Оригинал: www.fanfiction.net/s/8149841/1/Again-and-Again
Основные персонажи: Северус Снейп, Драко Малфой, Гарри Поттер, Люциус Малфой, Том Марволо Риддл
Пэйринг: Гарри Поттер/Том Риддл, Драко Малфой/Гарри Поттер(односторонний)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Джен, Слэш (яой), Фэнтези, Философия, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Гарри Поттер исчезает с порога дома Дурслей. Дамблдор не может его найти. Мальчик объявляется только перед своим первым годом обучения. Он холодный и равнодушный ребенок. Гений, распределенный на Слизерин и вызвавший множество вопросов, на которые никто не смог найти ответы.
Глава 14
Люди так просты и так склонны потакать своим ежеминутным нуждам, что мошенник никогда не будет испытывать нехватку в жертвах.
Никколо Макиавелли
Никколо Макиавелли
***
Наступило утро субботы, и Гарри, встав пораньше, отправился завтракать, несмотря на то, что изначально планировал поваляться в постели. Большой зал оказался негусто заселен: большинство учеников еще не отошли от каникул и не нашли в себе сил рано подняться. Гарри уже наполовину съел свой завтрак, когда Снейп, эффектно взмахнув полами мантии, вошел в зал и решительно зашагал к столу Слизерина, прямо к нему.
Дурные предчувствия тотчас нахлынули на Поттера, и он настороженно следил глазами за деканом, приближавшимся к нему. Дойдя до него, Снейп встал прямо позади и с презрением уставился на третьекурсника, сидящего неподалеку и смотревшего на них обоих с нескрываемым любопытством. Мальчик тут же стушевался и, быстро опустив голову, вернулся обратно к еде.
— Поттер, — начал профессор низким голосом, — несколько человек из Министерства прибыли, чтобы увидеться с вами.
Гарри едва заметно напрягся, пытаясь понять, какого черта им тут было нужно.
— Они сказали, какой департамент их прислал?
— Департамент Здоровья и Благополучия Детей Волшебников, — протянул Снейп, и Гарри застонал, услышав это.
— Ну просто замечательно, — раздраженно проворчал он и, схватив ломтик тоста с тарелки, быстро поднялся. Как только он встал, мужчина, не тратя времени, развернулся и быстро пошел прочь из Большого зала. Гарри легко нагнал его, и они вместе зашагали по коридорам и холлам замка. Спустя некоторое время Поттер с уверенность мог сказать, что знает, куда они идут, и его предположение подтвердилось, когда мужчина привел его к двери в западное крыло второго этажа, которое обычно использовалось для встреч с посетителями.
Снейп толкнул дверь, и Гарри, войдя внутрь, обнаружил, что в центре комнаты за прямоугольным столом уже сидели две ведьмы и волшебник. Одна из женщин была невысокой и коренастой, имела вьющиеся, тронутые сединой волосы, и округлое лицо. Другая — высокой, стройной, с черными волосами с нитями светлых прядей, собранными в туго затянутый пучок на затылке. У нее были высокие, заостренные скулы и тонкие губы. Мужчина оказался приземистым и пухлым. Его голова была лысой но, словно в качестве компенсации, прямо под носом у него красовались пышные усы.
Гарри узнал их всех, и ему пришлось бороться с желанием снова застонать. Конечно же, это была не первая жизнь, где ему приходилось иметь дело с данным Департаментом, но это всегда было тем, чего он старался избегать как можно дольше.
— Благодарю, профессор Снейп, — чопорно произнесла худая женщина, чуть склонив голову. — На этом вы можете быть свободны.
Профессор недовольно сузил глаза, явно рассердившись на то, что его выставляли за дверь.
— Я являюсь деканом факультета мистера Поттера. Возможно, мне стоит остаться с ним?
Гарри приподнял одну бровь, пытаясь понять, действительно ли Северус подразумевал, что готов помочь, если потребуется, или ему просто было любопытно, что происходит. Само собой, также существовала вероятность, что и тот и другой вариант верны, но Гарри не имел твердой уверенности в том, что ему была необходима помощь мужчины в данный момент.
— Полагаю, решение за мистером Поттером, не правда ли? — круглолицая волшебника, демонстрируя поддержку, одарила слизеринца ободряющей улыбкой, и он насилу сдержал желание закатить глаза. Гарри ненавидел людей, относившихся к нему как к маленькому ребенку и использующих при обращении приторный, снисходительный тон.
— Спасибо, профессор, думаю, что справлюсь самостоятельно, — заверил Гарри мужчину, стоявшего позади, легко кивнув головой. Снейп рассматривал его пару мгновений, прежде чем кивнул в ответ.
— Хорошо, Поттер. Я буду у себя в кабинете на случай, если вы захотите поговорить после.
Гарри поблагодарил его, и профессор быстро покинул помещение, закрыв за собой дверь.
— Прошу, мистер Поттер, присаживайтесь, — сказала волшебница с резкими чертами лица и указала рукой на кресло на противоположной от них стороне стола. Гарри за один шаг преодолел оставшееся расстояние и медленно опустился на предложенное место. — Меня зовут Эприция Баттерфилд, я глава Департамента Здоровья и Благополучия Детей Волшебников. Это мои коллеги: мистер Антон Бэйкер и мисс Мериам Тернер.
— Итак, мистер Поттер, мы прибыли сегодня сюда по нескольким причинам. Самой главной является отсутствие у вас законного опекуна, который был бы по документам закреплен за вами, с того самого времени, как ваши родители трагически погибли тринадцать лет назад, — объявила она и окинула Гарри весьма суровым взглядом, как если бы он был виноват в том, что подобных документов не существовало. Хотя, положа руку на сердце, он и вправду в какой-то мере был в этом виноват.
Женщина отодвинула несколько листов пергамента, лежавших перед ней, и вынула желто-коричневую папку с его именем, написанным сверху. Она открыла ее и вытащила маленькую стопку бумаг.
— Итак, мистер Поттер, это упущение не было исправлено очень долгое время, в основном потому что предыдущим попыткам зарегистрировать необходимую информацию препятствовали определенные лица, настаивающие на том, что сокрытие вашего местоположения имело колоссальное значение для того, чтобы обеспечить вам безопасность и защиту. Однако недавно выяснилось, что тот, кто убеждал нас все это время, что вы находились где-то в безопасности, по факту не имел ни малейшего представления о том, где вы были.
Теперь женщина выглядела по-настоящему рассерженной: ее и без того тонкие губы сжались почти в полоску. Единственным утешением служило то, что ее гнев был направлен не конкретно на Гарри, а скорее на упомянутое «лицо», за которым легко угадывался Дамблдор.
— Так что же именно изменилось, что вы пришли ко мне теперь? — решив воспользоваться шансом, задал ей вопрос Поттер.
— Поступило два прошения, выражающих намерение получить законную опеку над вами, — выпрямилась мадам Баттерфилд.
Глаза Гарри сузились, и он едва заметно сжал свои кулаки.
— Два? Вот так сразу? — уточнил он с безразличием, фальшивым, само собой, но которое мог легко изобразить.
— Директор Альбус Дамблдор подал первое прошение, — произнесла круглолицая миссис Тернер с каким-то почти девчачьим восторгом.
Губы мадам Баттерфилд тут же скривились от отвращения, и Гарри сразу стало ясно, что она думала о Дамблдоре и его прошении.
Взяв под контроль свои эмоции, Поттер сумел задать второй вопрос.
— А второе?
— Через два дня после прошения директора Дамблдора, Сириус Блэк подал свое, — ответила мадам Баттерфилд. — Поскольку мистер Блэк является тем человеком, который официально был назван вашими родителями вашим законным опекуном, его прошение в обычной ситуации имело бы приоритет. Однако состояние его разума и пригодность на роль опекуна, учитывая длительное пребывание в Азкабане, ставятся под вопрос юристами, работающими на мистера Дамблдора.
У Гарри расширились глаза. Это было интересно. Видимо, между Дамблдором и Сириусом существовали какие-то разногласия, которые они скрывали, раз дошло до подобного. Стало любопытно, как долго это продолжалось.
— Но Дамблдору, безусловно, нельзя передавать опеку надо мной ни при каких обстоятельствах, учитывая, как ужасно и неумело он позаботился обо мне после смерти родителей, — скептически отозвался Гарри. — Он оставил меня на пороге, в корзинке, укрытым одним только одеялком и защищенным ослабевающими согревающими чарами, посреди ночи в ноябре месяце. Положил записку для моих маггловских родственников и ушел. Уровень небрежности, который он продемонстрировал, лишает его права требования стать моим опекуном.
Брови мадам Баттерфилд взлетели ко лбу, и в ее серых глазах промелькнуло любопытство, в то время как миссис Тернер в ужасе втянула воздух.
— Оставил на пороге?! — едва не брызжа слюной, воскликнул мистер Бейкер.
— Боже! Как ужасно! Вы уверены, мистер Поттер? — уточнила миссис Тернер.
— Конечно, уверен. Я помню это. Я помню почти все события из своей жизни, даже те, что происходили, когда я был совсем мал. У меня исключительная память. Я проснулся той ночью, потому что замерз, но не найдя никого и ничего знакомого, я ушел прочь, — рассказал Гарри.
— Вы — и ушли прочь? — повторила миссис Тернер с недоверием.
— Да. Утром меня нашел маггловский контроллер и вызвал полицию. Меня забрали и отправили в службу опеки, которая, в свою очередь, заботилась обо мне какое-то время. Месяц спустя появился мужчина, назвавшийся братом моего отца. Он забрал меня, и какое-то время мы путешествовали. Летом мы обычно ездили по разным странам, а большую часть остального времени проводили не в Уэльсе, а во Франции, где у него проживали родственники и друзья.
— Стоп, погодите, как было его имя? Если он хотел законно получить над вами опеку, он должен был подать ходатайство от своего имени, и тогда его достоинства и заслуги противопоставлялись бы качествам остальных просителей, — затараторила мадам Баттерфилд, поспешно выхватывая чистый пергамент и перо, чтобы записывать.
Гарри тяжело вздохнул и посмотрел на другой конец комнаты, выражая всем своим видом тоску и печаль.
— Это уже не имеет значения. Он умер прошлым летом.
— О, дорогой! — ахнула миссис Тернер.
— Кем именно был этот мужчина, мистер Поттер? — задала вопрос мадам Баттерфилд по-прежнему деловым тоном, который, правда, все же стал мягче.
— Он действительно был братом отца. Незаконнорожденным. У Карлуса Поттера была любовница-француженка, которая родила ему сына лет на десять раньше, прежде чем на свет появился мой отец. Полагаю, это случилось в то время, когда Карлус и Дорея изо всех сил пытались завести детей и начинали понемногу терять надежду, что это когда-либо произойдет. Его звали Майкл Бернард.
Мадам Баттерфилд быстро записала все сказанное.
— Вы говорите, он умер прошлым летом? — уточнила она после.
— Да, именно поэтому я провел то лето во Франции. Он был болен, и я хотел находиться рядом с ним до конца. Он умер спустя некоторое время после моего четырнадцатого дня рождения.
— И что же вы делали дальше? — спросила миссис Тернер, демонстрируя море заботы и беспокойства.
— Я остался у друзей, — просто сказал Гарри, пожав плечами.
— И вы никому не рассказали, что ваш опекун умер? — снова задала вопрос мадам Баттерфилд, теперь уже с явным раздражением. — Что вы намеревались делать нынешним летом?
Гарри снова безразлично пожал плечами.
— Снова остался бы у друзей. У меня уже есть несколько вариантов к рассмотрению. Это не то, о чем стоило беспокоиться. Я даже рассматривал возможность просто арендовать квартиру в Лондоне и жить один, предварительно попросив гоблинов возвести защиту. Деньги не представляют для меня проблемы. Даже без учета полученного наследства и трастового фонда у меня имеется весьма порядочная сумма денег в виде комиссионных, которые я получаю за публикацию своих работ в журнале Магическая Политика. Майкл всегда старался, чтобы я был осведомлен обо всех аспектах жизни, так что я имею представление о таких вещах как арендная плата, счета за коммунальные услуги, уборка мусора и прочее.
— Я прошу прощения, мистер Поттер, но это просто неприемлемо, — твердо заявила мадам Баттерфилд. — Вы все еще несовершеннолетний и должны находиться под опекой взрослого человека, который будет следить за вами и заботиться о вас должным образом.
Гарри раздраженно вздохнул, понимая, к чему все идет. А потому вместо того, чтобы пытаться убедить этих троих, что он способен сам о себе позаботиться, он сосредоточился на вариантах, которые имелись у него на данный момент.
— Мне кажется, просто отлично, что наше внимание к данному вопросу привлекли так рано. Впереди еще почти пять месяцев для разрешения ситуации, прежде чем вы отправитесь куда-то на лето. Обычно мы ожидаем, что процесс установления опеки над сиротой пройдет быстро, но в вашем случае есть сразу два просителя, каждый из которых настроен бороться со своим оппонентом, и с ними двумя…
— Тремя, — резко оборвал женщину Гарри.
— Прошу прощения?
— Будет третье прошение. Могу гарантировать, что к концу этого дня появится третий проситель.
Она моргнула от неожиданности.
— И кто же?
— Вы узнаете это в конце дня, — осклабился Поттер.
***
— МАЛФОИ! — взревел Сириус и бросил конверт с письмом на стол прямо перед лицом Дамблдора, пылая от гнева и недовольства.
— Сириус, прошу тебя, успокойся, — мягким голосом произнес Ремус, хотя у него самого плохо получалось скрывать беспокойство.
— Это все ваша вина! — прорычал Сириус, с осуждением указав пальцем на старого волшебника, сидящего за столом и задумчиво поглаживающего свою длинную бороду.
— Моя вина? — переспросил Альбус смущенно, но Блэк ни на секунду не поверил невинному выражению его лица. Только не снова.
— Да, ваша вина! Если бы вы не подали прошение, чтобы стать опекуном Гарри, ничего этого бы не случилось! — выкрикнул Сириус.
— Я просто сделал то, чего не сделал ты, — констатировал Дамблдор и хмуро посмотрел на мужчину, видимо, пытаясь пробудить у того чувство вины, но в итоге лишь сильнее взбесил его.
— Гарри не желает иметь со мной ничего общего. Он вполне ясно показал это год назад в той пещере. Очевидно, до сего момента он вполне прекрасно справлялся…
— Мы не имеем представления, где он находился и с кем проживал, — резко уточнил директор.
— Для меня это прозвучало так, будто он жил самостоятельно, а не с кем-либо, — с сарказмом подметил Сириус в ответ. Спор на эту тему возникал у них далеко не первый раз.
— Он слишком юн, чтобы жить самостоятельно, уверен, ты не можешь с этим поспорить.
— Раньше — возможно. Но теперь ему четырнадцать, почти пятнадцать даже. Я сбежал из дома в пятнадцать лет.
— Угу, прямиком к Джеймсу и его родителям, а не чтобы жить в одиночестве, — возразил Дамблдор.
— Весь этот бессмысленный спор просто пустая трата времени, — прервал их Ремус спокойным, но громким голосом, привлекая к себе внимание. — Не важно, почему это произошло, мы вынуждены принять тот факт, что теперь не вы двое сражаетесь за Гарри, а вы двое сражаетесь против Люциуса и Нарциссы Малфой.
— Они не могут его получить! — бушевал Сириус. — Даже предположить подобное нелепо! Все эти годы Министерство закрывало глаза на тот факт, что ни хрена не представляло, где проживал Гарри, именно для того, чтобы не существовало записей, по которым какие-нибудь Пожиратели Смерти смогли выследить его. В Министерстве ни за что не позволят отправить Гарри в дом Пожирателя Смерти! Это просто абсурд!
— Гарри последние два года проводил свои зимние каникулы у семьи Малфоев и не получал никакого вреда, — осторожно подметил Ремус. — Со стороны Люциуса будет крайне неразумно попробовать навредить Гарри, пока тот будет пребывать под его опекой.
— Да наплевать мне на это! Сама идея просто смехотворна! Не может быть, чтобы Министерство всерьез рассматривало такую возможность!
— Ох, я в этом не уверен. Если уж на то пошло, именно Малфои имеют больше всего шансов успешно получить опеку над Гарри, — здраво рассудил Дамблдор.
— Что?! — с недоверием воскликнул Сириус.
— Будь мое прошение единственным, у меня оставался бы небольшой шанс успешно получить опеку над Гарри, до тех пор, пока ее не опротестовал кто-либо еще. Я, честно говоря, надеялся, что своими действиями сумею вынудить того, кто присматривал за Гарри все эти годы, проявить себя и выдвинуть возражения. Даже после того, как ты добавил свое прошение, я все еще предполагал, что нечто подобное будет иметь место, однако, видимо, ошибся. Я всегда знал, что буду иметь мало шансов в случае борьбы: я стар, не женат и уже несу огромную ответственность, которая практически постоянно требует моего внимания и времени. Также я никак не связан с Гарри по крови, и Лили и Джеймс никогда не оставляли каких-либо документов, с помощью которых я на законных основаниях мог иметь права в плане получения опеки над Гарри. Таким образом, я всегда понимал, что в случае выбора между мной и тобой, у тебя однозначно будет куда больше шансов.
Сириус продолжил насмехаться.
— Это не помешало вам прислать ко мне юриста, как только я бросил вам вызов. Что это была за ересь об определении моего психологического состояния! Какого черта, Альбус?
Дамблдор тяжело вздохнул.
— Честно, Сириус, я все еще не уверен насчет твоего желания самостоятельно заботиться о Гарри.
— Вы были тем, кто все это время просил, чтобы я подал прошение об опеке! — заорал Блэк.
— Я хотел, чтобы ты получил опеку над мальчиком и позволил нам помогать тебе присматривать за ним. Молли, Артуру, даже Ремусу. А теперь…
— Я не собираюсь приводить его в Орден как какого-то узника, когда он не хочет иметь с вами никаких дел, — холодным, жестким тоном оборвал его Сириус, едва не метая молнии взглядом в сторону Дамблдора. — И попытки свести его с Уизли не приведут ни к чему хорошему. Из того, что поведал мне Ремус, я понял, что этот пацан, Рональд, ведет себя по отношению к Гарри как настоящая задница с того момента, как они впервые встретились. Не можете же вы всерьез полагать, что сумеете каким-то образом заставить их стать закадычными друзьями?
— Мы снова отошли от темы! — начал сердиться Люпин.
— Да, действительно, — признал директор. — Как я уже сказал, к сожалению, правда состоит в том, что у Малфоев больше всего шансов получить Гарри.
— Это нонсенс! — заворчал Сириус.
— Сириус, пожалуйста, — начал Дамблдор, с укором посмотрев на мужчину, вынуждая его замолчать. — Мой случай, как я уже сказал, наименее выигрышный. Твой же сильнее сразу по двум причинам: ты был назван в качестве опекуна Джеймсом и Лили, и у тебя есть кровная связь с мальчиком. Тем не менее, принимая в расчет твое заключение в Азкабане, пребывание в одиночестве столь долгое время и тот факт, что тебя ежедневно навещали дементоры, многие всерьез усомнятся в твоем здравом уме, и, несомненно, отметят этот аспект на обсуждении.
— Но я не сумасшедший! — прорычал Блэк.
— Да, Сириус, мы знаем об этом, — мягко произнес Ремус, — но другие люди поставят под сомнение твое психологическое состояние и способность заботиться о ребенке.
— Ему почти пятнадцать! Насколько трудно это может быть? Он ведь не младенец в пеленках!
Люпин укоризненно взглянул на друга, и тот, недовольно сопя, скрестил руки на груди.
— Я все еще не понимаю, почему это у Малфоев больше шансов, чем у меня, — горько пожаловался Сириус.
— В глазах служб опеки над детьми волшебников кровное родство всегда вытесняет остальные факты, — спокойно начал объяснять Дамблдор. — У вас с Нарциссой идентичная кровная связь с Гарри. Биологически вы оба одинаково связаны с ним, что помещает вас на один уровень. У тебя есть благословение родителей Гарри, но оно было дано более чем тринадцать лет назад и сейчас не будет иметь такого веса, как тогда, когда Гарри только стал сиротой. Так что вместо этого суд будет оценивать, кто из вас двоих более подходит для того, чтобы стать опекуном подростка. Нарцисса — замужняя женщина и мать такого же подростка. Ее муж имеет собственный прибыльный бизнес, успешно управляет несколькими предприятиями, а также получает значительную прибыль от вложений тех денег, что получил по наследству. Он также в полном объеме исполняет свои обязанности в Визенгамоте уже более десяти лет. Вдобавок, у них есть сын того же возраста, что и Гарри, который приходится ему лучшим другом. Ты, напротив, провел более десяти лет в тюрьме, в полнейшей изоляции от людей, лишенный какого-либо социального взаимодействия.
— И чья же в этом вина?! Министерства!
— Суд не будет волновать, чья в том вина, Мягколап, — смиренно вздохнул Ремус. — Номинально, если не брать в расчет никаких смягчающих обстоятельств и оправданий, Малфои кажутся куда более подходящими опекунами для Гарри.
— Но Малфой — Пожиратель Смерти! — завыл Сириус.
— Может быть, но официально он был освобожден от всех обвинений и оправдан, — мягко продолжил Люпин.
Блэк сердито заворчал и плюхнулся в одно из кресел, стоявших напротив стола директора.
— И, если уж быть честными до конца, Гарри сам отдает предпочтение прошению Малфоев, — закончил Ремус и, обойдя Сириуса, уселся в кресло рядом с ним.
Блэк застонал и уронил лицо в ладони.
— Сириус… — начал Альбус осторожно спустя несколько секунд. — Я снова спрашиваю тебя, поговоришь ли ты с Гарри лично? Или, по крайней мере, напишешь ему письмо? Вероятно, у нас вообще нет шансов, если Гарри так сильно настроен против наших ходатайств.
Брюнет расстроено вздохнул и провел рукой по волосам, пропуская их между пальцами.
— Я просто не могу поверить, что это происходит… Сын Джеймса и Лили — подопечный Люциуса Малфоя и чопорной кузины Цисси. Это просто нелепо. А вдруг они обидят его? Кто тогда защитит Гарри? — задал вопрос Блэк, неожиданно обращая на Ремуса взгляд, полный беспокойства и отчаяния.
Тот лишь вздохнул в ответ.
— Сириус, откровенно говоря, я не думаю, что Люциус Малфой рискнет разрушить все, над чем работал столь долгое время, и вызвать подозрения подобного рода. Если что-нибудь случится с Гарри, волшебник с Темной меткой на предплечье однозначно станет первым в списке подозреваемых.
Сириус скривился от отвращения.
— Но Малфой такая скользкая змея, он, вероятно, сумеет ускользнуть от всех проблем, как сумел сделать это после первой войны. Его поймали на горячем, и все же он вышел сухим из воды, без единого пятна на своей идеальной репутации. Он подлый, лживый, изворотливый мерзавец, и я не собираюсь рисковать и оставлять своего крестника в руках этого гада!
Ремус снова сердито вздохнул, но сил продолжать спорить и понапрасну сотрясать воздух, по-видимому, у него уже не было.
— Откровенно говоря, я вынужден признать, что сильнее всего меня тревожит то, что Люциус Малфой станет делать, когда получит доступ к далеко не маленькой политической власти в Визенгамоте, которой обладает Гарри, — тяжело выдохнул Дамблдор и, откинувшись в кресле, начал поглаживать свою длинную бороду.
— Какой еще политической власти? — нахмурился Сириус, захваченный врасплох.
— У Джеймса были места в Палате Лордов, — понятливо кивнул Ремус. — Я помню, как он был растерян, когда впервые участвовал в заседании Визенгамота, после того, как его мать и отец умерли.
— О, Мерлин! Об этом я совсем забыл! — воскликнул Блэк и повернулся к директору. — Вы хотите сказать, что, кто бы ни стал опекуном Гарри, он получит право использовать его голоса до его совершеннолетия?
Старик выпрямился и мрачно кивнул.
— Да, верно, и я должен признать, что ужасно обеспокоен перспективой, где Люциус Малфой получит столь огромное преимущество.
— Это определенно не может быть столь уж огромное преимущество? Мне казалось, Карлус и Дорея оставили Джеймсу пять или шесть мест? — вопросительно произнес Люпин.
Дамблдор поставил локти на стол и опустил подбородок на сложенные ладони.
— К сожалению, их значительно больше, чем пять или шесть. Последние представители нескольких родов, которые умерли за прошедшие десять лет, завещали свои места Гарри. В итоге в его распоряжении теперь четырнадцать мест.
Ремус втянул воздух, и даже Сириус, всегда прилагавший все усилия, чтобы держаться от политики как можно дальше, резко застыл.
— Четырнадцать? — пораженно прошептал Люпин.
— Да, четырнадцать. Что делает Гарри обладателем самого большого числа мест во всей Палате Лордов. В данный момент ситуация обстоит следующим образом: Палата Лордов поделена практически ровно между роялистами и либералами. Умеренных — лишь небольшое количество, и именно от них обычно зависят итоги большей части заседаний и обсуждений законопроектов. Подобное четкое разделение привело к тому, что за многие годы ни одна из сторон не достигла практических никаких стоящих результатов.
— Конечно, это огорчало нас, ведь мы прикладывали множество усилий, чтобы изменить или отменить те или иные законы, однако роялисты также не сумели добиться многого. Если же Люциус Малфой вдруг получит постоянный и надежный доступ к дополнительным четырнадцати голосам — даже всего на два года, до тех пор, пока Гарри не исполнится семнадцать — это радикально изменит ситуацию и склонит чашу весов в сторону роялистов. Они получат очевидное большинство в Палате Лордов и, к несчастью, поскольку их карманы набиты золотом, смогут легко подкупить членов Палаты Общин. Для наших целей это станет катастрофой.
Сириус сердито зарычал.
— Как же я ненавижу политику, — он недовольно взглянул на свои руки, на несколько долгих секунд сжал ими свои колени, после чего неожиданная догадка, казалось, промелькнула в его глазах. Мужчина медленно поднял голову и, прищурившись, впился в директора страшно подозрительным взглядом. — Скажите-ка мне кое-что, Альбус. Если, по какой-нибудь причине, ваше прошение об опеке над Гарри будет удовлетворено, попытаетесь ли вы использовать его места? Учитывая патовую ситуацию, которая сохранялась все эти годы, представляю, как благотворно подобный дар повлиял бы на позицию либералов.
— Сириус! — воскликнул Люпин, явно шокированный тем, что его друг осмелился предположить подобное.
— Я бы ничего не сделал, не посоветовавшись сначала с Гарри, — твердо изрек Дамблдор.
— Хмммм, — скептически хмыкнул Блэк, после чего в комнате на некоторое время воцарилась гнетущая тишина.
— Альбус… — заговорил, наконец, Ремус нерешительно. — Насколько я понимаю, ты сейчас возглавляешь Визенгамот только потому, что являешься лидером либералов, и их голосов все же больше, но лишь на самую малость. Если Люциус Малфой сумеет получить право распоряжаться местами Гарри и зачтет их партии роялистов, то роялисты получат большинство… и… ну, разве Малфой сейчас не их лидер? Станет ли он главой Визенгамота, если у него все получится?
— Ох, черт бы все побрал, — с ужасом застонал Сириус и спрятал лицо в ладонях, осознавая все последствия.
— Да, Ремус, ты абсолютно прав, — с глубокой печалью кивнул старик.
***
— Мой отец не может усыновить тебя! — распалялся Драко столь громко, что его полный негодования голос едва не надломился.
Гарри, сидевший за столом, согнувшись и делая записи, удивленно посмотрел на Драко, не веря своим ушам.
— Почему нет? И вообще-то он не усыновляет меня, он просто получит опеку надо мной — между этими понятия существует разница.
— Да наплевать мне, в чем разница! Он не может это сделать!
— Почему? — вновь спросил Поттер, пребывая в замешательстве.
— Потому что… потому что тогда мы будем братьями! Мы не можем быть братьями!
— Мы не будем братьями, — заверил его Гарри, слегка рассердившись, и, встав с места, прошелся по комнате и уселся на край своей кровати, чтобы получить возможность смотреть прямо на Драко и попытаться понять причину его неожиданной реакции. — И даже если бы и стали — что в этом такого ужасного? Я думал, что нравлюсь тебе, Драко. Мысль о том, чтобы стать моими братом, и вправду столь отвратительна тебе?
— Что?! Нет! Я совсем не это имел в виду! Конечно, мне не противна эта мысль, и ты… ты нравишься мне. Я просто… ну, это ведь будет странно, ты так не думаешь? — неловко задал вопрос Малфой и покраснел.
Гарри нахмурился, пытаясь понять, что нашло на его друга.
— Честно говоря, на самом деле, я не вижу, что это изменит, — заявил он. — Я пошел на это только для того, чтобы ни Альбус Дамблдор, ни кто-либо другой лояльный ему, не получил законное право распоряжаться моими местами в Визенгамоте. Либералы сохраняли большинство, хоть и весьма незначительное, более десяти лет только потому, что после последней войны, которая так внезапно и непредвиденно завершилась, некоторые роялисты оказались заключены в Азкабан или получили поцелуй дементора. Либералы получили преимущество, но почти неощутимое, так как оставшиеся роялисты сумели успешно сдерживать проведение радикальных законопроектов, которые Дамблдор и его сопартийцы пытались воплотить в жизнь.
— Но если бы они получили мои четырнадцать мест — даже всего на пару лет, пока я не стал бы взрослым — это стало бы катастрофой. Закрепление за твоим отцом статуса моего опекуна сослужит мне отличную службу, ибо оградит меня от загребущих ручонок Дамблдора и обеспечит мне более ранний доступ к моим местам. Честно говоря, теперь, видя, какие преимущества дает этот план, я не могу не удивляться, как это не приходило мне в голову раньше. Это действительно потрясающая идея.
Драко свел брови вместе, вероятно, задумавшись о чем-то.
— Но что если ты и отец не сойдетесь в каких-то вопросах касательно Визенгамота? Ты действительно веришь, что мой отец использует твои четырнадцать мест именно так, как этого захочешь ты, а не так, как пожелает сам?
— Доверяю ли я твоему отцу?.. Нет, не особенно. Но я, тем не менее, верю, что понимаю его мотивы и его цели, а также кому принадлежит его лояльность. Я также весьма уверен, что он по-прежнему будет стараться не расстраивать Темного Лорда, а раздражать меня, по сути, то же самое, что раздражать Лорда — и твоему отцу это прекрасно известно. Так что я убежден, что в отношении моих голосов в Визенгамоте твой отец не пойдет намеренно против моих желаний.
— Ох, — моргнув, отрывисто выдохнул Драко и побледнел.
— Вдобавок, я на самом деле не думаю, что по этому поводу стоит волноваться. Удивительно, но во всем, что касается политики, мы с твоим отцом сходимся во мнениях и стремимся примерно к одним и тем же целям. Честно говоря, я сомневаюсь, что при рассмотрении каких-либо вопросов мы окажемся по разные стороны.
Драко окинул друга скептическим взглядом, а после тяжело вздохнул и плюхнулся на край своей кровати. Однако Гарри, как и прежде, казалось, что тот находится в дурном настроении.
— Ну правда, Драко, я не вполне понимаю, почему ты так расстроен. Не то чтобы у меня была какая-либо потенциальная возможность незаконно отнять у тебя наследство. Это просто смехотворно, ты так не думаешь?
— Конечно, я так не думаю! — бросил Драко, явно оскорбленный.
— Ладно, тогда в чем дело?
— Я просто… я не знаю, хорошо? Это просто… мне это не нравится. Мы не можем быть братьями.
— И мы не будем, — отчеканил Гарри, собирая все свое терпение, видя, насколько нелогично и нелепо ведет себя Драко.
— Кем именно мы будем приходиться друг другу? — осторожно поинтересовался блондин.
— Вообще-то никем, — нахмурился Поттер. — Я стану подопечным Люциуса. Он и твоя мать будут моими опекунами, но, как я уже говорил, это не усыновление. Твои родители официально получат законные права как мои опекуны, и будут обязаны заботиться о моем благополучии и блюсти мои интересы. Это много значит для меня — доверить подобную власть твоим родителям, но уж лучше пусть это будут они, чем Дамблдор.
— А что насчет твоего крестного отца? — спросил Драко с сомнением в голосе.
Гарри вздохнул и, откинувшись на спину на своей кровати, стал рассматривать полог над своей головой. Он чуть приподнялся, откинул руки назад и положил их под голову.
— Я не могу довериться Сириусу, не могу позволить себе рискнуть дать Дамблдору возможность получить контроль через него. Даже если на данный момент кажется очевидным, что между ними существуют разногласия, у меня нет никакой гарантии, что так будет и дальше. Дамблдор очень хорош в убеждении, манипулировании и пробуждении чувства вины у людей, с помощью которого заставляет их делать, что ему нужно.
— Я ни секунды не сомневаюсь, что он смог бы убедить Сириуса, что «для моего же блага» будет лучше не брать в расчет мое мнение касательно тех или иных дел, а отдавать предпочтение тому, чего захочет он сам, прикрываясь при этом какими-нибудь тонкостями запутанного процесса законодательства. Я также знаю, что Сириус ни хрена не смыслит в принципах работы Визенгамота и никогда даже не задумывался о возможности присутствовать на его заседаниях и голосовать за те или иные законопроекты.
Драко впал в ступор.
— Что? Это просто бред! Он старший сын, Глава рода Блэк! Его однозначно тренировали…
— Он отказался. Избегал всей ответственности как чумы и свалил ее на плечи своего младшего брата, — безэмоционально произнес Гарри, махнув рукой.
— Откуда ты это знаешь? — недоверчиво уточнил Малфой.
— Не важно, — ответил Поттер скучающим тоном.
Драко заворчал и, закатив глаза, позволил себе немного откинуться на кровати, подперев при этом локтями спину.
— Не могу не поинтересоваться, как ты умудрился так долго жить без опекуна, что Министерство об этом даже не подозревало, — задумчиво пробормотал он секунду спустя.
— Повезло, я полагаю. Плюс, не стоит забывать тот факт, что Дамблдор, не желая признавать, что грубо просчитался, когда планировал мое проживание, счел сокрытие собственного промаха более важным, нежели получение помощи в моих поисках со стороны Министерства. Он, вероятно, не доверял представителям власти в плане обеспечения достойной защиты для меня. А уж если бы они нашли меня, и стало известно, что он ухитрился потерять меня той ночью, когда оставил с моими маггловскими опекунами, то они, несомненно, взяли бы на себя заботы о моем проживании и воспитании. Но все же это был рискованный шаг с его стороны. Мне ужасно повезло, что он сумел продержать все в секрете, и в итоге это сыграло для меня положительную роль.
Драко промычал что-то и вздохнул, после чего между слизеринцами на несколько минут воцарилась тишина.
— Полагаю, это будет не так уж ужасно, — высказался, наконец, Малфой. — Ты сможешь оставаться у нас на лето. Это будет замечательно. В поместье довольно скучно, особенно когда я все время предоставлен сам себе, а мама только иногда позволяет приглашать друзей.
— Партнер для игр и развлечений 24 часа в сутки 7 дней в неделю, — захихикал Гарри.
Драко состроил унылое выражение лица.
— Звучит так, будто мы маленькие дети.
Гарри фыркнул.
— Ну, мы однозначно не маленькие дети. И не пойми меня неправильно — я не буду находиться все время летом рядом с тобой. Я буду работать и заниматься еще бог знает чем. Я пока не особенно уверен, но не рассчитывай, что я стану все лето бездельничать и шляться с тобой по магазинам, покупая тебе новые мантии или очередные безделушки.
Драко, надулся, чуть оттопырил нижнюю губу, но потом, тяжело выдохнув, позволил себе, наконец, развалиться на кровати.
— Но мы ведь будем хотя бы иногда делать нечто подобное, верно? — с надеждой спросил он.
— Без сомнения, — ухмыльнулся Гарри.
***
Люди меньше бояться доставить проблем тому, кого любят, чем тому, к кому испытывают страх.
Никколо Макиавелли
Никколо Макиавелли
***
На третьей неделе второго семестра Гарри обнаружил, что Снейп оставил ему записку между страниц возвращенного после проверки эссе по Зельеварению. Ее содержание было простым и лаконичным — что было очень характерно для декана Слизерина: в ней говорилось, что он должен зайти к нему вечером, после ужина, но какой-либо намек, поясняющий необходимость сего визита, отсутствовал.
В последнее время никаких грандиозных событий не происходило, и хотя в некоторых делах наметился слабый прогресс, все же существовало слишком много версий о том, чему могла быть посвящена встреча.
Гарри и Марволо уже начали расписывать предварительную последовательность политических шагов, которые можно будет предпринять, как только Гарри получит доступ к своим четырнадцати голосам в Визенгамоте. Столь серьезное преимущество поможет укрепить их позиции и провести ряд уже запланированных вещей, которые до этого они собирались воплотить в жизнь гораздо позже, поскольку сейчас проведение любого законопроекта являлось чрезвычайно сложным делом.
Они вдвоем уже установили распорядок «встреч» посредством своих связанных между собой книг, выбрав для этого вечера среды и воскресенья. С тех пор как Гарри вернулся в Хогвартс, у них уже состоялось четыре беседы — одна, по факту, произошла накануне вечером — поэтому он пришел к выводу, что-то, что собирался поведать ему Снейп, не имеет отношения к их с Марволо работе.
После ужина Гарри покинул своих сокурсников и направился к кабинету декана. Как и всегда, дверь открылась спустя мгновение, после того, как он постучал, его впустили внутрь и предложили сесть, после чего дверь оказалась заперта, а чары уединения возведены. Снейп занял свое собственное место за столом, и Гарри стал терпеливо ожидать, когда он начнет говорить.
Мужчина выглядел раздраженным, но в то же время в его глазах читалось смирение, когда он, наконец, поднял взгляд.
— Директор настаивает на том, чтобы я применил все свое влияние на тебя как декан факультета и… уважаемый наставник, — протянул Снейп с сарказмом и закатил глаза, — и убедил тебя в том, что тебе стоит встретиться с Сириусом Блэком и обсудить его прошение об опеке.
Гарри фыркнул.
— Да неужели? — усмехнулся он.
Губы Снейпа искривила насмешка.
— Когда же именно мне полагается встретиться с мистером Блэком? — задал вопрос Гарри, откинувшись назад и положив одну ногу на другую.
— В ближайшие выходные во время визита в Хогсмид. Они надеются, что ты согласишься на встречу в «Кабаньей голове».
— «Кабаньей голове»? — переспросил Поттер с легким недоумением. — Почему не в «Трех метлах»? Почему в пабе брата Дамблдора?
— Без сомнения они пытаются избежать наличия большого количества свидетелей, которые увидят вас вместе. «Три метлы» обычно переполнен учениками во время выходных, когда разрешены визиты в Хогсмид. Никому из претендентов на опеку не полагается встречаться с тобой лично без представителя департамента Благополучия Детей Волшебников, пока прошения рассматриваются в суде.
— Ах, да. Звучит вполне логично. Могу представить, как им не хочется, чтобы представители Министерства присутствовали при нашей маленькой беседе. Впрочем, в этом отношении мы солидарны.
— То есть ты собираешься встретиться с ним? — с некоторым удивлением спросил Снейп.
Гарри пожал плечами.
— Так будет проще. Они ведь будут продолжать наседать, пока я не соглашусь. Лучше сразу с этим покончить. Возможно, я даже сумею убедить Сириуса отозвать свое прошение. Сомневаюсь, что я когда-либо смогу убедить в этом Дамблдора, но если против Малфоев останется лишь его прошение, это значительно ускорит процесс. Их характеристики куда лучше, чем его.
Мужчина согласно покачал головой.
— Что правда, то правда. Я уж было начал думать, не сошел ли ты с ума, когда всерьез решил передать Люциусу такую власть над собой, но после глубоких размышлений я понял, какие это даст тебе преимущества, — рассудительно произнес Снейп, на что Гарри самодовольно улыбнулся и кивнул.
— Это действительно так, и, честно, я никогда даже не задумался бы о подобном, если бы не вмешался Дамблдор. Именно он побудил меня начать все это, и я счастлив, как в итоге все получается. Это дает нам возможность ускорить проведение некоторых планов.
— Нам?
Поттер ответил ему безэмоциональным взглядом и слегка повел плечом.
— Ясно… ну, что касается Малфоев, я знаком с Люциусом очень много лет и знаю, насколько он амбициозный мужчина. Я бы очень беспокоился, передавая ему контроль над столь солидной политической властью, но мне также известно, что он очень умный человек, обладающий огромным инстинктом самосохранения.
— Это уж точно, — кивком ответил Гарри. — К тому же, все это мероприятие позволит ему вместе с нами получить множество преимуществ, потому я не могу представить ни одной правдоподобной ситуации, в случае которой он бы воспротивился. Люциус боится и уважает Темного Лорда слишком сильно, чтобы рисковать навлечь его гнев, и не имеет значения, что он думает обо мне. В результате он получит ту власть, которой жаждет и к которой стремился многие годы. Думаю, он будет благодарен, когда получит то, что хочет.
— Не думай, то Дамблдор будет сидеть сложа руки и просто позволит подобному произойти, — серьезно сказал Снейп. — Он, в отличие от Люциуса, потеряет очень многое. Я могу сказать, что он уже начал паниковать.
— Есть идеи, что он может предпринять? — нахмурился Гарри. — Когда Альбус в отчаянии, его действия сложнее всего предугадать.
— Да, это ты весьма верно подметил. Но нет, я не представляю, что у него на уме. Полагаю, часть него все еще надеется, что он сумеет убедить тебя отказать Люциусу в доступе к твоим голосам, пока ты будешь под его опекой, и что этот пункт можно будет включить в соглашение. Альбусу кажется, что ты отказался помочь ему лишь потому, что желаешь, чтобы тебя не втягивали в какой-либо конфликт в будущем, а не потому, что у тебя есть собственные политические взгляды, которых ты придерживаешься. Судя по предоставленной им информации, я могу предположить, что он верит, будто сможет использовать данный аргумент, и ты в результате останешься в стороне и не позволишь отнести свои места к какой-либо из партий. А вот что он предпримет, когда его надежды не оправдаются… я не знаю.
Гарри задумчиво промычал что-то и кивнул головой.
— Что вообще происходит на другой стороне, кстати говоря? Если ты не против поведать, конечно.
— На другой стороне? — вежливо переспросил Северус.
Поттер закатил глаза.
— В Ордене. Существуют ли регулярные собрания или что-то такое? Мне трудно представить членов Ордена по-настоящему занятыми, но я никогда не находился на их стороне во время какого-либо политического противостояния, только при более очевидных насильственных действиях во время войны.
— Многие из «Старой гвардии» действительно мало что делают, это верно, — подтвердил мужчина. — Директор же лишь недавно начал подмечать некоторые наименее сложно улавливаемые политические маневры Темного Лорда, который тот проводил из тени, так что он только начал созывать своих союзников, у которых осталась какая бы то ни было политическая власть. Также Альбус лишь условно предполагает, что некоторые из этих действий могли быть совершены Темным Лордом. В основном, он считает, что ответственность за них, в первую очередь, несет Люциус.
— Дамблдор потратил слишком много усилий на сбор ресурсов и попытки отыскать Темного Лорда, а также любые знаки «традиционной» активности Пожирателей Смерти, а потому игнорировал свои политические обязанности довольно долго. Именно поэтому, полагаю, он пропустил столь многое из того, что происходило в последнее время.
— Что же тогда заставило его вдруг обратить внимание? Совсем недавно мы не совершали ничего существенного, — с любопытством спросил Гарри.
— Я не уверен, однако он рассказал, что на днях получил записку, где был указан общий курс отдельных политических махинаций, охватывающих период в полтора года, который, по-видимому, сильно обеспокоил его.
— Оооох… — медленно протянул Поттер, и усмешка расползлась по его лицу. — Ну, он действительно активно разбрасывался деньгами и заводил кучу друзей в довольно интересных местах…
— Он?
— Он, — сделал акцент Гарри и ухмыльнулся. По той гримасе, которую состроил Снейп и его расширившимся глазам, стало ясно, что он понял, кто имелся в виду.
— Ясно.
Ухмылка сошла с лица Гарри, и он нахмурился, уставившись взглядом куда-то в стену.
— Жаль, конечно, что Дамблдор начал-таки обращать внимание именно тогда, когда мы готовы начать активно продвигать новые законопроекты. Теперь крайне важно разрешить ситуацию с опекой как можно быстрее, чтобы мы смогли использовать мои голоса во время летнего заседания Визенгамота.
— Да, но не думай, что Дамблдор облегчит тебе эту задачу.
— Даже не надеялся, — устало вздохнул Гарри. — Так чем же сейчас занят Орден, если вообще чем-то занят? В моих предыдущих жизнях никто из его членов не обладал большим политическим влиянием. Диггл имел 2 места… Мюриэль Прюэтт обладает тремя местами, которые перейдут к Молли Уизли, когда эта старая летучая мышь умрет, но этого не случится еще, по меньшей мере, лет десять, так что об этом волноваться не стоит. Единственное, что меня беспокоит, это если Дамблдор доберется до Сириуса… — тут он умолк и недовольно сморщил нос. — Ох, это будет паршиво…
Снейп сардонически ухмыльнулся и согласно кивнул головой.
— Он уже пытается. Блэк унаследовал власть над приличным количеством голосов. Дамблдор также хочет выведать, существует ли возможность взять под контроль места, которые в данный момент принадлежат каким-либо родственникам Блэка, заключенным в Азкабан.
— Погоди, ты имеешь в виду Беллатрикс? Потому что у Нарциссы будет куда больше шансов получить эти места, чем у Сириуса.
— А у Андромеды еще больше, чем у Нарциссы, — заметил Снейп, и Гарри снова скривился.
— Вот дерьмо. Ладно, это может быть правдой, но Андромеда и Тед на самом деле не особо хорошо обеспечены финансово, и противостояние между ними и Нарциссой за 2 места Беллатрикс в реальности не будет стоящим. Вполне вероятно, что вся судебная волокита затянется надолго, например, на год, и ни к чему не приведет, зато Тонксы, скорее всего, разорятся, а состояние Малфоев почти не пострадает. Плюс, уже существует прецедент, когда просителю было отказано в получении мест, принадлежащих человеку, заключенному в Азкабан. Да, черт возьми, случай Сириуса и вся та шумиха в прессе, что случилась после, уже являются достаточными аргументами. Люди не станут тратить на это свои силы. Пытаться получить места кого-то, сидящего в тюрьме, — пустая трата времени.
— Я полностью с тобой согласен, но, как ты подметил ранее, отчаявшийся Альбус — непредсказуем.
— Да уж, он определенно в панике, если подумывает о получении голосов, принадлежащих узникам. Кстати, сколько у Сириуса сейчас мест, если не брать в расчет его родственников, отбывающих тюремное заключение?
— Ты не знаешь? — спросил Северус, удивленно приподняв бровь.
— Даже в тех жизнях, где я рано освобождал Сириуса, и он жил долго и умирал в глубокой старости, он всегда держался от политики как можно дальше. Ни в одной из жизней у него не появлялся достаточный стимул, и никакие старики не совали свой нос в его дела, не внушали ему чувство вины и не заставляли принимать семейную ответственность. Так что этот вопрос никогда не поднимался.
— Понятно. У Блэка семь мест. Три от Ориона Блэка, два от Вальбурги Блэк и два от Альфарда Блэка.
— Совсем неплохо, — заключил Гарри, одобрительно кивнув. — Полагаю, теперь у меня на одну причину больше встретиться с ним в эти выходные.
— Хмм?
Поттер поднял взгляд на Снейпа и широко осклабился.
— Дамблдор хочет, чтобы Сириус убедил меня смотреть на вещи с их стороны — само собой, подобное никогда не случится — но почему бы мне не попробовать то же самое в отношении Сириуса? Конечно, я никогда не смогу убедить его присоединиться к нам, но, мне кажется, я смогу убедить его не присоединяться к Дамблдору довольно легко. У меня имеется целая куча компромата на директора, и Сириус уже разочаровался и в нем, и в системе. Я знаю своего крестного лучше, чем кто-либо другой, за исключением, может быть, Ремуса. Думаю, у меня действительно неплохие шансы.
Снейп лишь одарил его скептическим взглядом.