Men are more ready to repay an injury than a benefit, because gratitude is a burden and revenge a pleasure.
Автор оригинала: Athey
Оригинал: www.fanfiction.net/s/8149841/1/Again-and-Again
Основные персонажи: Северус Снейп, Драко Малфой, Гарри Поттер, Люциус Малфой, Том Марволо Риддл
Пэйринг: Гарри Поттер/Том Риддл, Драко Малфой/Гарри Поттер(односторонний)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Джен, Слэш (яой), Фэнтези, Философия, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Гарри Поттер исчезает с порога дома Дурслей. Дамблдор не может его найти. Мальчик объявляется только перед своим первым годом обучения. Он холодный и равнодушный ребенок. Гений, распределенный на Слизерин и вызвавший множество вопросов, на которые никто не смог найти ответы.
Глава 8
Вплоть до конца учебного года Гарри не слышал больше ни слова от Дамблдора. Экзамены были, само собой, с легкостью сданы, и вот уже Поттер, собрав свои пожитки в два сундука, едет вместе с членами своего факультета в каретах, запряженных тестралами, на пути к Хогвартс-Экспрессу.
Он заранее сделал все приготовления для аренды очередной маггловской квартиры. Используя один из парных блокнотов, Гарри рассказал Волдеморту о своем проживании в Лондоне и поинтересовался, хочет ли мужчина, чтобы он навестил его летом, но Темный Лорд оставил вопрос без ответа, так что Гарри вернулся к своим текущим делам.
Всю последнюю неделю июня и три недели июля Поттер пребывал в блаженстве, будучи полностью изолирован от остального мира. Он спал, лениво бродил по дому, болтал с Ёрми, с соседом, с леди, которая держала магазин вниз по дороге, и гулял по парку недалеко от дома. Он ни разу не заметил ни единого признака наличия кого-либо из Ордена, пытающегося следить за ним самим или за домом. Он даже ничего не слышал от Снейпа… до тех пор, пока за неделю до своего дня рождения не получил письмо, содержащее вырезку из газеты с информацией о побеге осужденного за массовое убийство Сириуса Блэка.
Гарри почти минуту смотрел на нее, неосознанно моргая, а потом, уныло застонав, уткнулся лицом в обеденный стол, где рядом стоял его стакан с апельсиновым соком, и лежало письмо.
Просто удивительно, что, несмотря на все произведенные им изменения, некоторые вещи никогда не менялись. Хотя опять же, вряд ли его действия оказали какой-либо эффект на решение семьи Уизли участвовать в тотализаторе или повлияли на их шансы выиграть. Так что они, вероятно, снова съездили в Египет, их фото, с Коростой на плече Рона, снова попало в Ежедневный пророк, а Фадж снова взял этот конкретный выпуск с собой, отправляясь на инспекцию в Азкабан.
Таким образом, Сириус снова сбежал, намереваясь разыскать Питера Петтигрю и свершить свою месть. Гарри, честно говоря, не хотелось думать обо всем этом. Он устал спасать Сириуса снова и снова. Устал ловить Питера и пытаться вернуть крестному его доброе имя. Устал убивать Питера. Устал волноваться обо всей этой ситуации. Вставая на одну тропу с Волдемортом, Гарри прекрасно понимал, что ему придется оставить надежду оказаться на одной стороне с Сириусом. Тот факт, что Блэк никогда не примет сделанный им выбор, был очевиден. Так что слизеринцу пришлось убедить себя в том, что его это не волнует. Он просто будет держаться от крестного и всех связанных с ним событий как можно дальше. Или, по крайней мере, попытается.
Побег Сириуса не стал чем-то, что вызывало тревогу — нужно было просто держаться в стороне. Однако это означало, что, вероятно, следовало ожидать появления дементоров на территории Хогвартса, и Гарри тошнило от мысли о том, что они будут находиться поблизости в течение всего учебного года.
Также ему стало любопытно, начнет ли Фадж внезапно интересоваться тем, где он проводит летние каникулы, и узнает ли, что он вообще ни с кем их не проводит. Гарри знал, что Дамблдор держал эту информацию в тайне от Министерства, но теперь директор, скорее всего, прекратит оказывать содействие по этому вопросу. Не то что бы раньше он делал это ради Гарри. Похоже, старик просто скрывал собственную неспособность выбрать Поттеру достойное место проживания, а ведь Альбус так рьяно боролся за право решать этот вопрос. Если станет известно, что Гарри все это время жил самостоятельно, Дамблдору придется признать тот факт, что Гарри был потерян для него почти десятилетие, а он ни словом не обмолвился об этом кому-либо в Министерстве.
Так что, возможно, директор все еще старался сохранить его местонахождение в секрете. Гарри решил, что время покажет.
***
На свой день рождения Гарри получил подарки от Гермионы, Драко и Панси. Тот факт, что Паркинсон прислала ему подарок, хотя это была просто коробка сдобных котелков, был весьма забавным, но при этом вызывал легкую тревогу. Драко же продолжал потешаться над ним. Гермиона подарила руководство для авторов, собирающихся публиковаться, которое включало в себя обширный список различных магических издательств.
Она не прекращала донимать Гарри по поводу его книг и также просила позволить ей прочесть еще какие-нибудь из оставшихся. Он пока не дал ей ни одной, но рассматривал такую возможность.
Август прошел спокойно, ничего, стоящего упоминания, не произошло. Министр так и не постучал в его дверь, чтобы убедиться в его безопасности от злобного Сириуса Блэка, поэтому Гарри посчитал, что Дамблдор все еще настаивал на том, что Мальчика-который-выжил держали в безопасном месте, и было лучше сохранять его местонахождение в секрете.
Гарри продолжал писать Волдеморту в течение всего лета — даже если его записи имели весьма скудное содержание — и мог бы подумать, что мужчина даже не считает нужным их читать, если бы не краткие два-три вопроса, написанные им в ответ. От своей обычной «беспорядочной» манеры изложения фактов Гарри отступил лишь однажды. Это произошло неделю спустя после паники, поднятой из-за побега Сириуса. Тогда Поттеру пришло на ум, что Петтигрю являлся отмеченным Пожирателем Смерти, не находился в тюрьме и не был публично известной фигурой, следовательно, мог исчезнуть, не привлекая внимания.
Так что Гарри поведал Волдеморту о местоположении Петтигрю на случай, если тому понадобится слуга, или посыльный, или шпион. Со всем этим крыса бы прекрасно справилась. Расписывая эту информацию, он также рассказал о Барти Крауче — младшем, находящемся под Империусом собственного отца в подвале своего дома. Риддл не написал ничего в ответ, поэтому Гарри посчитал тему закрытой.
Август, наконец, подошел к концу, и Гарри, с сожалением вспоминая прошедшее беззаботное лето, расторг договор аренды, сдал вещи в хранилище, а утром первого сентября отправился на станцию Кинг Кросс.
Он выбрал вагон ближе к концу, поднялся по маленькой металлической лестнице и начал продвигаться по коридору, заглядывая во все купе, мимо которых проходил. Занято, занято, занято… Люпин. Поттер замер перед купе, где Ремус Люпин, свернувшись калачиком, очевидно, спал, и, вопреки собственному здравому смыслу, зашел внутрь.
Поскольку один из сундуков Гарри был уменьшен и уложен во второй сундук, ему предстояло втащить внутрь всего один тяжелый предмет. Поттер отлевитировал его на верхнюю полку и занял место точно напротив Люпина, после чего вытащил одну из своих книг и продолжил писать с того места, где остановился.
***
***
— Вот ты где!
Гарри оторвал взгляд от своего дневника и обнаружил Драко, стоящего у приоткрытой двери купе, на лице которого явно отражалось недовольство.
— Я обыскался тебя в этом проклятом поезде!
— Я был здесь, — усмехнулся Гарри, явно не собираясь извиняться, чем заработал еще один сердитый взгляд от нахмурившего брови Малфоя.
— Ты нашел его? — прозвучал знакомый гнусавый голос откуда-то с конца коридора вагона.
Гарри тихо застонал, но Драко услышал его, поскольку окинул полным триумфа и веселья взглядом и ухмыльнулся.
— Я нашел его, Панси, милая. Он тут, — бросил блондин, оглянувшись через плечо.
Буквально через секунду лицо Паркинсон возникло рядом с Драко — она тоже заглянула в купе, а после широко улыбнулась.
— Гарри, дорогой! Я так скучала по тебе! Как провел лето? Было что-нибудь интересненькое? — тут же излила она поток вопросов, протиснувшись мимо Малфоя и усевшись рядом с Гарри.
Драко закатил глаза и тоже зашел внутрь. Он не решился сесть рядом с Люпиным и, оглядев его убогий внешний вид и изношенную одежду, скривился от отвращения.
— Это кто? — спросил Малфой, кивнув головой в сторону спящего мужчины.
— Новый профессор ЗОТИ, — рассеянно ответил Гарри. — Его зовут Люпин. Он с одного года со Снейпом. Хотя, конечно, учился на другом факультете.
Гарри мог поклясться, что увидел, как дернулись мускулы на лице Люпина, и ему пришлось побороть желание фыркнуть от смеха.
— Другом факультете? — повторил Драко, смотря с еще большей насмешкой на мужчину перед собой. — На каком же?
— Гриффиндоре, — просто ответил Поттер.
Усмешка Малфоя расползлась еще шире, и он наморщил нос, как если бы почуял неприятный запах.
— Почему бы нам не вернуться в мое купе? Позволим профессору отдыхать.
— О, да, Гарри, дорогой. Все остальные уже собрались в купе Драко, — поддакнула Панси.
— Я предпочту остаться, честно, — беззаботно произнес Гарри, возвращая все свое внимание дневнику. — Я тут кое-чем занят, и тишина и покой это купе меня более чем устраивают. У меня нет никакого настроения общаться с толпой народа в данный момент.
Панси тотчас преувеличено сильно выпятила нижнюю губу и захныкала, но замолчала, когда поезд внезапно резко сбросил скорость. Свет в купе замерцал, и Малфой, нахмурившись, огляделся по сторонам.
— Мы никак не могли уже прибыть. Еще слишком рано.
Гарри закрыл книгу и, положив ее на сиденье позади себя, медленно вынул волшебную палочку. Поезд дернулся и полностью остановился, а Драко приподнялся и, отодвинув дверь купе, начал осматривать коридор.
— Что за фигня творится с этим дурацким поездом? — сердито заворчал мальчик.
— Драко, зайди обратно в купе и закрой дверь, — сказал Гарри тихо, хотя сумел при этом сохранить командные интонации. Драко обернулся и посмотрел на него с недоверием и смущением, написанными на лице, но сделал, что было велено.
Панси, обняв себя за плечи, вздохнула, и легкие облачка пара сорвались с ее губ. Драко заметил это и, выдохнув, выпустил точно такие же.
— Почему так холодно? — испуганно заскулила Панси.
— Гарри, что происходит? — задал вопрос Драко, со страхом глядя другу в глаза.
— Дементоры, — прошептал Гарри и, медленно поднявшись со своего места, встал напротив двери.
— Ддд… — начал заикаться Драко, вытаращив глаза, но замолчал, когда непонятный звук раздался со стороны двери, и блондин испуганно завертел головой, осматриваясь. Гарри встал впереди, а Малфой быстро отполз подальше, склонившись в сторону Люпина, явно больше не заботясь о том, что прикасается к жалко выглядевшему волшебнику. Гарри был тем, кто отделял остальных от двери, когда иссохшая, мертвенно бледная, покрытая слизью рука приоткрыла ее, а затем оттолкнула в сторону, открыв нараспашку.
Драко застонал от ужаса и отвращения, а Панси громко вскрикнула, когда существо в капюшоне попыталось проникнуть в их купе, но в этот момент Гарри направил свою палочку ему прямо в лицо.
Поттер не произнес ни слова, но из его палочки выплыл белый туман и, приняв форму воронки, стал расширяться, пока не сформировал нечто наподобие щита. Он вытолкнул дементора прочь из купе прямо к противоположной стене, прежде чем рассеялся. Дементор выдал что-то вроде сердитого пронзительного крика и уплыл дальше по коридору.
Гарри прошел вперед, спокойно закрыл дверь, повернулся и сел обратно на место.
Люпин, уже явно будучи в сознании, сидел прямо и в шоке смотрел на Гарри.
— Это был невербальный Патронус, — прошептал мужчина в неверии.
Гарри лишь приподнял в ответ одну бровь, но ничего не сказал.
— О, Гарри! Это было невероятно! — возопила Панси, все еще не отойдя от шока, но при этом чувствуя огромное облечение.
Драко по-прежнему трясло, но стоило ему неожиданно осознать, что он сидит вплотную к профессору, он едва ли не отпрыгнул от него на другую сторону сиденья. После Малфой взял себя в руки и посмотрел на Гарри.
— Это в самом деле был дементор? Какого дьявола он тут делал? Они там с ума посходили? Эта штука могла убить нас! Это… это… нас могли поцеловать! Мы бы потеряли свои души!
Лицо Панси снова побледнело, и она в ужасе пискнула.
— Мой отец узнает об этом! — пафосно провозгласил Драко с гневными интонациями, стараясь скрыть свой страх. Люпин все это время не отрывал от Гарри пронзительного взгляда, но тот не произнес ни слова в ответ.
***
Амбиции людей растут одна к другой; изначально люди ищут способы защитить себя, затем сами нападают на других.
Никколо Макиавелли.
***
Люциус Малфой поднял огромную шумиху, затянувшуюся на несколько недель, из-за того, что дементорам позволили приблизиться к ученикам, и особенно — к его сыну. Тот факт, что отправленный Министерством дементор «напал» не только на Драко Малфоя, но и на Гарри Поттера в Хогвартс-Экспрессе, сочли стоящей новостью и охарактеризовали как страшную ошибку со стороны Министерства. Фадж быстренько сбавил обороты в своей отчаянной охоте на Сириуса Блэка и запретил дементорам хотя бы на шаг приближаться к территории Хогвартса.
Его также вынудили публично извиниться за причиненный ущерб — чего Корнелиус терпеть не мог — он упорно настаивал на том, что, не смотря на проблемы, данные меры были приняты для защиты учеников и, особенно Гарри Поттера, от угрозы в лице Сириуса Блэка, и никто определенно не имел намерений подвергать детей опасности.
Через некоторое время после прибытия учеников назад в Хогвартс, Драко обратился к Гарри с выражением беспокойства на лице и спросил, знал ли тот о Сириусе Блэке. Поттер был почти тронут заботой блондина, хотя в большей степени счел это забавным. Даже воспринял в какой-то степени с иронией. В любом случае, он заверил Малфоя, что, да, он знал про Сириуса Блэка, про то, что тот предположительно сделал много лет назад, и, нет, он не собирался сбежать и предпринять какую-нибудь нелепую попытку выследить мужчину и отомстить.
— Ты определенно знаешь меня лучше, Драко, — сказал Гарри, с искрой веселья в глазах, чем вынудил Малфоя на мгновение вспыхнуть и пробурчать что-то в ответ.
Дни быстро потекли один за другим, как и в любой другой год. Гарри все еще довольно часто брал Ёрми с собой на занятия, но теперь это уже никого не беспокоило, хотя первокурсники имели привычку в ужасе отскакивать от него в коридорах, а Люпин, когда в первый раз стал свидетелем того, как Гарри разговаривает с крохотной змеей, попросту онемел.
Гермиона снова составляла Поттеру компанию в библиотеке каждый раз, когда находила его там, сидящим в одиночестве, и также работала с ним в паре на Зельеварении время от времени.
Насколько слизеринец мог судить, Грейнджер стала своеобразной парией на Гриффиндоре, но все равно продолжала задирать свой носик при виде членов своего факультета, убежденная в том, что оставалась права, защищая Гарри, который не сделал ничего плохого, чем бы смог заслужить презрение. За ее поразительную верность Поттер позволил ей взять почитать еще одну свою книгу. Отданный экземпляр был посвящен глубокому исследованию запретных отраслей магии, которое, по его словам, стало еще одним серьезным аргументом, подтверждающим высокий уровень коррупции в Министерстве и необходимость в прозрачности государственного правления.
Гермиона снова пришла в восторг и снова не отставала от него с требованиями публикации.
Гарри записался на Арифмантику и Дрение Руны, поэтому пропустил стычку Драко с Клювокрылом. Поттер был немного смущен, что это событие вновь произошло, ведь он не присутствовал на уроке, чтобы побудить Малфоя выпендриться и проявить неуважение к гиппогрифу, но, очевидно, Драко было суждено вляпаться в это дело, так как он снова умудрился получить ранение.
Малфой попал в квиддичную команду только на третьем году, а не на втором, как это было в первых трех жизнях Гарри. Конечно, стоит учитывать, что в тех жизнях Гарри повторял свои достижения и попадал в команду по квиддичу, независимо от того, на какой факультет был распределен, а Драко всегда упорно позиционировал себя как его соперника, и не важно, что он при этом менял в своих жизнях. Конечно, Поттер понимал, что частично сам прикладывал к этому руку, поскольку проявлял тогда определенную долю враждебности к Малфою.
Само собой, в более поздних жизнях Гарри потерял интерес к квиддичу. Он все еще наслаждался им время от времени, но не настолько, чтобы у него появилось желание играть за факультет, поэтому он вообще прекратил вступать в команду. Без вдохновения в лице Гарри Поттера, сумевшего попасть в команду по квиддичу на первом или втором году обучения, в Драко не просыпался дух соперничества, и он не вынуждал отца обеспечить себе место в команде с помощью взятки в виде связки метел.
Хиггс был ловцом Слизерина в течение первых двух лет, но теперь он закончил учебу, оставив позицию Ловца открытой, и Драко тут же ее занял.
Но сейчас он, правда, был «ранен» и пользовался этим на всю катушку, находясь за пределами гостиной Слизерина.
Как только приблизилась дата первой игры сезона, слизеринская команда увидела еще одну удачную возможность использовать «ранение» Драко. В день матча погода стояла отвратительная — худшего дня для квиддича сложно было представить. Команда Слизерина настояла на том, что из-за травмы Ловца, который еще не оправился, они не смогут играть, так что их заменили хаффлпавцами.
Гарри, разумеется, не потрудился посетить игру. Он больше не ходил на квиддичные матчи, хотя опасался, что Драко начнет выть как сумасшедший, если он станет пропускать матчи Слизерина теперь, когда Малфой попал в команду. Драко и все остальные слизеринцы ушли на матч, чтобы, сидя под водоотталкивающими и согревающими чарами, наблюдать за тем, как страдают гриффиндорцы и хаффлпавцы вместо них.
Когда ученики вернулись после игры, гостиную Слизерина заполонила смесь возбужденных голосов, волнения, шока и тщательно скрываемого ужаса. Оказалось, что дементоры совершили нападение во время матча, хотя Гарри там не появился.
Один из охотников Хаффлпафа в итоге упал с метры и сломал ногу. Некоторые старшие члены команды демонстрировали Драко едва различимые знаки признательности за то, что не играли сегодня по его вине. Малфой при этом выглядел слегка потрясенным.
Гарри же просто вернулся в спальню и продолжил свою работу.
***
***
Октябрь пролетел незаметно, и вновь наступили Самайн и Хэллоуин. Гарри снова пропустил праздничный ужин, что уже стало нормой, и остался в спальне общежития, чтобы провести ритуал Призыва мертвых. В этот раз к нему присоединился лишь Драко, а остальные соседи по спальне отдали предпочтение банкету, где набивали животы сладостями. На следующий день в школе царило волнение, поскольку во время ужина накануне вечером Сириус Блэк проник в школу и напал на портрет, охраняющий вход в общежитие Гриффиндора, когда Полная Дама отказалась пропустить его внутрь.
Это поставило в тупик множество людей, и некоторые высказали предположения, что Сириус Блэк, наверное, каким-то образом остался не в курсе, что Гарри Поттер вообще-то был слизеринцем.
Гарри, услышав подобные рассуждения от группы слизеринцев, собравшихся в общей гостиной, фыркнул и, посмеиваясь, покачал головой, но не поднял глаз от книги на своих коленях. Это, разумеется, сразу же привлекло внимание учеников.
— Ты думаешь, это забавно, что он решил, что ты гриффиндорец? — спросил Поттера один четверокурсник.
— Нет, — бросил на него взгляд из-под челки Гарри. — Я думаю, он прекрасно осведомлен, что я слизеринец, и, вероятно, его это совершенно не волнует. Даже после того, как Блэк напал на охранника Гриффиндора, пытаясь попасть в гостиную Гриффиндора, все дружно посчитали, что Блэк должно быть не знает, что я учусь на факультете Слизерин, и просто ошибся. Никто даже не допустил мысли, что, может быть, я совсем не тот человек, на которого он охотится.
Ученики уставились на него с явным удивлением, поскольку никто действительно не рассматривал такую возможность.
— Ладно, если он приходил не за тобой… то за кем? — нахмурившись, задал вопрос один из пятикурсников.
Гарри только пожал плечами и вновь сосредоточился на книге. Ребята тут же утратили надежду выяснить что-то еще, так как знали, что если Поттер решил вас игнорировать, он будет вас игнорировать, хотя Драко так и продолжать сверлить друга задумчивым взглядом.
На следующий день состоялся первый поход в Хогсмид, и Гарри получил от Снейпа разрешение пойти, хотя у него и не имелось опекуна, который бы подписал необходимые бумаги. Макгонагал бесспорно была возмущена этим фактом, но поскольку Поттер не являлся членом ее факультета, воздержалась от комментариев на этот счет. Снейп поведал Гарри, что остальные учителя — Минерва и Люпин, в особенности — переживали за его безопасность, ведь Гарри собирался покинуть замок и его защиту. Северус тогда обратил внимание на тот факт, что теперь нахождение в замке, по всей видимости, не являлось залогом защищенности, поскольку оказалось, что Блэк может проникать внутрь, несмотря на щиты и прочие меры предосторожности.
Гарри ни за что бы не признался, даже себе, что все первые два месяца семестра наблюдал за Роном и, преимущественно, за Коростой.
Он не хотел. Он совершенно не хотел вмешиваться. Но не мог заставить себя не думать об этой идиотской крысе.
Поттер провел в Хогсмиде пару часов вместе с остальными третьекурсниками Слизерина, когда, бросив взгляд на дорогу, увидел Рона, стоящего перед зоомагазином, держа Коросту в одной руке и заглядывая в окно. Гарри догадался, что «крыса», видимо, приболела в последнее время — еще бы, учитывая стресс из-за Сириуса. Поттер не осознавал, насколько пристально уставился на гриффиндорца, пока Драко не ткнул его локтем по ребрам, бросив вопросительный взгляд.
Гарри молча смотрел на Малфоя в течение нескольких секунд, после чего снова перевел взгляд на Уизли, принимая решение.
— Я, должно быть, все-таки сумасшедший, — тяжело вздохнув и сердито нахмурившись на свой предательский разум, Поттер начал быстро спускаться по дороге. Драко, хотя и был совершенно сбит с толку, последовал за ним.
— Гарри, что?.. — начал было он, но Гарри сжал ему плечо, вынуждая замолчать, а сам продолжил идти вперед. Увидев, кто к нему приближается, Рональд тут же принял оборонительную стойку и с большой осторожностью стал наблюдать за слизеринцем.
— Тебе чего надо, Поттер? — спросил Уизли, отступая на шаг и упираясь спиной в здание магазина.
— Я хочу купить твою крысу, — сухо произнес Гарри.
Рон побледнел и, обхватив обеими руками свою старую крысу, прижал ее плотнее к груди. За что Гарри был ему весьма благодарен, поскольку крыса неожиданно сильно напряглась.
— Что? Зачем? — спросил Уизли, защищая питомца.
— Это мое дело, не так ли? — резко бросил Поттер. — Я дам за нее пятнадцать галлеонов. Этого будет достаточно, чтобы ты купил себе новую сову и волшебную палочку в местном филиале Олливандера.
Вот теперь Рон действительно побледнел и вытаращился на слизеринца недоверчивым взглядом.
— Гарри, ты в своем уме? — воскликнул Малфой, стоя позади. — Пятнадцать галлеонов за омерзительную старую крысу, которая выглядит так, будто скоро сдохнет?
Гарри, обернувшись, пронзил Драко пристальным взглядом, заставив того вздрогнуть и замолчать.
Обернувшись, Поттер вновь посмотрел на Уизли и приподнял одну бровь.
— Ну? Это разовое предложение. Сейчас или никогда. Крыса плохо выглядит и наверняка не протянет до конца года. Ты можешь выгадать что-то полезное для себя за ее счет, прежде чем она, наконец, умрет от старости.
Рона явно раздирали противоречия, поскольку он безостановочно переводил беспокойный взгляд с Гарри на крысу и обратно.
— Ты собираешься ей навредить? Она нужна тебе для каких-то жутких ритуалов или чего-то подобного? — задал вопрос гриффиндорец.
Гарри закатил глаза.
— Нет, Уизли. Я не собираюсь проводить никакие жуткие ритуалы над твоей крысой.
— Тогда для чего она тебе?
— Это мое дело, — последовал холодный ответ.
— Это… чтобы каким-то образом проклясть меня? — продолжил Рон с обвинительными нотками в голосе. — Тебе нужно что-то важное для меня, чтобы использовать это в каком-нибудь Темном зелье или чем-то подобном, поэтому ты решил взять мою крысу?
Гарри закрыл глаза, пытаясь унять свое раздражение и остаться спокойным. Он глубоко выдохнул и снова посмотрел на мальчика.
— Нет, Уизли. Клянусь, что не собираюсь резать твою крысу на части и использовать в качестве ингредиентов, и не планирую провести какой-либо ритуал с целью проклясть тебя.
— Тогда я не понимаю! Зачем тебе Короста?
— Предложение действительно еще тридцать секунд, Уизли. Одна единственная крыса на пятнадцать галлеонов. Интересует?
Рон приоткрыл рот, но никак не решался озвучить ответ, а его глаза вновь заметались между крысой, прижатой к его груди, и холодным безразличным взглядом слизеринца, стоящего напротив него.
— Пятнадцать галлеонов раз, пятнадцать галлеонов два…
— ЛАДНО! — в панике завопил Рональд и, скривившись, посмотрел на крысу. — Обещаешь, не обижать ее?
— Обещаю, что я не обижу ее, — дал слово Поттер, и Драко, приподняв одну бровь, окинул друга любопытным взглядом и ухмыльнулся, жаждая узнать, что же, черт подери, задумал Гарри.
Уизли выглядел жалким, когда, глядя на крысу, начал извиняться перед ней, и гладить ее по спине, прощаясь. Едва он это сделал, Короста укусила его, Рон взвизгнул, уронив ее, и та стрелой помчалась прочь.
Гарри, ожидавший чего-то подобного, достал палочку и оглушил крысу, прежде чем она смогла преодолеть расстояние более трех футов.
— Эй! — закричал Рон. — Ты обещал не вредить ей!
— И я не навредил. Я ее просто оглушил. Если бы крыса убежала, ты не получил бы ни монеты.
Уизли покраснел, снова скривился и, кивнув, подошел к оглушенной крысе и поднял ее с земли.
— Ну да…
Поттер вынул мешочек с деньгами и отсчитал пятнадцать сверкающих золотых галлеонов. Рональд, с благоговением глядя на них, снова насупился и попрощался с крысой. Но перед тем, как уйти, передав животное, Уизли замер и, нахмурившись еще сильнее, повернулся к Гарри.
— С чего ты взял, что мне нужна волшебная палочка? — спросил мальчик с недоверием.
Гарри лишь безразлично пожал плечами.
— Та, которая у тебя сейчас, ведь передавалась по наследству? Она плохо слушается тебя, хотя я не могу сказать, что это главная причина твоих абсолютно жалких практических результатов в Чарах и Трансфигурации. У тебя довольно много магической силы, и есть потенциал стать волшебником приличного уровня. Проблема в том, что палочка, используемая тобой, не выбирала тебя, и она сопротивляется каждый раз, когда ты произносишь заклинания. Ну, еще ты ужасный лентяй и предпочитаешь играть в шахматы вместо того, чтобы читать учебники и готовиться к занятиям в классе. Можно было подумать, что повторяющиеся из раза в раз унижения перед однокурсниками станут для тебя стимулом наконец открывать учебник по Зельеварению перед уроками, но, очевидно, это не так.
Рон густо покраснел и зашипел от негодования, а Драко зашелся смехом. Гарри повернулся, крепко держа свое новое приобретение в виде крысы, и зашагал прочь, не произнося более ни слова.
Малфой нагнал его мгновение спустя, и они вдвоем в тишине спустились по улице. После того, как они миновали несколько магазинов, Драко впился в друга пристальным взглядом.
— Так для чего, черт возьми, все это было? Зачем, во имя Мерлина, ты потратил целых пятнадцать галлеонов на старую отвратительную крысу?
— Боюсь, что тебе я тоже не могу рассказать об этом, Драко, — бросил Поттер, нырнув в узкую аллею, и блондин быстро последовал за ним.
— Что? Почему?! — заныл Малфой, наблюдая как Гарри, используя палочку, сотворил маленькую проволочную клетку с ручкой и, опустив туда крысу, запер дверцу. Затем он отвязал мешочек, висящего у него на поясе, широко раскрыл его и начал копаться внутри, запустив в него всю руку целиком, несмотря на то, что внешне мешочек не выглядел достаточно большим, чтобы вместить руку хотя бы по локоть.
Минуту спустя Поттер выдернул руку обратно, держа что-то сверкающее и серебристое в своем кулаке. Он набросил вещь на предплечье, закрыл мешочек и повесил его обратно на пояс.
— Что ты делаешь? — недоумевал Драко, находясь в замешательстве от действий однокурсника.
Гарри вздохнул и на секунду поднял взгляд к небу.
— Что-то невероятно глупое, чего обещал себе не делать, — выдал он наконец и, сняв серебристую вещь со своей руки, накинул ее на плечи и закрепил в районе шеи, позволяя ткани полностью скрыть свое тело.
— У тебя есть мантия-невидимка! — с трудом выдохнул Драко.
Поттер рассеянно кивнул и, наклонившись, поднял клетку с земли, а затем спрятал под мантией, так что она тоже стала невидимой.
— Даже спустя столько времени я все еще остаюсь глупым, сентиментальным болваном, — пробормотал Гарри с раздражением. — Можно подумать, я не знаю, что делаю. Ведь это плохая идея. Совершенно идиотская. Не нужно мне этого делать.
— Гарри, да что ты собрался сделать?! — воскликнул Драко, ничего не понимая.
Поттер поднял руку и накинул капюшон, позволив тому полностью скрыть свое лицо, и снова спрятал руку под мантией секунду спустя.
— Гарри? Гарри!
— Со мной все будет в порядке, Драко. Прикрой меня, ладно?
— Ты с ума сошел! Как я смогу тебя прикрыть, если ты не собираешься говорить мне, что происходит!
Гарри угрюмо засмеялся, но, поскольку он был невидим, прозвучало это весьма зловеще. Малфой резко бросил взгляд дальше по аллее, пытаясь понять, сошел ли Гарри с того места, где стоял.
— В зависимости от того, как все пройдет, я, возможно, расскажу тебе обо всем, когда вернусь. Как тебе это? — раздался голос где-то позади, и Драко, обернувшись, осознал, что его друг действительно сдвинулся с места.
— Меня это не устраивает, Поттер! — надменно воскликнул Малфой, хотя он крайне редко разговаривал с Гарри таким тоном в последнее время. — Я хочу знать, что происходит!
Ответом ему послужила тишина.
— Гарри? Гарри! — Драко едва не зарычал от негодования. — Черт бы его побрал!
***
Гарри совершенно не удивился, когда обнаружил явные следы проживания возле пещеры, которую Сириус периодически занимал на четвертом году его обучения в течение самой первой жизни. Большинство людей, увидев пещеру, предположили бы, что в ней обитает какое-то дикое животное, хотя это было не так уж очевидно. И все же… это было очевидно.
Поттер, достигнув пещеры, нанес на себя чары тишины, все еще находясь под мантией-невидимкой и держа клетку с крысой, по-прежнему находящейся без сознания. Он проскользнул внутрь и сразу заметил в глубине пещеры большую черную спящую собаку. Она была тощей как скелет, грязной и ужасной вонючей. Гарри отменил заклятье тишины и уронил клетку на пол с сильным грохотом. Собака, резко дернувшись, проснулась, ощетинилась и угрожающе зарычала. Слизеринец отступил назад, позволив мантии соскользнуть с клетки и сделать ее вновь видимой. Рычание тотчас прекратилось, и Гарри смог увидеть, как пес принюхивается к новому запаху в пещере. Мальчик поднял руку и, сняв капюшон, медленно шагнул вперед, позволяя разглядеть свое лицо.
Собака изумленно уставилась на него с глубоким недоверием. Гарри, глядя ей в глаза, кивнул в сторону клетки и пнул решетку ботинком. Внимание пса тут же стало приковано к ней.
— Он без сознания, я его оглушил, — заговорил Поттер, нарушая тишину. Он откинул мантию за плечи, делая видимым все свое тело, после чего наклонился и, сняв с пояса свой зашнурованный мешочек, открыл его и начал в нем рыться.
Пес, казалось, разрывался между желанием броситься вперед и отойти подальше. В итоге он таки подошел ближе, медленно и осторожно, и, поводив носом, начал злобно рычать.
— У тебя есть палочка? — спросил Гарри, игнорируя рычание и продолжая копаться в мешке. Секунду спустя он вынул оттуда руку, держа пучок волшебных палочек. — Проверь, может тебе подойдет какая-нибудь из этих.
Пес, явно пораженный, приподнял голову и вновь уставился на Гарри, разинув пасть.
Мальчик закатил глаза и нетерпеливо фыркнул.
— Очевидно, тебе нужно превратиться в человека.
Собака окинула его осторожным взглядом и, коротко кивнув головой минуту спустя, перевоплотилась обратно в человека. Очень худого, грязного и больного на вид человека.
— Ты знаешь? — хрипло спросил Сириус.
— Знаю, — ответил Поттер холодным, безразличным тоном.
— Как много?
— Все.
— Откуда?
Гарри просто уставился на мужчину, сохраняя при этом безэмоциональное выражение лица. Отвечать мальчик явно не собирался.
Сириус выглядел сбитым с толку, а его брови были сведены вместе и нахмурены. Наконец, он вздохнул, а его глаза опустились на связку палочек в руке слизеринца.
— Где ты их взял?
— В Хогвартсе есть секретная комната, наполненная множеством потерянных и спрятанных вещей. Я обыскал ее на первом году обучения и забрал оттуда все, что показалось мне полезным, в том числе и несколько волшебных палочек.
— Комната со спрятанными вещами? — прошептал Сириус, еще более смущенный. — Мы никогда не находили такой комнаты…
— Мародеры раскрыли многие секреты Хогвартса, но не все.
Глаза мужчины быстро скользнули на лицо Гарри и разглядывали его в течение нескольких долгих минут, будто пытаясь найти что-то.
— Ты не Джеймс.
— Нет.
— Ты Гарри.
Поттер не счел нужным что-то на это отвечать.
— У тебя мантия Джеймса, — сказал Сириус, вновь констатируя очевидное, на что Гарри лишь кивнул. — И ты знаешь… знаешь, что я не предавал их. Знаешь, что это был Питер, — произнес Блэк, и его голос внезапно стал жестким и сердитым, а все внимание обратилось к крысе.
— Да, я знаю. Но больше не знает никто. Ну… я рассказал Снейпу, что ты невиновен, но сомневаюсь, что его заботит защита твоих интересов.
— Нюниусу? — усмехнулся Блэк с отвращением, написанном на лице. Гарри лишь пожал плечами.
— Ты можешь делать с Петтигрю все, что заблагорассудится. Мне все равно. Я говорил себе, что не собираюсь вмешиваться, но, видимо, не судьба. Но это все, на что я готов. Я принес тебе крысу. Убьешь ты его, не убьешь ты его. Мне плевать. Решение только за тобой. Если все-таки убьешь — то готовься провести всю жизнь в бегах. Тебя никогда не оставят в покое. Наилучшим вариантом для тебя будет покинуть страну и держаться как можно дальше. Уехать в Новую Зеландию или куда-то так же далеко. Просто убраться подальше.
— Если ты не убьешь его… тебе стоит быть осторожным, выбирая работника Министерства, с которым ты захочешь связаться, поскольку некоторые люди будут не в восторге, если узнают, что у тебя появилось доказательство невиновности, и ты был несправедливо осужден. И Министр определенно один из них. Он в курсе, что у тебя не было судебного разбирательства. Именно поэтому он так отчаянно жаждет поймать тебя и применить поцелуй дементора.
— Фадж не хочет, что публике стало известно, что тебя заключили в Азкабан без суда и следствия, хотя ты имел на них право. Рассмотрение законности ареста и определение степени вины в суде — основополагающие принципы нашей судебной системы, которые в твоем случае оказались полностью проигнорированы, как и в отношении ряда других заключенных, арестованных в течение недели после исчезновения Волдеморта. Тогда повсеместно было введено военное положение, и Крауч воспользовался этим, чтобы ускорить правосудие над отдельными личностями, связанными с особенно влиятельными семьями, которые, как он боялся, могут попытаться снять обвинения со своих драгоценных наследников.
— У Фаджа возникнут огромные проблемы, если ты раскроешь правду о том, что с тобой случилось, и люди осознают, что нечто подобное произошло и с другими заключенными, являющимися в основном членами старых чистокровных семей, которые когда-то имели куда больше денег и власти. Чистокровные семьи придут в ярость, если узнают, что имела место столь вопиющая несправедливость в отношении подобных им волшебников, а предвыборная кампания Фаджа очень зависит от пожертвований таких семей. Поэтому сейчас он в панике. Он убежден, что ты в любом случае виновен, так что, если все подробности твоего дела будут сокрыты, большой роли это не сыграет. Но, разумеется… ты не виновен.
— Что ты тогда предлагаешь? — нерешительно просипел Сириус.
Гарри вздохнул и пожал плечами.
— Амелия Боунс — подходящий вариант. Она возглавляет Отдел магического правопорядка. Руфус Скримджер, в данный момент являющийся Главой Аврората также, возможно, захочет добиться для тебя справедливости. В его случае также будет иметь место скрытый мотив, ведь он намерен баллотироваться на пост Министра на следующих выборах, так что с удовольствием ухватится за возможность подмочить репутацию Фаджа.
Сириус приоткрыл рот, но не проронил ни звука и сглотнул, как если бы у него во рту было слишком сухо, а его голос слишком отвык от того, чтобы им пользовались.
— Как ты предлагаешь связаться с ними?
Гарри почувствовал вспышку раздражения и вздохнул.
— Не знаю. Попробуй связаться с Ремусом и попроси его о помощи. Объясни ему ситуацию, скажи, что поймал Питера, и он стопроцентно начнет молить тебя о прощении за то, что проявил недоверие и, может, даже попробует обратиться к Дамблдору за помощью. Или ты можешь просто послать письмо с одной из сов Хогсмида Скримджеру или Боунс. Я знаю, что ты провел в тюрьме в окружении дементоров почти десятилетие, но у тебя однозначно должна была остаться хоть капля разума, чтобы справиться с этим делом самостоятельно.
— Я… я просто…
— Не думал, что крыса упадет тебе прямо в руки? — закончил за него Гарри.
— Нет. Я думал… думал, что, когда поймаю его, то…
— То убьешь.
Лицо Сириуса ужесточилось, а в глазах зажглось пламя ненависти.
— Да, — прошипел он.
— Так сделай это. Все на твое усмотрение, Сириус. Мне, правда, наплевать. Я ухожу.
— Что? Уходишь? — спросил Блэк, резко дернувшись.
— Да. У тебя есть палочка?
— Что?
— Волшебная палочка. У тебя она есть?
— Ох… нет… нету.
— Тогда попробуй эти, посмотрим, может, одна из них подойдет, — нетерпеливо бросил Поттер.
Движения Сириуса все еще оставались порывистыми и осторожными, когда он, приблизившись к Гарри, начал брать в руки одну за другой из предложенных палочек.
— Вот эта, — хрипло произнес мужчина, держа сильно искривленную волшебную палочку почти черного цвета.
Гарри кивнул и собрал остальные обратно в мешочек.
— Отлично, я пошел.
Поттер встал, вернул мешочек на место и накинул мантию-невидимку обратно на тело, оставив видимой только голову.
— Подожди, — позвал его Сириус, когда мальчик уже накидывал капюшон на лицо. Гарри замер и окинул мужчину терпеливым взглядом.
— Я… я твой крестный.
— Я знаю, — просто ответил Гарри и, полностью накинув капюшон на голову, исчез из виду.
***
***
— Ты вернулся! — воскликнул Драко при виде Гарри, входящего в гостиную Слизерина спустя некоторое время. Мальчик тут вскочил со своего места на мягком черном кожаном диване и, метнувшись к Гарри, одарил его грозным взглядом. — Я требую, чтобы ты рассказал мне, где ты был, — властно произнес он.
Поттер некоторое время без выражения смотрел на него, а потом фыркнул, изумленный этим заявлением. Он мягко вздохнул, покачал головой и прошел мимо, не говоря ни слова.
— Га-а-арри-и-и! — заскулил Драко, стремглав кинувшись за другом и настигнув его на входе в их общую спальню. Он продолжал хныкать и даже умолять Гарри рассказать ему обо всем, пока тот копался в своем рюкзаке. Через пару мгновений Поттер вынул оттуда кусок пергамента, развернул, постучал по нему волшебной палочкой и пробормотал что-то про себя.
— Гарри, ты вообще слушаешь меня?! — возмутился Малфой.
— Просто заткнись на минуту, Драко, и я расскажу тебе, чем я был занят, — наконец ответил Гарри, повысив голос от раздражения.
Драко тотчас замолчал и, приблизившись, посмотрел Гарри через плечо, пытаясь разглядеть, на что тот уставился, но Поттер внезапно свернул пергамент и направился к выходу.
— И куда ты теперь собрался? — снова завыл Малфой сердито.
— Давай за мной.
Блондин разочарованно рыкнул, но быстренько, как было велено, последовал за Гарри, минуя общую гостиную, выходя из подземелий и затем поднимаясь вслед за ним по нескольким лестничным пролетам. После того, как они достигли главного зала с лестницами и начали подниматься все выше, Драко снова начал ныть, но Поттер оставался безмолвным. Он несколько раз останавливался, бросал взгляд на пергамент в своих руках, а потом снова его закрывал и шел дальше. Вдруг Гарри остановился в одном из коридоров и скользнул за гобелен, за которым, к удивлению Драко, обнаружился неизвестный проход, и толкнул в него Малфоя.
Затем Гарри снова сверился с пергаментом, а Драко снова попробовал мельком в него заглянуть. На нем явно было что-то изображено, при этом, казалось, это что-то двигалось, но, что бы это ни было, оно тотчас исчезло, когда Поттер, вынув палочку, постучал по пергаменту и произнес: «Шалость удалась». Глаза Драко тотчас сузились с подозрением.
— Что…
— Ты хотел узнать о крысе Уизли, верно? — резко начал Гарри, и его голос звучал на тон громче, чем было необходимо.
Малфой явно чувствовал подвох, но любопытство одержало над ним верх.
— Да, я бы очень хотел знать, для чего понадобилась эта сделка. Зачем ты, во имя Мерлина, потратил на эту старую грязную больную крысу пятнадцать галлеонов? Что ты, кстати, с ней сделал?
— Это на самом деле была не крыса. Это был волшебник. Анимаг, который умеет перевоплощаться в крысу.
— Да ты с ума сошел! — побледнел Драко.
— Нет, это правда. Его настоящее имя Питер Петтигрю, он ходил в школу вместе с моим отцом, профессором Люпиным и Сириусом Блэком. Они были гриффиндорцами и лучшими друзьями. После окончания школы они все вчетвером встали на сторону Дамблдора, чтобы бороться с Темным Лордом. Однако в конце концов стало очевидно, что среди них затесался шпион, потому что стали случаться утечки информации. Все подумали на Люпина, но в действительности это был Петтигрю.
— Подожди, я думал, это был Блэк?! — воскликнул Драко в замешательстве, а после нахмурился. — Стой, разве Питер Петтигрю не тот волшебник, которого убил Блэк?
— Вот в том то и дело. Петтигрю не умер. А Блэк на самом деле никого не предавал. Все подумали на него, потому что считали его Хранителем Секрета моих родителей. Но Блэк им не являлся. Он был просто приманкой, а настоящим Хранителем Секрета выбрали Петтигрю — Сириус настоял на этом, поскольку думал, что он сам станет слишком очевидной кандидатурой. Люпину из-за подозрений правду рассказывать не стали, так что он никогда не знал о подмене Хранителей.
— Единственным человеком, помимо моих родителей, знавшим, что Хранителем Секрета стал Петтигрю, был Сириус Блэк. После того, как мои родители были убиты Темным Лордом, Сириус пришел в ярость, догадавшись, что Питер их предал, чем доказал, что был шпионом. Вот почему Блэк преследовал его в ту ночь. Но ситуация сложилась так, что прежде чем Сириус смог вымолвить хоть слово, настигнув своего бывшего друга, Петтигрю на глазах у толпы магглов провозгласил его шпионом и обвинил в предательстве Лили и Джеймса, а затем отрезал себе мизинец и позволил тому упасть на землю. Сириус был так зол и шокирован, что просто стоял на месте как идиот. Тогда Петтигрю бросил «Бомбарду» прямо посреди улицы, а сам, превратившись в крысу, сбежал через канализацию. Взрыв задел газовую трубу, поэтому погибло много магглов. И в итоге Блэка нашли стоящим на коленях посреди разрушенной улицы, где он смеялся и плакал, и причитал о том, как сильно виноват. Виноват в том, что предложил выбрать Питера, и в том, что не доверял Люпину. Но шпионом или предателем Сириус не являлся. Однако на тот период времени было установлено военное положение, и Бартемиус Крауч, будучи главой Отдела магического правопорядка и охотясь за должностью Министра, воспользовался этой возможностью. Он вынес обвинения Сириусу и еще некоторым Пожирателям Смерти и отправил их в Азкабан, без суда и следствия, полностью проигнорировав их право на рассмотрение законности ареста и степени виновности присяжными.
— Петтигрю тем временем сбежал. Узнав, что Темный Лорд пал, он до смерти испугался, что его раскроют, поэтому остался в своей анимагической форме и нашел себе для проживания семью волшебников — Уизли. Их средний сын, Перси, нашел крысу в саду и оставил себе в качестве питомца, поскольку его семья была бедна. Очевидно, даже крыса становится неплохим домашним животным, если ты происходишь из малоимущей семьи.
Драко, усмехнувшись, фыркнул, хотя все еще выглядел пораженным этим рассказом.
— Так вот почему Блэк пытался попасть в гостиную Гриффиндора. Он и правда преследовал не тебя. Он искал крысу Уизли!
— Так точно.
— Погоди… так что ты с ней сделал? У тебя явно больше нет этой крысы.
— Отдал Блэку, — заявил Гарри, безразлично пожав плечами.
— Что?! — завопил Малфой. — Ты с ума сошел?!
— Единственная цель Блэка на данный момент — это поиски и убийство Петтигрю. Ну, или, может, он решит использовать его, чтобы доказать свою невиновность. Мне, в общем-то, наплевать. Теперь, когда крыса у него, у Блэка не осталось ни одной причины оставаться здесь, и, как только он уйдет, дементоры последуют за ним.
Драко уставился на Гарри со смущением, написанным на лице.
— Погоди… и все? Единственная причина, по которой ты поймал Петтигрю, заключалась в том, что ты хотел избавиться от дементоров?
Поттер посмотрел в ответ без тени эмоций на лице.
— А ты чего ожидал? Что я сделал это, жаждая возмездия?
— Мне… это казалось бы логичным обоснованием для большинства людей.
— Но не для меня.
— Я… полагаю это так, да, — вынужден был признать Драко. — Тебе действительно все равно? — продолжил он скептически. — Я имею в виду… из-за него Темный Лорд смог убить твоих родителей. Он предал твою семью. Это… не заставляет тебя ненавидеть его? — теперь в его голосе прозвучали нотки любопытства.
Гарри тяжело вздохнул, снова раздражаясь, и бросил взгляд в сторону гобелена, скрывавшего коридор от посторонних взглядов.
— Я не хочу говорить здесь об этом. Пошли обратно в нашу спальню.
Это заявление явно озадачило Драко, а когда Гарри приблизился к гобелену и отодвинул его в сторону, послышался звук какого-то движения.
— Ох, профессор, прошу прощения, я не знал, что вы здесь, — внезапно заговорил Поттер, приветствуя преподавателя в своей обычной скучающей манере. Малфой метнулся вслед за ним и увидел смертельно бледного профессора Люпина, стоящего в стороне. — Доброго вечера, — бросил Гарри, чуть наклонив голову, прежде чем развернулся и зашагал прочь, будто ничего необычного не произошло. Драко помчался за ним, и, оглянувшись на мгновение, увидел, что Люпин по-прежнему стоял на месте, все еще пребывая в шоке.
— Ты сделал это нарочно! — осуждающе прошептал Малфой, приблизившись вплотную к Гарри, когда они миновали несколько лестничных пролетов.
— Хм?
— Люпин. Ты знал, что он будет там. Ты хотел, чтобы он подслушал наш разговор!
— Может быть.
— Откуда ты узнал, что он будет там? И что за пергамент ты все время разглядывал?
— Это секрет.
— Га-а-арри-и-и!
Оригинал: www.fanfiction.net/s/8149841/1/Again-and-Again
Основные персонажи: Северус Снейп, Драко Малфой, Гарри Поттер, Люциус Малфой, Том Марволо Риддл
Пэйринг: Гарри Поттер/Том Риддл, Драко Малфой/Гарри Поттер(односторонний)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Джен, Слэш (яой), Фэнтези, Философия, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Гарри Поттер исчезает с порога дома Дурслей. Дамблдор не может его найти. Мальчик объявляется только перед своим первым годом обучения. Он холодный и равнодушный ребенок. Гений, распределенный на Слизерин и вызвавший множество вопросов, на которые никто не смог найти ответы.
Глава 8
Вплоть до конца учебного года Гарри не слышал больше ни слова от Дамблдора. Экзамены были, само собой, с легкостью сданы, и вот уже Поттер, собрав свои пожитки в два сундука, едет вместе с членами своего факультета в каретах, запряженных тестралами, на пути к Хогвартс-Экспрессу.
Он заранее сделал все приготовления для аренды очередной маггловской квартиры. Используя один из парных блокнотов, Гарри рассказал Волдеморту о своем проживании в Лондоне и поинтересовался, хочет ли мужчина, чтобы он навестил его летом, но Темный Лорд оставил вопрос без ответа, так что Гарри вернулся к своим текущим делам.
Всю последнюю неделю июня и три недели июля Поттер пребывал в блаженстве, будучи полностью изолирован от остального мира. Он спал, лениво бродил по дому, болтал с Ёрми, с соседом, с леди, которая держала магазин вниз по дороге, и гулял по парку недалеко от дома. Он ни разу не заметил ни единого признака наличия кого-либо из Ордена, пытающегося следить за ним самим или за домом. Он даже ничего не слышал от Снейпа… до тех пор, пока за неделю до своего дня рождения не получил письмо, содержащее вырезку из газеты с информацией о побеге осужденного за массовое убийство Сириуса Блэка.
Гарри почти минуту смотрел на нее, неосознанно моргая, а потом, уныло застонав, уткнулся лицом в обеденный стол, где рядом стоял его стакан с апельсиновым соком, и лежало письмо.
Просто удивительно, что, несмотря на все произведенные им изменения, некоторые вещи никогда не менялись. Хотя опять же, вряд ли его действия оказали какой-либо эффект на решение семьи Уизли участвовать в тотализаторе или повлияли на их шансы выиграть. Так что они, вероятно, снова съездили в Египет, их фото, с Коростой на плече Рона, снова попало в Ежедневный пророк, а Фадж снова взял этот конкретный выпуск с собой, отправляясь на инспекцию в Азкабан.
Таким образом, Сириус снова сбежал, намереваясь разыскать Питера Петтигрю и свершить свою месть. Гарри, честно говоря, не хотелось думать обо всем этом. Он устал спасать Сириуса снова и снова. Устал ловить Питера и пытаться вернуть крестному его доброе имя. Устал убивать Питера. Устал волноваться обо всей этой ситуации. Вставая на одну тропу с Волдемортом, Гарри прекрасно понимал, что ему придется оставить надежду оказаться на одной стороне с Сириусом. Тот факт, что Блэк никогда не примет сделанный им выбор, был очевиден. Так что слизеринцу пришлось убедить себя в том, что его это не волнует. Он просто будет держаться от крестного и всех связанных с ним событий как можно дальше. Или, по крайней мере, попытается.
Побег Сириуса не стал чем-то, что вызывало тревогу — нужно было просто держаться в стороне. Однако это означало, что, вероятно, следовало ожидать появления дементоров на территории Хогвартса, и Гарри тошнило от мысли о том, что они будут находиться поблизости в течение всего учебного года.
Также ему стало любопытно, начнет ли Фадж внезапно интересоваться тем, где он проводит летние каникулы, и узнает ли, что он вообще ни с кем их не проводит. Гарри знал, что Дамблдор держал эту информацию в тайне от Министерства, но теперь директор, скорее всего, прекратит оказывать содействие по этому вопросу. Не то что бы раньше он делал это ради Гарри. Похоже, старик просто скрывал собственную неспособность выбрать Поттеру достойное место проживания, а ведь Альбус так рьяно боролся за право решать этот вопрос. Если станет известно, что Гарри все это время жил самостоятельно, Дамблдору придется признать тот факт, что Гарри был потерян для него почти десятилетие, а он ни словом не обмолвился об этом кому-либо в Министерстве.
Так что, возможно, директор все еще старался сохранить его местонахождение в секрете. Гарри решил, что время покажет.
***
На свой день рождения Гарри получил подарки от Гермионы, Драко и Панси. Тот факт, что Паркинсон прислала ему подарок, хотя это была просто коробка сдобных котелков, был весьма забавным, но при этом вызывал легкую тревогу. Драко же продолжал потешаться над ним. Гермиона подарила руководство для авторов, собирающихся публиковаться, которое включало в себя обширный список различных магических издательств.
Она не прекращала донимать Гарри по поводу его книг и также просила позволить ей прочесть еще какие-нибудь из оставшихся. Он пока не дал ей ни одной, но рассматривал такую возможность.
Август прошел спокойно, ничего, стоящего упоминания, не произошло. Министр так и не постучал в его дверь, чтобы убедиться в его безопасности от злобного Сириуса Блэка, поэтому Гарри посчитал, что Дамблдор все еще настаивал на том, что Мальчика-который-выжил держали в безопасном месте, и было лучше сохранять его местонахождение в секрете.
Гарри продолжал писать Волдеморту в течение всего лета — даже если его записи имели весьма скудное содержание — и мог бы подумать, что мужчина даже не считает нужным их читать, если бы не краткие два-три вопроса, написанные им в ответ. От своей обычной «беспорядочной» манеры изложения фактов Гарри отступил лишь однажды. Это произошло неделю спустя после паники, поднятой из-за побега Сириуса. Тогда Поттеру пришло на ум, что Петтигрю являлся отмеченным Пожирателем Смерти, не находился в тюрьме и не был публично известной фигурой, следовательно, мог исчезнуть, не привлекая внимания.
Так что Гарри поведал Волдеморту о местоположении Петтигрю на случай, если тому понадобится слуга, или посыльный, или шпион. Со всем этим крыса бы прекрасно справилась. Расписывая эту информацию, он также рассказал о Барти Крауче — младшем, находящемся под Империусом собственного отца в подвале своего дома. Риддл не написал ничего в ответ, поэтому Гарри посчитал тему закрытой.
Август, наконец, подошел к концу, и Гарри, с сожалением вспоминая прошедшее беззаботное лето, расторг договор аренды, сдал вещи в хранилище, а утром первого сентября отправился на станцию Кинг Кросс.
Он выбрал вагон ближе к концу, поднялся по маленькой металлической лестнице и начал продвигаться по коридору, заглядывая во все купе, мимо которых проходил. Занято, занято, занято… Люпин. Поттер замер перед купе, где Ремус Люпин, свернувшись калачиком, очевидно, спал, и, вопреки собственному здравому смыслу, зашел внутрь.
Поскольку один из сундуков Гарри был уменьшен и уложен во второй сундук, ему предстояло втащить внутрь всего один тяжелый предмет. Поттер отлевитировал его на верхнюю полку и занял место точно напротив Люпина, после чего вытащил одну из своих книг и продолжил писать с того места, где остановился.
***
Человек с самого начала создает себе имя своими деяниями, и, чтобы стереть его, потребуется пройти долгий путь, сменив при этом поведение на строго противоположное.
Никколо Макиавелли.
Никколо Макиавелли.
***
— Вот ты где!
Гарри оторвал взгляд от своего дневника и обнаружил Драко, стоящего у приоткрытой двери купе, на лице которого явно отражалось недовольство.
— Я обыскался тебя в этом проклятом поезде!
— Я был здесь, — усмехнулся Гарри, явно не собираясь извиняться, чем заработал еще один сердитый взгляд от нахмурившего брови Малфоя.
— Ты нашел его? — прозвучал знакомый гнусавый голос откуда-то с конца коридора вагона.
Гарри тихо застонал, но Драко услышал его, поскольку окинул полным триумфа и веселья взглядом и ухмыльнулся.
— Я нашел его, Панси, милая. Он тут, — бросил блондин, оглянувшись через плечо.
Буквально через секунду лицо Паркинсон возникло рядом с Драко — она тоже заглянула в купе, а после широко улыбнулась.
— Гарри, дорогой! Я так скучала по тебе! Как провел лето? Было что-нибудь интересненькое? — тут же излила она поток вопросов, протиснувшись мимо Малфоя и усевшись рядом с Гарри.
Драко закатил глаза и тоже зашел внутрь. Он не решился сесть рядом с Люпиным и, оглядев его убогий внешний вид и изношенную одежду, скривился от отвращения.
— Это кто? — спросил Малфой, кивнув головой в сторону спящего мужчины.
— Новый профессор ЗОТИ, — рассеянно ответил Гарри. — Его зовут Люпин. Он с одного года со Снейпом. Хотя, конечно, учился на другом факультете.
Гарри мог поклясться, что увидел, как дернулись мускулы на лице Люпина, и ему пришлось побороть желание фыркнуть от смеха.
— Другом факультете? — повторил Драко, смотря с еще большей насмешкой на мужчину перед собой. — На каком же?
— Гриффиндоре, — просто ответил Поттер.
Усмешка Малфоя расползлась еще шире, и он наморщил нос, как если бы почуял неприятный запах.
— Почему бы нам не вернуться в мое купе? Позволим профессору отдыхать.
— О, да, Гарри, дорогой. Все остальные уже собрались в купе Драко, — поддакнула Панси.
— Я предпочту остаться, честно, — беззаботно произнес Гарри, возвращая все свое внимание дневнику. — Я тут кое-чем занят, и тишина и покой это купе меня более чем устраивают. У меня нет никакого настроения общаться с толпой народа в данный момент.
Панси тотчас преувеличено сильно выпятила нижнюю губу и захныкала, но замолчала, когда поезд внезапно резко сбросил скорость. Свет в купе замерцал, и Малфой, нахмурившись, огляделся по сторонам.
— Мы никак не могли уже прибыть. Еще слишком рано.
Гарри закрыл книгу и, положив ее на сиденье позади себя, медленно вынул волшебную палочку. Поезд дернулся и полностью остановился, а Драко приподнялся и, отодвинув дверь купе, начал осматривать коридор.
— Что за фигня творится с этим дурацким поездом? — сердито заворчал мальчик.
— Драко, зайди обратно в купе и закрой дверь, — сказал Гарри тихо, хотя сумел при этом сохранить командные интонации. Драко обернулся и посмотрел на него с недоверием и смущением, написанными на лице, но сделал, что было велено.
Панси, обняв себя за плечи, вздохнула, и легкие облачка пара сорвались с ее губ. Драко заметил это и, выдохнув, выпустил точно такие же.
— Почему так холодно? — испуганно заскулила Панси.
— Гарри, что происходит? — задал вопрос Драко, со страхом глядя другу в глаза.
— Дементоры, — прошептал Гарри и, медленно поднявшись со своего места, встал напротив двери.
— Ддд… — начал заикаться Драко, вытаращив глаза, но замолчал, когда непонятный звук раздался со стороны двери, и блондин испуганно завертел головой, осматриваясь. Гарри встал впереди, а Малфой быстро отполз подальше, склонившись в сторону Люпина, явно больше не заботясь о том, что прикасается к жалко выглядевшему волшебнику. Гарри был тем, кто отделял остальных от двери, когда иссохшая, мертвенно бледная, покрытая слизью рука приоткрыла ее, а затем оттолкнула в сторону, открыв нараспашку.
Драко застонал от ужаса и отвращения, а Панси громко вскрикнула, когда существо в капюшоне попыталось проникнуть в их купе, но в этот момент Гарри направил свою палочку ему прямо в лицо.
Поттер не произнес ни слова, но из его палочки выплыл белый туман и, приняв форму воронки, стал расширяться, пока не сформировал нечто наподобие щита. Он вытолкнул дементора прочь из купе прямо к противоположной стене, прежде чем рассеялся. Дементор выдал что-то вроде сердитого пронзительного крика и уплыл дальше по коридору.
Гарри прошел вперед, спокойно закрыл дверь, повернулся и сел обратно на место.
Люпин, уже явно будучи в сознании, сидел прямо и в шоке смотрел на Гарри.
— Это был невербальный Патронус, — прошептал мужчина в неверии.
Гарри лишь приподнял в ответ одну бровь, но ничего не сказал.
— О, Гарри! Это было невероятно! — возопила Панси, все еще не отойдя от шока, но при этом чувствуя огромное облечение.
Драко по-прежнему трясло, но стоило ему неожиданно осознать, что он сидит вплотную к профессору, он едва ли не отпрыгнул от него на другую сторону сиденья. После Малфой взял себя в руки и посмотрел на Гарри.
— Это в самом деле был дементор? Какого дьявола он тут делал? Они там с ума посходили? Эта штука могла убить нас! Это… это… нас могли поцеловать! Мы бы потеряли свои души!
Лицо Панси снова побледнело, и она в ужасе пискнула.
— Мой отец узнает об этом! — пафосно провозгласил Драко с гневными интонациями, стараясь скрыть свой страх. Люпин все это время не отрывал от Гарри пронзительного взгляда, но тот не произнес ни слова в ответ.
***
Амбиции людей растут одна к другой; изначально люди ищут способы защитить себя, затем сами нападают на других.
Никколо Макиавелли.
***
Люциус Малфой поднял огромную шумиху, затянувшуюся на несколько недель, из-за того, что дементорам позволили приблизиться к ученикам, и особенно — к его сыну. Тот факт, что отправленный Министерством дементор «напал» не только на Драко Малфоя, но и на Гарри Поттера в Хогвартс-Экспрессе, сочли стоящей новостью и охарактеризовали как страшную ошибку со стороны Министерства. Фадж быстренько сбавил обороты в своей отчаянной охоте на Сириуса Блэка и запретил дементорам хотя бы на шаг приближаться к территории Хогвартса.
Его также вынудили публично извиниться за причиненный ущерб — чего Корнелиус терпеть не мог — он упорно настаивал на том, что, не смотря на проблемы, данные меры были приняты для защиты учеников и, особенно Гарри Поттера, от угрозы в лице Сириуса Блэка, и никто определенно не имел намерений подвергать детей опасности.
Через некоторое время после прибытия учеников назад в Хогвартс, Драко обратился к Гарри с выражением беспокойства на лице и спросил, знал ли тот о Сириусе Блэке. Поттер был почти тронут заботой блондина, хотя в большей степени счел это забавным. Даже воспринял в какой-то степени с иронией. В любом случае, он заверил Малфоя, что, да, он знал про Сириуса Блэка, про то, что тот предположительно сделал много лет назад, и, нет, он не собирался сбежать и предпринять какую-нибудь нелепую попытку выследить мужчину и отомстить.
— Ты определенно знаешь меня лучше, Драко, — сказал Гарри, с искрой веселья в глазах, чем вынудил Малфоя на мгновение вспыхнуть и пробурчать что-то в ответ.
Дни быстро потекли один за другим, как и в любой другой год. Гарри все еще довольно часто брал Ёрми с собой на занятия, но теперь это уже никого не беспокоило, хотя первокурсники имели привычку в ужасе отскакивать от него в коридорах, а Люпин, когда в первый раз стал свидетелем того, как Гарри разговаривает с крохотной змеей, попросту онемел.
Гермиона снова составляла Поттеру компанию в библиотеке каждый раз, когда находила его там, сидящим в одиночестве, и также работала с ним в паре на Зельеварении время от времени.
Насколько слизеринец мог судить, Грейнджер стала своеобразной парией на Гриффиндоре, но все равно продолжала задирать свой носик при виде членов своего факультета, убежденная в том, что оставалась права, защищая Гарри, который не сделал ничего плохого, чем бы смог заслужить презрение. За ее поразительную верность Поттер позволил ей взять почитать еще одну свою книгу. Отданный экземпляр был посвящен глубокому исследованию запретных отраслей магии, которое, по его словам, стало еще одним серьезным аргументом, подтверждающим высокий уровень коррупции в Министерстве и необходимость в прозрачности государственного правления.
Гермиона снова пришла в восторг и снова не отставала от него с требованиями публикации.
Гарри записался на Арифмантику и Дрение Руны, поэтому пропустил стычку Драко с Клювокрылом. Поттер был немного смущен, что это событие вновь произошло, ведь он не присутствовал на уроке, чтобы побудить Малфоя выпендриться и проявить неуважение к гиппогрифу, но, очевидно, Драко было суждено вляпаться в это дело, так как он снова умудрился получить ранение.
Малфой попал в квиддичную команду только на третьем году, а не на втором, как это было в первых трех жизнях Гарри. Конечно, стоит учитывать, что в тех жизнях Гарри повторял свои достижения и попадал в команду по квиддичу, независимо от того, на какой факультет был распределен, а Драко всегда упорно позиционировал себя как его соперника, и не важно, что он при этом менял в своих жизнях. Конечно, Поттер понимал, что частично сам прикладывал к этому руку, поскольку проявлял тогда определенную долю враждебности к Малфою.
Само собой, в более поздних жизнях Гарри потерял интерес к квиддичу. Он все еще наслаждался им время от времени, но не настолько, чтобы у него появилось желание играть за факультет, поэтому он вообще прекратил вступать в команду. Без вдохновения в лице Гарри Поттера, сумевшего попасть в команду по квиддичу на первом или втором году обучения, в Драко не просыпался дух соперничества, и он не вынуждал отца обеспечить себе место в команде с помощью взятки в виде связки метел.
Хиггс был ловцом Слизерина в течение первых двух лет, но теперь он закончил учебу, оставив позицию Ловца открытой, и Драко тут же ее занял.
Но сейчас он, правда, был «ранен» и пользовался этим на всю катушку, находясь за пределами гостиной Слизерина.
Как только приблизилась дата первой игры сезона, слизеринская команда увидела еще одну удачную возможность использовать «ранение» Драко. В день матча погода стояла отвратительная — худшего дня для квиддича сложно было представить. Команда Слизерина настояла на том, что из-за травмы Ловца, который еще не оправился, они не смогут играть, так что их заменили хаффлпавцами.
Гарри, разумеется, не потрудился посетить игру. Он больше не ходил на квиддичные матчи, хотя опасался, что Драко начнет выть как сумасшедший, если он станет пропускать матчи Слизерина теперь, когда Малфой попал в команду. Драко и все остальные слизеринцы ушли на матч, чтобы, сидя под водоотталкивающими и согревающими чарами, наблюдать за тем, как страдают гриффиндорцы и хаффлпавцы вместо них.
Когда ученики вернулись после игры, гостиную Слизерина заполонила смесь возбужденных голосов, волнения, шока и тщательно скрываемого ужаса. Оказалось, что дементоры совершили нападение во время матча, хотя Гарри там не появился.
Один из охотников Хаффлпафа в итоге упал с метры и сломал ногу. Некоторые старшие члены команды демонстрировали Драко едва различимые знаки признательности за то, что не играли сегодня по его вине. Малфой при этом выглядел слегка потрясенным.
Гарри же просто вернулся в спальню и продолжил свою работу.
***
Проявления гуманности и великодушия во все времена будут иметь большее влияние на умы людей, чем насилие и жестокость… и города, которые не смогли завоевать ни армии, ни военные машины, ни любые другие человеческие усилия, пали пред проявлениями человечности, щедрости, искренности и великодушия.
Никколо Макиавелли
Никколо Макиавелли
***
Октябрь пролетел незаметно, и вновь наступили Самайн и Хэллоуин. Гарри снова пропустил праздничный ужин, что уже стало нормой, и остался в спальне общежития, чтобы провести ритуал Призыва мертвых. В этот раз к нему присоединился лишь Драко, а остальные соседи по спальне отдали предпочтение банкету, где набивали животы сладостями. На следующий день в школе царило волнение, поскольку во время ужина накануне вечером Сириус Блэк проник в школу и напал на портрет, охраняющий вход в общежитие Гриффиндора, когда Полная Дама отказалась пропустить его внутрь.
Это поставило в тупик множество людей, и некоторые высказали предположения, что Сириус Блэк, наверное, каким-то образом остался не в курсе, что Гарри Поттер вообще-то был слизеринцем.
Гарри, услышав подобные рассуждения от группы слизеринцев, собравшихся в общей гостиной, фыркнул и, посмеиваясь, покачал головой, но не поднял глаз от книги на своих коленях. Это, разумеется, сразу же привлекло внимание учеников.
— Ты думаешь, это забавно, что он решил, что ты гриффиндорец? — спросил Поттера один четверокурсник.
— Нет, — бросил на него взгляд из-под челки Гарри. — Я думаю, он прекрасно осведомлен, что я слизеринец, и, вероятно, его это совершенно не волнует. Даже после того, как Блэк напал на охранника Гриффиндора, пытаясь попасть в гостиную Гриффиндора, все дружно посчитали, что Блэк должно быть не знает, что я учусь на факультете Слизерин, и просто ошибся. Никто даже не допустил мысли, что, может быть, я совсем не тот человек, на которого он охотится.
Ученики уставились на него с явным удивлением, поскольку никто действительно не рассматривал такую возможность.
— Ладно, если он приходил не за тобой… то за кем? — нахмурившись, задал вопрос один из пятикурсников.
Гарри только пожал плечами и вновь сосредоточился на книге. Ребята тут же утратили надежду выяснить что-то еще, так как знали, что если Поттер решил вас игнорировать, он будет вас игнорировать, хотя Драко так и продолжать сверлить друга задумчивым взглядом.
На следующий день состоялся первый поход в Хогсмид, и Гарри получил от Снейпа разрешение пойти, хотя у него и не имелось опекуна, который бы подписал необходимые бумаги. Макгонагал бесспорно была возмущена этим фактом, но поскольку Поттер не являлся членом ее факультета, воздержалась от комментариев на этот счет. Снейп поведал Гарри, что остальные учителя — Минерва и Люпин, в особенности — переживали за его безопасность, ведь Гарри собирался покинуть замок и его защиту. Северус тогда обратил внимание на тот факт, что теперь нахождение в замке, по всей видимости, не являлось залогом защищенности, поскольку оказалось, что Блэк может проникать внутрь, несмотря на щиты и прочие меры предосторожности.
Гарри ни за что бы не признался, даже себе, что все первые два месяца семестра наблюдал за Роном и, преимущественно, за Коростой.
Он не хотел. Он совершенно не хотел вмешиваться. Но не мог заставить себя не думать об этой идиотской крысе.
Поттер провел в Хогсмиде пару часов вместе с остальными третьекурсниками Слизерина, когда, бросив взгляд на дорогу, увидел Рона, стоящего перед зоомагазином, держа Коросту в одной руке и заглядывая в окно. Гарри догадался, что «крыса», видимо, приболела в последнее время — еще бы, учитывая стресс из-за Сириуса. Поттер не осознавал, насколько пристально уставился на гриффиндорца, пока Драко не ткнул его локтем по ребрам, бросив вопросительный взгляд.
Гарри молча смотрел на Малфоя в течение нескольких секунд, после чего снова перевел взгляд на Уизли, принимая решение.
— Я, должно быть, все-таки сумасшедший, — тяжело вздохнув и сердито нахмурившись на свой предательский разум, Поттер начал быстро спускаться по дороге. Драко, хотя и был совершенно сбит с толку, последовал за ним.
— Гарри, что?.. — начал было он, но Гарри сжал ему плечо, вынуждая замолчать, а сам продолжил идти вперед. Увидев, кто к нему приближается, Рональд тут же принял оборонительную стойку и с большой осторожностью стал наблюдать за слизеринцем.
— Тебе чего надо, Поттер? — спросил Уизли, отступая на шаг и упираясь спиной в здание магазина.
— Я хочу купить твою крысу, — сухо произнес Гарри.
Рон побледнел и, обхватив обеими руками свою старую крысу, прижал ее плотнее к груди. За что Гарри был ему весьма благодарен, поскольку крыса неожиданно сильно напряглась.
— Что? Зачем? — спросил Уизли, защищая питомца.
— Это мое дело, не так ли? — резко бросил Поттер. — Я дам за нее пятнадцать галлеонов. Этого будет достаточно, чтобы ты купил себе новую сову и волшебную палочку в местном филиале Олливандера.
Вот теперь Рон действительно побледнел и вытаращился на слизеринца недоверчивым взглядом.
— Гарри, ты в своем уме? — воскликнул Малфой, стоя позади. — Пятнадцать галлеонов за омерзительную старую крысу, которая выглядит так, будто скоро сдохнет?
Гарри, обернувшись, пронзил Драко пристальным взглядом, заставив того вздрогнуть и замолчать.
Обернувшись, Поттер вновь посмотрел на Уизли и приподнял одну бровь.
— Ну? Это разовое предложение. Сейчас или никогда. Крыса плохо выглядит и наверняка не протянет до конца года. Ты можешь выгадать что-то полезное для себя за ее счет, прежде чем она, наконец, умрет от старости.
Рона явно раздирали противоречия, поскольку он безостановочно переводил беспокойный взгляд с Гарри на крысу и обратно.
— Ты собираешься ей навредить? Она нужна тебе для каких-то жутких ритуалов или чего-то подобного? — задал вопрос гриффиндорец.
Гарри закатил глаза.
— Нет, Уизли. Я не собираюсь проводить никакие жуткие ритуалы над твоей крысой.
— Тогда для чего она тебе?
— Это мое дело, — последовал холодный ответ.
— Это… чтобы каким-то образом проклясть меня? — продолжил Рон с обвинительными нотками в голосе. — Тебе нужно что-то важное для меня, чтобы использовать это в каком-нибудь Темном зелье или чем-то подобном, поэтому ты решил взять мою крысу?
Гарри закрыл глаза, пытаясь унять свое раздражение и остаться спокойным. Он глубоко выдохнул и снова посмотрел на мальчика.
— Нет, Уизли. Клянусь, что не собираюсь резать твою крысу на части и использовать в качестве ингредиентов, и не планирую провести какой-либо ритуал с целью проклясть тебя.
— Тогда я не понимаю! Зачем тебе Короста?
— Предложение действительно еще тридцать секунд, Уизли. Одна единственная крыса на пятнадцать галлеонов. Интересует?
Рон приоткрыл рот, но никак не решался озвучить ответ, а его глаза вновь заметались между крысой, прижатой к его груди, и холодным безразличным взглядом слизеринца, стоящего напротив него.
— Пятнадцать галлеонов раз, пятнадцать галлеонов два…
— ЛАДНО! — в панике завопил Рональд и, скривившись, посмотрел на крысу. — Обещаешь, не обижать ее?
— Обещаю, что я не обижу ее, — дал слово Поттер, и Драко, приподняв одну бровь, окинул друга любопытным взглядом и ухмыльнулся, жаждая узнать, что же, черт подери, задумал Гарри.
Уизли выглядел жалким, когда, глядя на крысу, начал извиняться перед ней, и гладить ее по спине, прощаясь. Едва он это сделал, Короста укусила его, Рон взвизгнул, уронив ее, и та стрелой помчалась прочь.
Гарри, ожидавший чего-то подобного, достал палочку и оглушил крысу, прежде чем она смогла преодолеть расстояние более трех футов.
— Эй! — закричал Рон. — Ты обещал не вредить ей!
— И я не навредил. Я ее просто оглушил. Если бы крыса убежала, ты не получил бы ни монеты.
Уизли покраснел, снова скривился и, кивнув, подошел к оглушенной крысе и поднял ее с земли.
— Ну да…
Поттер вынул мешочек с деньгами и отсчитал пятнадцать сверкающих золотых галлеонов. Рональд, с благоговением глядя на них, снова насупился и попрощался с крысой. Но перед тем, как уйти, передав животное, Уизли замер и, нахмурившись еще сильнее, повернулся к Гарри.
— С чего ты взял, что мне нужна волшебная палочка? — спросил мальчик с недоверием.
Гарри лишь безразлично пожал плечами.
— Та, которая у тебя сейчас, ведь передавалась по наследству? Она плохо слушается тебя, хотя я не могу сказать, что это главная причина твоих абсолютно жалких практических результатов в Чарах и Трансфигурации. У тебя довольно много магической силы, и есть потенциал стать волшебником приличного уровня. Проблема в том, что палочка, используемая тобой, не выбирала тебя, и она сопротивляется каждый раз, когда ты произносишь заклинания. Ну, еще ты ужасный лентяй и предпочитаешь играть в шахматы вместо того, чтобы читать учебники и готовиться к занятиям в классе. Можно было подумать, что повторяющиеся из раза в раз унижения перед однокурсниками станут для тебя стимулом наконец открывать учебник по Зельеварению перед уроками, но, очевидно, это не так.
Рон густо покраснел и зашипел от негодования, а Драко зашелся смехом. Гарри повернулся, крепко держа свое новое приобретение в виде крысы, и зашагал прочь, не произнося более ни слова.
Малфой нагнал его мгновение спустя, и они вдвоем в тишине спустились по улице. После того, как они миновали несколько магазинов, Драко впился в друга пристальным взглядом.
— Так для чего, черт возьми, все это было? Зачем, во имя Мерлина, ты потратил целых пятнадцать галлеонов на старую отвратительную крысу?
— Боюсь, что тебе я тоже не могу рассказать об этом, Драко, — бросил Поттер, нырнув в узкую аллею, и блондин быстро последовал за ним.
— Что? Почему?! — заныл Малфой, наблюдая как Гарри, используя палочку, сотворил маленькую проволочную клетку с ручкой и, опустив туда крысу, запер дверцу. Затем он отвязал мешочек, висящего у него на поясе, широко раскрыл его и начал копаться внутри, запустив в него всю руку целиком, несмотря на то, что внешне мешочек не выглядел достаточно большим, чтобы вместить руку хотя бы по локоть.
Минуту спустя Поттер выдернул руку обратно, держа что-то сверкающее и серебристое в своем кулаке. Он набросил вещь на предплечье, закрыл мешочек и повесил его обратно на пояс.
— Что ты делаешь? — недоумевал Драко, находясь в замешательстве от действий однокурсника.
Гарри вздохнул и на секунду поднял взгляд к небу.
— Что-то невероятно глупое, чего обещал себе не делать, — выдал он наконец и, сняв серебристую вещь со своей руки, накинул ее на плечи и закрепил в районе шеи, позволяя ткани полностью скрыть свое тело.
— У тебя есть мантия-невидимка! — с трудом выдохнул Драко.
Поттер рассеянно кивнул и, наклонившись, поднял клетку с земли, а затем спрятал под мантией, так что она тоже стала невидимой.
— Даже спустя столько времени я все еще остаюсь глупым, сентиментальным болваном, — пробормотал Гарри с раздражением. — Можно подумать, я не знаю, что делаю. Ведь это плохая идея. Совершенно идиотская. Не нужно мне этого делать.
— Гарри, да что ты собрался сделать?! — воскликнул Драко, ничего не понимая.
Поттер поднял руку и накинул капюшон, позволив тому полностью скрыть свое лицо, и снова спрятал руку под мантией секунду спустя.
— Гарри? Гарри!
— Со мной все будет в порядке, Драко. Прикрой меня, ладно?
— Ты с ума сошел! Как я смогу тебя прикрыть, если ты не собираешься говорить мне, что происходит!
Гарри угрюмо засмеялся, но, поскольку он был невидим, прозвучало это весьма зловеще. Малфой резко бросил взгляд дальше по аллее, пытаясь понять, сошел ли Гарри с того места, где стоял.
— В зависимости от того, как все пройдет, я, возможно, расскажу тебе обо всем, когда вернусь. Как тебе это? — раздался голос где-то позади, и Драко, обернувшись, осознал, что его друг действительно сдвинулся с места.
— Меня это не устраивает, Поттер! — надменно воскликнул Малфой, хотя он крайне редко разговаривал с Гарри таким тоном в последнее время. — Я хочу знать, что происходит!
Ответом ему послужила тишина.
— Гарри? Гарри! — Драко едва не зарычал от негодования. — Черт бы его побрал!
***
Гарри совершенно не удивился, когда обнаружил явные следы проживания возле пещеры, которую Сириус периодически занимал на четвертом году его обучения в течение самой первой жизни. Большинство людей, увидев пещеру, предположили бы, что в ней обитает какое-то дикое животное, хотя это было не так уж очевидно. И все же… это было очевидно.
Поттер, достигнув пещеры, нанес на себя чары тишины, все еще находясь под мантией-невидимкой и держа клетку с крысой, по-прежнему находящейся без сознания. Он проскользнул внутрь и сразу заметил в глубине пещеры большую черную спящую собаку. Она была тощей как скелет, грязной и ужасной вонючей. Гарри отменил заклятье тишины и уронил клетку на пол с сильным грохотом. Собака, резко дернувшись, проснулась, ощетинилась и угрожающе зарычала. Слизеринец отступил назад, позволив мантии соскользнуть с клетки и сделать ее вновь видимой. Рычание тотчас прекратилось, и Гарри смог увидеть, как пес принюхивается к новому запаху в пещере. Мальчик поднял руку и, сняв капюшон, медленно шагнул вперед, позволяя разглядеть свое лицо.
Собака изумленно уставилась на него с глубоким недоверием. Гарри, глядя ей в глаза, кивнул в сторону клетки и пнул решетку ботинком. Внимание пса тут же стало приковано к ней.
— Он без сознания, я его оглушил, — заговорил Поттер, нарушая тишину. Он откинул мантию за плечи, делая видимым все свое тело, после чего наклонился и, сняв с пояса свой зашнурованный мешочек, открыл его и начал в нем рыться.
Пес, казалось, разрывался между желанием броситься вперед и отойти подальше. В итоге он таки подошел ближе, медленно и осторожно, и, поводив носом, начал злобно рычать.
— У тебя есть палочка? — спросил Гарри, игнорируя рычание и продолжая копаться в мешке. Секунду спустя он вынул оттуда руку, держа пучок волшебных палочек. — Проверь, может тебе подойдет какая-нибудь из этих.
Пес, явно пораженный, приподнял голову и вновь уставился на Гарри, разинув пасть.
Мальчик закатил глаза и нетерпеливо фыркнул.
— Очевидно, тебе нужно превратиться в человека.
Собака окинула его осторожным взглядом и, коротко кивнув головой минуту спустя, перевоплотилась обратно в человека. Очень худого, грязного и больного на вид человека.
— Ты знаешь? — хрипло спросил Сириус.
— Знаю, — ответил Поттер холодным, безразличным тоном.
— Как много?
— Все.
— Откуда?
Гарри просто уставился на мужчину, сохраняя при этом безэмоциональное выражение лица. Отвечать мальчик явно не собирался.
Сириус выглядел сбитым с толку, а его брови были сведены вместе и нахмурены. Наконец, он вздохнул, а его глаза опустились на связку палочек в руке слизеринца.
— Где ты их взял?
— В Хогвартсе есть секретная комната, наполненная множеством потерянных и спрятанных вещей. Я обыскал ее на первом году обучения и забрал оттуда все, что показалось мне полезным, в том числе и несколько волшебных палочек.
— Комната со спрятанными вещами? — прошептал Сириус, еще более смущенный. — Мы никогда не находили такой комнаты…
— Мародеры раскрыли многие секреты Хогвартса, но не все.
Глаза мужчины быстро скользнули на лицо Гарри и разглядывали его в течение нескольких долгих минут, будто пытаясь найти что-то.
— Ты не Джеймс.
— Нет.
— Ты Гарри.
Поттер не счел нужным что-то на это отвечать.
— У тебя мантия Джеймса, — сказал Сириус, вновь констатируя очевидное, на что Гарри лишь кивнул. — И ты знаешь… знаешь, что я не предавал их. Знаешь, что это был Питер, — произнес Блэк, и его голос внезапно стал жестким и сердитым, а все внимание обратилось к крысе.
— Да, я знаю. Но больше не знает никто. Ну… я рассказал Снейпу, что ты невиновен, но сомневаюсь, что его заботит защита твоих интересов.
— Нюниусу? — усмехнулся Блэк с отвращением, написанном на лице. Гарри лишь пожал плечами.
— Ты можешь делать с Петтигрю все, что заблагорассудится. Мне все равно. Я говорил себе, что не собираюсь вмешиваться, но, видимо, не судьба. Но это все, на что я готов. Я принес тебе крысу. Убьешь ты его, не убьешь ты его. Мне плевать. Решение только за тобой. Если все-таки убьешь — то готовься провести всю жизнь в бегах. Тебя никогда не оставят в покое. Наилучшим вариантом для тебя будет покинуть страну и держаться как можно дальше. Уехать в Новую Зеландию или куда-то так же далеко. Просто убраться подальше.
— Если ты не убьешь его… тебе стоит быть осторожным, выбирая работника Министерства, с которым ты захочешь связаться, поскольку некоторые люди будут не в восторге, если узнают, что у тебя появилось доказательство невиновности, и ты был несправедливо осужден. И Министр определенно один из них. Он в курсе, что у тебя не было судебного разбирательства. Именно поэтому он так отчаянно жаждет поймать тебя и применить поцелуй дементора.
— Фадж не хочет, что публике стало известно, что тебя заключили в Азкабан без суда и следствия, хотя ты имел на них право. Рассмотрение законности ареста и определение степени вины в суде — основополагающие принципы нашей судебной системы, которые в твоем случае оказались полностью проигнорированы, как и в отношении ряда других заключенных, арестованных в течение недели после исчезновения Волдеморта. Тогда повсеместно было введено военное положение, и Крауч воспользовался этим, чтобы ускорить правосудие над отдельными личностями, связанными с особенно влиятельными семьями, которые, как он боялся, могут попытаться снять обвинения со своих драгоценных наследников.
— У Фаджа возникнут огромные проблемы, если ты раскроешь правду о том, что с тобой случилось, и люди осознают, что нечто подобное произошло и с другими заключенными, являющимися в основном членами старых чистокровных семей, которые когда-то имели куда больше денег и власти. Чистокровные семьи придут в ярость, если узнают, что имела место столь вопиющая несправедливость в отношении подобных им волшебников, а предвыборная кампания Фаджа очень зависит от пожертвований таких семей. Поэтому сейчас он в панике. Он убежден, что ты в любом случае виновен, так что, если все подробности твоего дела будут сокрыты, большой роли это не сыграет. Но, разумеется… ты не виновен.
— Что ты тогда предлагаешь? — нерешительно просипел Сириус.
Гарри вздохнул и пожал плечами.
— Амелия Боунс — подходящий вариант. Она возглавляет Отдел магического правопорядка. Руфус Скримджер, в данный момент являющийся Главой Аврората также, возможно, захочет добиться для тебя справедливости. В его случае также будет иметь место скрытый мотив, ведь он намерен баллотироваться на пост Министра на следующих выборах, так что с удовольствием ухватится за возможность подмочить репутацию Фаджа.
Сириус приоткрыл рот, но не проронил ни звука и сглотнул, как если бы у него во рту было слишком сухо, а его голос слишком отвык от того, чтобы им пользовались.
— Как ты предлагаешь связаться с ними?
Гарри почувствовал вспышку раздражения и вздохнул.
— Не знаю. Попробуй связаться с Ремусом и попроси его о помощи. Объясни ему ситуацию, скажи, что поймал Питера, и он стопроцентно начнет молить тебя о прощении за то, что проявил недоверие и, может, даже попробует обратиться к Дамблдору за помощью. Или ты можешь просто послать письмо с одной из сов Хогсмида Скримджеру или Боунс. Я знаю, что ты провел в тюрьме в окружении дементоров почти десятилетие, но у тебя однозначно должна была остаться хоть капля разума, чтобы справиться с этим делом самостоятельно.
— Я… я просто…
— Не думал, что крыса упадет тебе прямо в руки? — закончил за него Гарри.
— Нет. Я думал… думал, что, когда поймаю его, то…
— То убьешь.
Лицо Сириуса ужесточилось, а в глазах зажглось пламя ненависти.
— Да, — прошипел он.
— Так сделай это. Все на твое усмотрение, Сириус. Мне, правда, наплевать. Я ухожу.
— Что? Уходишь? — спросил Блэк, резко дернувшись.
— Да. У тебя есть палочка?
— Что?
— Волшебная палочка. У тебя она есть?
— Ох… нет… нету.
— Тогда попробуй эти, посмотрим, может, одна из них подойдет, — нетерпеливо бросил Поттер.
Движения Сириуса все еще оставались порывистыми и осторожными, когда он, приблизившись к Гарри, начал брать в руки одну за другой из предложенных палочек.
— Вот эта, — хрипло произнес мужчина, держа сильно искривленную волшебную палочку почти черного цвета.
Гарри кивнул и собрал остальные обратно в мешочек.
— Отлично, я пошел.
Поттер встал, вернул мешочек на место и накинул мантию-невидимку обратно на тело, оставив видимой только голову.
— Подожди, — позвал его Сириус, когда мальчик уже накидывал капюшон на лицо. Гарри замер и окинул мужчину терпеливым взглядом.
— Я… я твой крестный.
— Я знаю, — просто ответил Гарри и, полностью накинув капюшон на голову, исчез из виду.
***
Одно изменение всегда влечет за собой другое.
Никколо Макиавелли.
Никколо Макиавелли.
***
— Ты вернулся! — воскликнул Драко при виде Гарри, входящего в гостиную Слизерина спустя некоторое время. Мальчик тут вскочил со своего места на мягком черном кожаном диване и, метнувшись к Гарри, одарил его грозным взглядом. — Я требую, чтобы ты рассказал мне, где ты был, — властно произнес он.
Поттер некоторое время без выражения смотрел на него, а потом фыркнул, изумленный этим заявлением. Он мягко вздохнул, покачал головой и прошел мимо, не говоря ни слова.
— Га-а-арри-и-и! — заскулил Драко, стремглав кинувшись за другом и настигнув его на входе в их общую спальню. Он продолжал хныкать и даже умолять Гарри рассказать ему обо всем, пока тот копался в своем рюкзаке. Через пару мгновений Поттер вынул оттуда кусок пергамента, развернул, постучал по нему волшебной палочкой и пробормотал что-то про себя.
— Гарри, ты вообще слушаешь меня?! — возмутился Малфой.
— Просто заткнись на минуту, Драко, и я расскажу тебе, чем я был занят, — наконец ответил Гарри, повысив голос от раздражения.
Драко тотчас замолчал и, приблизившись, посмотрел Гарри через плечо, пытаясь разглядеть, на что тот уставился, но Поттер внезапно свернул пергамент и направился к выходу.
— И куда ты теперь собрался? — снова завыл Малфой сердито.
— Давай за мной.
Блондин разочарованно рыкнул, но быстренько, как было велено, последовал за Гарри, минуя общую гостиную, выходя из подземелий и затем поднимаясь вслед за ним по нескольким лестничным пролетам. После того, как они достигли главного зала с лестницами и начали подниматься все выше, Драко снова начал ныть, но Поттер оставался безмолвным. Он несколько раз останавливался, бросал взгляд на пергамент в своих руках, а потом снова его закрывал и шел дальше. Вдруг Гарри остановился в одном из коридоров и скользнул за гобелен, за которым, к удивлению Драко, обнаружился неизвестный проход, и толкнул в него Малфоя.
Затем Гарри снова сверился с пергаментом, а Драко снова попробовал мельком в него заглянуть. На нем явно было что-то изображено, при этом, казалось, это что-то двигалось, но, что бы это ни было, оно тотчас исчезло, когда Поттер, вынув палочку, постучал по пергаменту и произнес: «Шалость удалась». Глаза Драко тотчас сузились с подозрением.
— Что…
— Ты хотел узнать о крысе Уизли, верно? — резко начал Гарри, и его голос звучал на тон громче, чем было необходимо.
Малфой явно чувствовал подвох, но любопытство одержало над ним верх.
— Да, я бы очень хотел знать, для чего понадобилась эта сделка. Зачем ты, во имя Мерлина, потратил на эту старую грязную больную крысу пятнадцать галлеонов? Что ты, кстати, с ней сделал?
— Это на самом деле была не крыса. Это был волшебник. Анимаг, который умеет перевоплощаться в крысу.
— Да ты с ума сошел! — побледнел Драко.
— Нет, это правда. Его настоящее имя Питер Петтигрю, он ходил в школу вместе с моим отцом, профессором Люпиным и Сириусом Блэком. Они были гриффиндорцами и лучшими друзьями. После окончания школы они все вчетвером встали на сторону Дамблдора, чтобы бороться с Темным Лордом. Однако в конце концов стало очевидно, что среди них затесался шпион, потому что стали случаться утечки информации. Все подумали на Люпина, но в действительности это был Петтигрю.
— Подожди, я думал, это был Блэк?! — воскликнул Драко в замешательстве, а после нахмурился. — Стой, разве Питер Петтигрю не тот волшебник, которого убил Блэк?
— Вот в том то и дело. Петтигрю не умер. А Блэк на самом деле никого не предавал. Все подумали на него, потому что считали его Хранителем Секрета моих родителей. Но Блэк им не являлся. Он был просто приманкой, а настоящим Хранителем Секрета выбрали Петтигрю — Сириус настоял на этом, поскольку думал, что он сам станет слишком очевидной кандидатурой. Люпину из-за подозрений правду рассказывать не стали, так что он никогда не знал о подмене Хранителей.
— Единственным человеком, помимо моих родителей, знавшим, что Хранителем Секрета стал Петтигрю, был Сириус Блэк. После того, как мои родители были убиты Темным Лордом, Сириус пришел в ярость, догадавшись, что Питер их предал, чем доказал, что был шпионом. Вот почему Блэк преследовал его в ту ночь. Но ситуация сложилась так, что прежде чем Сириус смог вымолвить хоть слово, настигнув своего бывшего друга, Петтигрю на глазах у толпы магглов провозгласил его шпионом и обвинил в предательстве Лили и Джеймса, а затем отрезал себе мизинец и позволил тому упасть на землю. Сириус был так зол и шокирован, что просто стоял на месте как идиот. Тогда Петтигрю бросил «Бомбарду» прямо посреди улицы, а сам, превратившись в крысу, сбежал через канализацию. Взрыв задел газовую трубу, поэтому погибло много магглов. И в итоге Блэка нашли стоящим на коленях посреди разрушенной улицы, где он смеялся и плакал, и причитал о том, как сильно виноват. Виноват в том, что предложил выбрать Питера, и в том, что не доверял Люпину. Но шпионом или предателем Сириус не являлся. Однако на тот период времени было установлено военное положение, и Бартемиус Крауч, будучи главой Отдела магического правопорядка и охотясь за должностью Министра, воспользовался этой возможностью. Он вынес обвинения Сириусу и еще некоторым Пожирателям Смерти и отправил их в Азкабан, без суда и следствия, полностью проигнорировав их право на рассмотрение законности ареста и степени виновности присяжными.
— Петтигрю тем временем сбежал. Узнав, что Темный Лорд пал, он до смерти испугался, что его раскроют, поэтому остался в своей анимагической форме и нашел себе для проживания семью волшебников — Уизли. Их средний сын, Перси, нашел крысу в саду и оставил себе в качестве питомца, поскольку его семья была бедна. Очевидно, даже крыса становится неплохим домашним животным, если ты происходишь из малоимущей семьи.
Драко, усмехнувшись, фыркнул, хотя все еще выглядел пораженным этим рассказом.
— Так вот почему Блэк пытался попасть в гостиную Гриффиндора. Он и правда преследовал не тебя. Он искал крысу Уизли!
— Так точно.
— Погоди… так что ты с ней сделал? У тебя явно больше нет этой крысы.
— Отдал Блэку, — заявил Гарри, безразлично пожав плечами.
— Что?! — завопил Малфой. — Ты с ума сошел?!
— Единственная цель Блэка на данный момент — это поиски и убийство Петтигрю. Ну, или, может, он решит использовать его, чтобы доказать свою невиновность. Мне, в общем-то, наплевать. Теперь, когда крыса у него, у Блэка не осталось ни одной причины оставаться здесь, и, как только он уйдет, дементоры последуют за ним.
Драко уставился на Гарри со смущением, написанным на лице.
— Погоди… и все? Единственная причина, по которой ты поймал Петтигрю, заключалась в том, что ты хотел избавиться от дементоров?
Поттер посмотрел в ответ без тени эмоций на лице.
— А ты чего ожидал? Что я сделал это, жаждая возмездия?
— Мне… это казалось бы логичным обоснованием для большинства людей.
— Но не для меня.
— Я… полагаю это так, да, — вынужден был признать Драко. — Тебе действительно все равно? — продолжил он скептически. — Я имею в виду… из-за него Темный Лорд смог убить твоих родителей. Он предал твою семью. Это… не заставляет тебя ненавидеть его? — теперь в его голосе прозвучали нотки любопытства.
Гарри тяжело вздохнул, снова раздражаясь, и бросил взгляд в сторону гобелена, скрывавшего коридор от посторонних взглядов.
— Я не хочу говорить здесь об этом. Пошли обратно в нашу спальню.
Это заявление явно озадачило Драко, а когда Гарри приблизился к гобелену и отодвинул его в сторону, послышался звук какого-то движения.
— Ох, профессор, прошу прощения, я не знал, что вы здесь, — внезапно заговорил Поттер, приветствуя преподавателя в своей обычной скучающей манере. Малфой метнулся вслед за ним и увидел смертельно бледного профессора Люпина, стоящего в стороне. — Доброго вечера, — бросил Гарри, чуть наклонив голову, прежде чем развернулся и зашагал прочь, будто ничего необычного не произошло. Драко помчался за ним, и, оглянувшись на мгновение, увидел, что Люпин по-прежнему стоял на месте, все еще пребывая в шоке.
— Ты сделал это нарочно! — осуждающе прошептал Малфой, приблизившись вплотную к Гарри, когда они миновали несколько лестничных пролетов.
— Хм?
— Люпин. Ты знал, что он будет там. Ты хотел, чтобы он подслушал наш разговор!
— Может быть.
— Откуда ты узнал, что он будет там? И что за пергамент ты все время разглядывал?
— Это секрет.
— Га-а-арри-и-и!
@темы: перевод, Гарри/Том, Again and Again