которую чувствуешь по отношению к лучшему другу. Мы, конечно, в конце концов, обсудили наши проблемы, но, мне кажется, к тому моменту мы потеряли слишком много времени, делая вид, что все было хорошо. К поздним 30-ти мы уже спали в разных кроватях, а она уже сменила несколько любовников. Мы остались вместе ради детей, хотя на самом деле никогда не переставали заботиться друг о друге. И в то же время… я знаю, что ей было больно и горько из-за сложившейся ситуации. Полагаю, именно поэтому я никогда не уделял внимания другим мужчинам.
— Так когда же ты осознал свои настоящие предпочтения?
— Думаю, на какое-то время я убедил себя, что был асексуален, но к 50-ти годам я осознал, что меня привлекают мужчины. И только в своей второй жизни я, наконец, позволил себе исследовать этот аспект своей сущности и открыл для себя, что на самом деле люблю секс, просто прежде занимался им с человеком не того пола.
После этого Волдеморт вновь вернулся к одному из политических вопросов, который в данный момент имел большое значение среди волшебников в Визенгамоте, и вопрос сексуальных предпочтений Гарри более не поднимался в их переписке.
***
Многие представляли себе республики и княжества, которые в действительности никто не знавал и не видывал; то, как мы живем, далеко от того, как мы должны жить, и отвергающий то, что делается, ради того, что должно делаться, готовит себе лишь гибель, а не спасение.
Никколо Макиавелли.
***
Наступил май, и семестр медленно начал подходить к концу. Гермиона, как и всегда, с головой погрузилась в свою безумную подготовку к экзаменам, а Гарри с нетерпением ожидал предстоящих каникул, на которых планировал отправиться отдыхать на юг Франции. Очередным утром, когда Большой зал был наполнен шумом болтающих учеников и запахами еды, совы начали опускаться на столы, доставляя почту, состоящую из посылок, писем и газет.
Гарри ничего не ожидал, а потому не стал уделять им внимание. Ведьмин досуг выходил по понедельникам, а сегодня была пятница, и поскольку стояла середина месяца, то МП уже выходила две недели назад. Единственной вещью, которая, возможно, могла заинтересовать слизеринца, стало бы что-то стоящее в Ежедневном пророке, но от него Поттер ничего не ожидал.
И, конечно же, оказался не прав.
Резкий вдох, прозвучавший неподалеку, сопровождаемый еще несколькими похожими звуками, а также внезапный рост уровня шума и возбужденные шепотки по всему залу привлекли внимание Гарри. Он оторвался от завтрака и увидел, как Драко выхватил Пророк из рук Забини и в шоке уставился на огромный жирный заголовок под фото, на котором красовался чистый и опрятный Сириус Блэк в компании Амелии Боунс.
«ПОПУСТИТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА! КОРРУПЦИЯ, ОБМАН И НЕПРАВОМЕРНОЕ ТЮРЕМНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ!
Сириус Блэк был незаконно осужден почти на десятилетие без проведения надлежащего судебного разбирательства и приговорен к Поцелую дементора, чтобы скрыть грубую ошибку Министерства!»
Внизу страницы было еще одно большое фото с другим заголовком и другой фотографией, на которой был изображен Питер Петтигрю за прутьями решетки.
«НАСТОЯЩИЙ УБИЙЦА ПОЙМАН! ПИТЕР ПЕТТИГРЮ ЖИВ! РАСКРЫТ НАСТОЯЩИЙ ПРЕДАТЕЛЬ СЕМЬИ ПОТТЕРОВ!»
— Хах, — произнес Гарри с легким удивлением в голосе, склонившись к плечу Драко и проглядывая статью, — кажется, в конце концов он не убил крысу.
Поттер еще раз хмыкнул и вновь вернулся к завтраку, проигнорировав множество осторожных, любопытных взглядов, исходящих от учеников. Мельком посмотрев на преподавательский стол, Гарри заметил, что Люпин отсутствовал. Переведя взгляд далее, он увидел Макгонагал, которая сидела в глубоком шоке, уставившись в газету. По всей видимости, в число посвященных она не вошла.
Дамблдора также не оказалось на месте.
Сокурсники Гарри, сидящие рядом, осторожно попробовали расспросить его, но он лишь одарил их сухим, безразличным взглядом, и они тут же сдались, зная, что лучше не давить на Поттера, если у него нет настроения делиться какой-либо информацией. И только изумленный вопль Драко заставил Гарри оторваться от своей тарелки и уделить внимание блондину, читавшему газету.
Малфой изо всех сил пытался не расхохотаться, так что вместо этого у него тряслись плечи, и он посмеивался при каждом выдохе. Столь открытая демонстрация веселья была весьма нехарактерна для Драко, так что Гарри не смог не поинтересоваться вызвавшей его причиной.
— Здесь говорится, что Петтигрю все эти годы скрывался в своей анимагической форме в доме большой семьи волшебников, выдавая себя за домашнее животное, — воскликнул Малфой, ухмыляясь. — Для любого, кто знаком с Уизли, абсолютно очевидно, что здесь говорится именно о его крысе. Уизли должен быть полным идиотом, чтобы не осознать правду. Что он провел годы рядом с этим отвратительным мужчиной, который прикидывался его питомцем. Я очень надеюсь, что буду рядом и смогу лицезреть его в тот момент, когда до него это дойдет.
— Даже не знаю, Драко. Отрицание может затянуться, ведь Уизли тот еще тугодум, — констатировал Поттер скучающим тоном и снова вернулся к завтраку. Он не был уверен в том, что чувствует в отношении Рона. Если тот осознает, что речь идет о его крысе, то должен будет осознать и причастность Гарри к этому инциденту. — Есть ли в статье упоминания обо мне? — спросил Поттер, доев последний кусочек тоста и отставив тарелку.
— Только в том месте, где снова объясняется инцидент с Фиделиусом и предательством. Сколько еще раз они намерены излагать эту историю?
— Столько, сколько возможно, уверен в этом, — ответил Гарри и смиренно вздохнул.
— Здесь также указано, что Блэк — твой крестный. Я впервые вижу упоминание данного факта в газете, полагаю, раньше об этом боялись писать, — задумчиво произнес Малфой, снова скользя взглядом по статье.
Гарри скривился, внезапно осознав, что если Блэк вдруг надумает попробовать получить над ним опеку, это обернется кучей проблем его летнему отдыху. Все окончится тем, что люди сильнее начнут интересоваться тем, где он остается на летние каникулы.
— Ты встречался с ним однажды, верно? — спросил Драко, пытаясь сохранить нейтральный тон, будто вопрос касался погоды, а не чего-то исключительно важного.
Гарри утвердительно хмыкнул в ответ, в результате чего несколько людей посмотрели в его сторону с осторожным любопытством.
— Ты пойдешь на его судебное разбирательство? Он, видимо, наконец получит его. Хотя Петтигрю будет первым. Судя по всему, какое-то время работа по его делу велась в секрете, и информацию не разглашали до последнего момента, так как суд над Петтигрю уже завтра, а над Блэком — на следующей неделе.
— Не вижу ни одной причины пойти, — ответил Гарри, безразлично пожав плечами, и, наклонившись над столом, вытащил копию газеты из-под тарелки Гойла, так как было очевидно, что мальчик больше ее не читает.
— Не могу не заметить, Поттер, что ты ни капли не удивлен, — задумчиво проговорил четверокурсник Малькольм Бэддок, сидящий слева от Гойла.
— Я знал, — просто ответил Гарри, разгладил Пророк и, держа его перед собой, приступил к чтению. — Не о проделанной в Министерстве работе, конечно, но я знал о Петтигрю и о том, что Блэк невиновен и был посажен в тюрьму без суда.
Поскольку Гарри крайне редко произносил столь длинные фразы во время завтрака, то его речь мгновенно привлекла всеобщее внимание. Ученики вытянулись вперед со своих мест, ожидая дальнейших пояснений, но через несколько секунд разочаровано уселись обратно, так как стало ясно, что Поттер не намерен делиться еще какой-либо информацией.
Завтрак, наконец, подошел к концу, и Гарри с одноклассниками отправились на урок ЗОТИ. Когда спустя десять минут от начала занятия стало очевидно, что учитель не придет, он ничуть не удивился. Через некоторое время появилась профессор Синистра и сообщила, что занятия не будет, и у них есть свободное время, и оставаться в классе при этом необязательно, после чего быстро удалилась по своим делам.
Ученики с любопытством перешептывались и обменивались мнениями касательно отсутствия профессора Люпина, но не особенно активно, так как тот каждый месяц пропускал несколько занятий. Просто обычно в эти дни его подменял Снейп. Однако оба преподавателя отсутствовали впервые, к чему все, вероятно, оказались не готовы. Хотя Драко, разумеется, бросил Гарри понимающую ухмылку.
Часом позже, сразу после того, как занятие окончилось, ученики со всей школы заполнили холлы и внутренние дворики замка, направляясь на следующие уроки. Гарри, Драко, Забини, Крэбб и Гойл собрались в одном из таких двориков, разместившись на каменных скамьях возле старой, покрытой мхом статуи, когда мимо прошествовала группа гриффиндорцев, идущих, видимо, из теплиц. Увидев их компанию, Уизли неожиданно остановился и сердито посмотрел на них, сильно сжав кулаки.
Драко выпрямился, и Гарри увидел огонек надежды, промелькнувший в его светлых глазах, когда Рон медленно повернулся и впился в него взглядом.
— Поттер, — позвал он, но Гарри остался сидеть, лишь приподняв одну бровь в ответ. — Мы можем поговорить? — наконец выдавил Рональд, пыхтя от смущения, поскольку все собравшиеся слизеринцы уставились на него.
Гарри помолчал пару секунд, после чего коротко кивнул, поднялся и зашагал в сторону гриффиндорца. Драко немедленно последовал за ним, чем тут же заработал сердитый взгляд со стороны Уизли.
— Я не просил…
— Я никуда не уйду, — высокомерно заявил Драко, задрав подбородок.
— Что ты хочешь, Уизли? — спросил Гарри скучающим тоном, прерывая назревающий конфликт.
Рон, последний раз сердито взглянул на Драко, после чего вновь посмотрел на Поттера и вздрогнул от чувства дискомфорта и волнения.
— Была ли… Короста…я имею в виду…она…
— Да, — оборвал его Гарри нетерпеливо, начиная раздражаться.
Уизли спал в лице и широко выпучил глаза, а Драко тихо захихикал.
— Нет, я имею в виду… она… она ведь не была в самом деле… Короста была просто крысой? — запинаясь, промямлил Рон, тряся головой, словно надеясь, что отрицание очевидного ему поможет.
— Нет, Уизли. Короста не была крысой. Это был анимаг. Однажды, для пробы, я произнес чары обнаружения в одном из коридоров, и твоя крыса засветилась, будто маггловская лампочка.
— Но…, но почему ты не рассказал мне?! — завопил гриффиндорец в ужасе.
— Не думал, что ты поверишь мне. Ты бы решил, что это просто трюк или уловка. В конце концов, какое мне дело до того, что твой питомец оказался анимагом? Сперва я вообще не собирался вмешиваться и хотел забыть об этом, но потом понял, что не могу позволить тебе находиться рядом с каким-то извращенцем, который скрывается, выдавая себя за домашнее животное. Хотя ты тот еще мерзавец и фанатик.
— ЧТО?! Я не фанатик!
— Я подумал: кто его знает, что за человек может скрываться за личиной питомца маленького мальчика? Может, он педофил или кто-то наподобие, — продолжал Гарри, игнорируя вспышку гнева Рона, который, услышав подобное предположение, замолчал и слегка позеленел. — Я очень надеюсь, что ты не спал с этой крысой на одной подушке или не держал ее еще где-то рядом. Пожалуйста, скажи мне, что у тебя была клетка, в которой ты запирал ее на ночь?
Вот теперь Уизли явно почувствовал тошноту.
— Короче говоря, я знал, что если просто попрошу крысу — ты мне ее никогда не отдашь, но если я предложу тебе за нее золото — ты сам охотно с ней расстанешься. Так что я забрал крысу и выдал ее работникам Министерства. В какой-то момент они узнали, кем она являлась, и дальше, полагаю, закрутился весь нынешний процесс, — завершил речь Поттер, пожав плечами.
Рональд глубоко скривился, но сумел найти достаточно сил, чтобы кивнуть, прежде чем развернулся и зашагал прочь.
Когда Уизли ушел, Драко громко фыркнул.
— Как грубо. Даже спасибо тебе не сказал, — протянул он, прежде чем надменное выражение его лица сменилось ликованием и весельем. — О, Мерлин, Гарри! Это было восхитительно! Ты видел его лицо? О! А когда ты предположил, что Петтигрю мог быть педофилом! Я думал, что он выблюет весь свой завтрак прямо перед нами! Это лучшее, что мне довелось видеть за последний месяц, — довольно выдохнул Малфой, как если бы съел что-то чрезвычайно вкусное.
Гарри лишь тихо рассмеялся, видя неприкрытое веселье Драко, после чего они вместе вернулись к остальным слизеринцам и отправились на урок Чар.
***
Люпин появился на следующий день и стал наблюдать за Гарри еще более пристально, чем прежде, но подходить не решался. Хотя ему явно очень хотелось поговорить с Гарри о Сириусе и Петтигрю, он, видимо, не находил в себе храбрости для этого. Поттер действительно никоим образом не располагал к себе Люпина, так что было неудивительно, что мужчина не знал, как к нему подступиться и начать разговор о чем-то, не связанном с занятиями.
Пророк был полон новостей о Сириусе, коррупции, Петтигрю, Фадже, Крауче и остальных узниках Азкабана, которые также были арестованы во время военного положения. Все они — по крайне мере, те, кто остался в живых — тоже должны были получить надлежащие судебные разбирательства, а ныне здравствующие родственники тех, кто уже скончался — компенсации от Министерства. Все это было то еще шоу, и Фадж, наверное, пребывал в ужасе, получив столь мощную цепную реакцию.
Темный Лорд во время их с Гарри переписки в выходные счел весь этот инцидент весьма забавным, что Гарри, в свою очередь, счел любопытным, поскольку ему никогда раньше не доводилось ощущать веселье со стороны мужчины. Волдеморт написал, что скандал послужил прекрасным отвлечением от некоторых его проектов, над которыми он в данный момент работал, также акцентировав внимание на некомпетентности нынешней исполнительной власти, которая стала коррумпированной еще при правлении Министра Багнолд.
Гарри ответил, что с удовольствием назвал бы все происходящее своим гениальным планом, но на самом деле это был неожиданный результат его собственной неспособности не вмешиваться в определенные события.
Тем не менее, Волдеморт остался доволен, и Поттер обнаружил, что наслаждается тем ощущением, которое уловил благодаря связи.
Их разговоры с Темным Лордом обычно сводились к обсуждению политики, экономики, вызывающее обычно лишь раздражение или разочарование, и иногда — малоизвестных видов магии. На несерьезные темы, они не общались. Пару раз, когда они говорили о магии, Гарри улавливал легкий и оправданный интерес со стороны собеседника, но восторг или веселье — никогда.
Это был интересный опыт — осознать, что Темный Лорд способен испытывать иные эмоции, помимо гнева, гордыни и раздражения. Все остальное время, за исключением их бесед два раза в месяц, связь между ними оставалась заблокированной, поэтому, если Волдеморт и выражал какие-либо положительные эмоции, Гарри их не улавливал.
В итоге семестр подошел к концу, сопровождаемый суетой в подготовке к экзаменам, возбужденными шепотками, слухами, а также продолжающимся потоком статей о грубых ошибках Министерства.
Петтигрю на суде признали виновным, а Сириуса, соответственно, невиновным. Блэк был объявлен свободным, с него сняли все обвинения и выплатили огромную компенсацию в качестве извинения. Понятное дело, что очень немногие сочли это достаточным возмещением столь гнусного правонарушения. Также были назначены даты судебных разбирательств для остальных волшебников, пойманных и заключенных в тюрьму во время военного положения, введенного после падения Темного Лорда. Не то чтобы все они являлись невиновными, наверняка сказать что-либо было нельзя, но некоторые из них уже отсидели более чем достаточный срок за преступления, в которых обвинялись. Возможно, эти люди могли бы быть освобождены ранее, если бы их должным образом взяли под стражу и осудили, но этого не произошло.
Гарри почти не уделял внимания всему этому, сохраняя полную незаинтересованность. Он отказывался отвечать на любые вопросы по данной теме, даже когда его спрашивала Гермиона. К счастью, Грейнджер была сильно занята подготовкой к экзаменам, так что оставила свои расспросы довольно быстро. Драко же понимал, какую роль сыграл Гарри в произошедшем, а потому никаких вопросов не задавал.
Прежде чем все ученики это осознали, экзамены завершились, и учебный год был окончен. Гарри во время поездки на Хогвартс-Экспрессе стало любопытно, узнал ли кто-либо о ликантропии Люпина, ведь мужчина определенно не был смертельно ранен к концу года, и не проявил себя плохо в качестве преподавателя, чтобы место учителя ЗОТИ осталось вакантным.
Локхарт, конечно, тоже был ни в чем не виноват, кроме того, что являлся некомпетентным идиотом, и его публично не увольняли в прошлом году, но он оказался не заинтересован в том, чтобы вернуться еще на один год, а потому наняли Люпина. Но ситуация с Ремусом была иной, и Гарри стало интересно, будет ли он преподавать в следующем году.
Что заставило Поттера задуматься о проклятии на должности преподавателя ЗОТИ.
Существовало ли оно еще?
С этой мыслью Гарри раскрыл свой зачарованный дневник, нацарапал этот вопрос на первой чистой странице, а также добавил, что будет недоступен некоторое время, после чего закрыл дневник и убрал в рюкзак.
Прибыв в Лондон, Гарри направился на Косую аллею и оттуда — прямо в Гринготтс. Там он спустился в хранилище, взял необходимую сумму на время каникул, а все остальные необходимые вещи, который собирался брать с собой, упаковал в два сундука. Один из них он уменьшил и положил во второй, после чего уменьшил и его и спрятал в свой рюкзак.
После Гарри выпил старящее зелье, надел мантию с капюшоном и перенесся в Министерство, где забрал международный портключ во Францию, который заранее заказал. К концу дня он с комфортом расположился в отеле на пляже на юге Франции и, слушая шелест волн через открытую балконную дверь, заснул.
@темы: перевод, Гарри/Том, Again and Again