Твое имя

Макото Синкай все-таки гений
Прекрасное аниме
Финал прямо до слез

@темы: твое имя, аниме

---

Вести недели

Что-то такая неделька выдалась, что сил у меня под конец вообще ни на что не осталось.
Бабуля три недели назад сломала себе плечо, соответственно ее надо навещать хотя бы дважды в неделю и помогать ей.
Маман умотала на неделю в Израиль, а потому за младшим братцем приглядывать тоже поручили мне.
Отработала я понедельник (как назло работы был просто завал) и взяла на три дня отпуск.
Охренеть отпуск вышел, скажу я вам.
Вторник я убила на уборку в квартире родителей, потом ездили с братцем ему за обувью, потом за продуктами, и потом вечером я ему и отцу еще и готовила.
В среду ходила к зубному (мировой мужик просто, столько всего интересного рассказывает, пока ковыряется с зубами), потом поехала за продуктами - теперь уже для бабули - и затем к ней на дачу, где тоже принялась за уборку.
В четверг снова готовила и отгребала снег, который свалился с крыши, потом поехала в город, снова зашла к отцу с братом, а после, наконец, прибыла домой, где чутка прибралась.
В пятницу снова работа, и хотя меня не было всего три дня, уже с утра был какой-то кипиш со всех сторон
Так и погода еще подгадила, ибо утром лило как из ведра, и путь до работы смахивал на путь по болоту, а вечером началась такая метель, что не спасал ни капюшон, ни зонт.
В субботу, правда, выспалась, но потом снова на дачу, хотя вечером удалось отдохнуть и посмотреть отличный немецкий триллер "Кто я".
Прекрасная вещь, даже не ожидала, что понравится
И сегодня я снова разгребала снег, только уже в куда большем объеме, и устала так, что подумывала даже поехать завтра утром на работу прямо с дачи
В следующие выхи никуда не поеду, пошли все к черту

@темы: неделя мучений, уставший аняняш

---

Коротко о погоде

@темы: зима, холода, все как будто изо льда

---

The Usual Suspects

Решила глянуть старый детектив 1995 "Подозрительные лица".
Это ахуенная вещь
Да, ближе к концу начинаешь догадываться, кто преступник, но смотреть все равно интересно.
И я понимаю, почему Кевин Спейси получил Оскар.
Потому что гениально сыграл.

@темы: кино

---

ГП

Уже второй день дико тащусь с этого арта

@темы: Гарри/Том

---

Сны

Давненько я не запоминала сны, когда просыпалась...
А вот сегодняшний запомнила, будто мы с отцом в квартире родителей нашли тайники в стене (вернее, я почему-то точно знала, где их искать) и в них обнаружилась куча книг, в том числе какая-то очень редкая серия то ли детективов, то ли романов.
И мы ее потом на каком-то аукционе продали что ли...

Поменьше надо читать на ночь, пожалуй.
Собираюсь с подругой на этой неделе на Доктора Стрэнджа, судя по отзывам, Марвел снова молодцы.
Впрочем, я пошла бы в любом случае просто ради Кэмбербетча)))

И надо бы уже, наконец, купить новую дубленку, но блин в Каляеве я уже дважды ничего подобрать не смогла...
Как-то на редкость уныло у них в этом году с хорошими моделями...

@темы: сны

---

Актуально

Цитата дня:
"у меня сейчас сломается улыбальник"

UPD:
на ту же тему: "мне звонили из Китая, просили перестать орать"

UPD:
на ту же тему: "перечитывает пятый раз, а челюсть подобрать так и не смогла"

запись создана: 18.01.2016 в 22:47

@темы: в десятку, цитаты

---

Работа, работа...

...перейди на Федота...да хоть на кого-нибудь перейди!
Что-то с каждой неделей наш склад умудряется подкидывать нам все новые и новые проблемы, решить которые, как потом оказывается, хз кто должен и как.
Ответ у всех примерно одинаковый "это не ко мне, а вот к нему". Но в итоге это ни к кому из всех названных, и вообще это все совсем по-другому делать надо
Страшно, просто катастрофически хочется порой кого-то убить.
Ну или просто побить.
Почему никто до сих пор не придумал в реальности профессию типа "мальчик для битья". Цены бы не было.

Глянула я тут таки "Неоновый демон".
Чет как-то фу. И даже не из-за ванны крови и глаза, который ест одна из моделей.
Все притянуто за уши, саундтрек просто никакой, за исключением 1 мелодии, подоплека действий половины героев отсутствует как таковая или весьма условная, да и гг, в общем-то нихрена не развивается, да и вообще почти никак себя не проявляет.
Разве что сцены фотосетов и показа мод преподнесены неплохо.

Ах да, еще же был "До встречи с тобой".
Получше фильм, местами забавный, но трагичный финал все перечеркивает, не знаю, кому как, но мне он тут показался неуместным.
И Эмилия Кларк брюнеткой таки радует глаз куда больше.

@темы: трудовыебудни, немного о кино

---

Понедельник

Что-то понедельник на этой неделе такой понедельник, что просто пиздец.
На работе такой авралище, что я хз что и как и когда и куда.
Спасите меня кто-нибудь, а то я уволюсь нахуй.
Свободу попугаям, свободу!
А вообще реально уровень гемора на работе растет просто на дрожжах.
Уже даже любимый сериал не спасает.
Смотрю уже 10 сезон Criminal Minds и мне все мало
Дико прусь с доктора Рида, ибо он няшка. И с Гарсии, ибо мы с ней похожи.
Хотя бы уже одной любовью ко всяким мимишностям.
В кои-то веки любимых героев никто не убил и не слил.

@темы: мыслить как преступник, трудовыебудни

---

04.07.2016 в 23:47

Пишет  Ториа Гриа:

Тот момент, когда еще не посмотрел серию, но тебе уже додали осталось дождаться появления Тикки


серию, положим, я посмотрела, но гифка сия все равно радует безмерно ^^

---

Bleach manga

Коротко о последних главах Блича:

"what the fuck is up with the comedy duo of toshiro and byakuya in the latest chapters" ©

@темы: bleach

---

Расскажите про покупки

Таки выбралась купить себе пару обновок, а то чет как-то давно ничего не приобретала
в итоге помимо куртки, которая почти ветровка, и туфель, которые выбирала, наверное, час, купила еще брючки и кофточку
счастья вагон и маленькая тележка

@темы: обновки

---

просто прелесть

это прекрасно :3

┻┳|
┳┻|_
┻┳| •.•) Папа петухи ушли?
┳┻|⊂ﾉ
┻┳|
/﹋\
(҂`_´ ) - Нет сын, они в комментариях!
<,︻╦╤─ ҉
/﹋\┻┳|

@темы: смайлы, минутка прекрасного

---

Ввела я тут значит...

без комментариев

@темы: ахтунг, что если, яндекс

---

весна

Весна дает о себе знать
Выходные были съедены уборкой на даче, да и то еще кучу всего предстоит сделать
В квартире надо бы помыть окна, но теплой погоды на горизонте пока не видать
Глава 4 в Again and Again шла с таким скрипом, что аж не по себе стало
Причем в какой-то момент, когда читала черновой перевод, сложилось впечатление, что я была пьяна, когда переводила отдельные предложения, ибо я хз, как я так умудрилась накосячить местами

Досмотрела последний сезон Durarara2
Оказалось, что уже не помню как минимум с десяток персонажей
Нахрена их вообще вводили, мне осталось не понятно
Из персонажей по-прежнему доставляют только Шизуо, Изая и Синра с Селти
Мотивы и действия всех остальных смешались в кашу, а потому остались наполовину непонятны
Ну и ладно
Закончили аниме - и слава Богу

@темы: дача, аниме, дела житейские

---

AaA4

Автор оригинала: Athey
Оригинал: www.fanfiction.net/s/8149841/1/Again-and-Again
Основные персонажи: Северус Снейп, Драко Малфой, Гарри Поттер, Люциус Малфой, Том Марволо Риддл
Пэйринг: Гарри Поттер/Том Риддл, Драко Малфой/Гарри Поттер(односторонний)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Джен, Слэш (яой), Фэнтези, Философия, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Гарри Поттер исчезает с порога дома Дурслей. Дамблдор не может его найти. Мальчик объявляется только перед своим первым годом обучения. Он холодный и равнодушный ребенок. Гений, распределенный на Слизерин и вызвавший множество вопросов, на которые никто не смог найти ответы.

Глава 4

Снейп не разговаривал с ним вплоть до урока Зельеварения во вторник, и Гарри пытался убедить себя, что в этом не было ничего страшного, и его это не беспокоило. Профессор не мог пересказать то, что узнал летом, и, если Дамблдор таки сумел выжать из него достаточно информации и понял, что ему следует волноваться, он все равно не будет знать, о чем именно ему следует волноваться. Черт возьми, да директор в любом случае уже был обеспокоен. Если Гарри попробуют загнать в угол - он просто уйдет из Хогвартса. Он прекрасно умел исчезать.

Прямо перед окончанием занятия, однако, Снейп грубо повелел Гарри прийти в свой кабинет вечером после ужина и после отпустил вместе с остальными учениками. Поэтому пару часов спустя Поттер очутился перед дверью в кабинет декана своего факультета и постучал.

Профессор открыл минутой позже и проводил своего подопечного внутрь, к свободному месту возле своего стола, прежде чем сам уселся напротив. Гарри старался поддерживать как можно более безразличное выражение лица, поскольку до сих пор не знал, в каком направлении пойдет их беседа. Прошло много времени с тех пор, как Гарри Поттер открыто проявлял свои эмоции, даже в присутствии потенциального противника. Способность скрывать свои чувства стала особенно полезной, когда он поступил на Слизерин, так как слизеринцы были наиболее сведущи в умении распознавать чужие эмоции и использовать их для собственной выгоды. Но даже тогда, когда слизеринцы еще не окружали его большую часть времени, он уже усвоил, что, давая волю своим чувствам, ты легко сближаешься с людьми и страдаешь после сильнее всего.

Снейп в данный момент не выглядел встревоженным - его волнение было весьма сдержанным. Он сложил руки на столе и в течение весьма долгого времени держал с Гарри зрительный контакт, что весьма тревожило последнего, откровенно говоря, хотя он и твердо выдерживал взгляд. В какой-то момент Снейп медленно вынул свою палочку, и глаза мальчика с опаской сузились, но свою он доставать не стал, а лишь смотрел, как его профессор начал выводить знакомую фигуру, устанавливая чары уединения на кабинет. Наконец, мужчина заговорил.

- Я очень тщательно обдумал то, что мы обсуждали в последний раз, - начал он, медленно и размеренно произнося слова. Гарри вопросительно приподнял одну бровь, но более ничего не сделал. – Я решил, что буду помогать тебе любыми способами, какими смогу. Очень надеюсь, что у тебя действительно припасен некий метод по возвращению здравомыслия Темному Лорду, хотя я и не особо оптимистичен.

Гарри фыркнул. Снейп – и оптимистичен?

Декан на мгновение бросил на него острый взгляд, после чего продолжил.

- Я признаю, что твое заявление относительно того, что Темный Лорд и вправду пытался сдержать данное мне обещание касательно твоей матери, весьма поразительно. Я предполагал, что он просто проигнорировал мою просьбу.

- Это был выбор моей матери, - мягко произнес Поттер. – Она могла спасти себя в тот день, но не стала.

- Нет… не стала, - тихо произнес Снейп, отведя взгляд и грустно нахмурившись. Он молчал несколько секунд, прежде чем снова сфокусировался на молодом человеке перед собой. – Нет. Вместо этого она спасла тебя. И я пообещал, что буду чтить ее выбор и защищать тебя вместо нее. Я никогда не думал, что смогу переступить через тот факт, что ты все еще сын своего отца, но, насколько я могу судить, от Джеймса Поттера в тебе нет почти ничего.

Гарри горько фыркнул и сардонически осклабился.

- Любые черты характера Джеймса Поттера, которые могли каким-либо образом передаться мне на генетическом уровне, давным давно стерлись из-за множества жизней, что я прожил. Я старый, усталый и малость измученный для того, чтобы получать удовольствие от всякой ерунды навроде шалостей. Должен сказать, что молодость моего отца была куда более беззаботной, чем моя, чтобы мы с ним имели много общего.

Снейп выдал нечто отдаленно похожее на хмыканье в ответ, вновь смотря в сторону расфокусированным взглядом.

- Ты также не напоминаешь мне свою мать.

- Опять же. Первые годы жизни человека, как я считаю, играют огромную роль в его становлении, а годы, прожитые после, лишь расширяют его мировоззрение и восприятие. Мое детство и близко не походило на детство моих родителей, и я прожил намного дольше, чем кто-либо из них.

- Мне трудно не смотреть на тебя как на ребенка, которому нужна защита. Ребенка Лили… Однако потом я становлюсь не уверен, что тебя можно им считать. Ты не отродье Поттера, не дитя Лили…

- Я просто Гарри, - ответил Поттер будничным тоном, пожав плечами.

- Гарри.

- Верно. Гарри.

Снейп рассеянно кивнул, смотря в глаза своего ученика некоторое время, прежде чем перевел взгляд на стену и, казалось, задумался.

- Желаешь ли ты поведать мне, в чем заключается твой план по возвращению рассудка Темному Лорду? – спросил мужчина после продолжительного молчания.

Поттер задумчиво хмыкнул, склонив голову на бок.

- Хм… может быть. Хотя не уверен, что готов раскрыть тебе его. Он также включает в себя информацию о некоторых деталях, необходимых на случай, если кто-то захочет убить Волдеморта, и я не жажду, чтобы о них стало известно.

- Как будто я могу рассказать кому-то, - с насмешкой произнес Снейп, подняв одну бровь.

Гарри, ни на секунду не раскаиваясь, усмехнулся в ответ.

- Верно, но нет ничего, что остановит тебя в случае, если ты решишь использовать эти знания и предпримешь что-то сам.

- Я буду способен что-то сделать? – спросил мужчина скептически.

- Любой сумеет убить Волдеморта, если узнает необходимые шаги для устранения объектов, гарантирующих его бессмертие. Точка зрения, что это обязан быть именно я, просто смехотворна. Дамблдор мог бы справиться со всем сам, но, в моей первой жизни, свалил все на меня, хотя уже знал, что нужно делать! А сказал ли он мне об этом? Нееееет…конечно, нет. Это было бы слишком просто. Я думаю, Альбусу просто не хватило мужества прикончить меня своими руками, ведь он знал, что если бы захотел уничтожить Волдеморта, ему пришлось бы убить меня, а не уповать на то, что я убью себя сам правильным способом.

- Убить тебя? Что за вздор ты тут городишь?

- Я являюсь одним из объектов, привязывающих Темного Лорда к миру живых, - ответил Гарри, фыркнув. – На самом деле, часть меня подумывала совершить самоубийство еще до поступления в Хогвартс и не сражаться с Волдемортом, и этого стало бы достаточно дабы «позволить ему выиграть», но, подозреваю, сам факт моей смерти уничтожает то, что поддерживает его бессмертие, таким образом все осложняя. Хотя не уверен. Но думал, что это стоящая попытка. Однако теперь я придерживаюсь варианта прожить долгую жизнь и в то же время гарантировать его победу.

- Что случится, если ты «позволишь ему выиграть», и весь мир в итоге окажется разрушен, но ты в итоге добьешься успеха и вырвешься за пределы петли? Ты действительно спокойно оставишь мир погребенным в руинах?

- Насколько я могу судить, мир не продолжает свое движение, когда я возвращаюсь назад к началу – хотя откуда мне знать? Может, каждая из прожитых мною жизней является альтернативной реальностью, которая по-прежнему существует, так что все продолжают жить после моей смерти, вынужденные мириться с последствиями моих поступков. В этом случае миры, где я убил себя в детстве, вероятно, страдают от безумного правления Волдеморта, поскольку меня не было рядом, чтобы остановить его, или же Дамблдор навел порядок и разобрался с проблемой самостоятельно, как и должен был, вместо того, чтобы сваливать столь тяжелую ношу на плечи ребенка.

- Разумный довод, - признал профессор, кивнув. – Однако я не уверен, что полностью уяснил твой намек, что ты один из объектов, поддерживающих бессмертие Темного Лорда.

- Я, возможно, дам тебе объяснение рано или поздно, - сказал Гарри, вздохнув, и неопределенно взмахнул рукой, чем явно возмутил Снейпа, судя по его взгляду.

- Тогда я полагаю, мне осталось задать тебе лишь один вопрос. Что ты предпочтешь, чтобы я делал? - спросил Северус спустя пару мгновений. Когда он произносил это, на его лице читалось смирение, и Гарри подумалось, не решил ли мужчина какой-то своей частью, что получил очередного скрытного хозяина, который не будет делать ничего, кроме как пользоваться им.

- Просто… будь собой, - пожал плечами Поттер. - Тебе не нужно ничего делать. Обращайся со мной так, как обращался в прошлом году. Ничего в действительности не изменилось – за исключением того, что ты понял настоящую причину, по которой я многое знаю. И я все еще твой ученик, а ты - мой декан. Разумом я может и старше двенадцати, но с точки зрения закона и физиологии - мне двенадцать. Ничего конкретного на этот год у меня не запланировано. Я уже нейтрализовал возможность развития наиболее неприятных событий, происходивших в предыдущих жизнях. Полагаю, всегда есть вероятность, что случится нечто непредвиденное, и, честно говоря, не знаю, что собирается делать Волдеморт, но я сумею разобраться, если что-то произойдет.

- Я тебе ни для чего не нужен? – спросил Снейп неуверенно.

Гарри снова пожал плечами.

- Нет.

- Что если меня призовет Темный Лорд?

- Я узнаю все сам, тебе не нужно мне докладываться или делать что-то подобное.

Мужчина выглядел почти удивленным, но по большей части смотрел с недоверием.

- И как ты это сделаешь?

- Мы с Волдемортом связаны. Тот объект во мне, что делает его бессмертным, сосредоточен в моем шраме, и, благодаря нему, между нами двумя существует невидимая ментальная связь. Темный Лорд пока не знает о ней и о том, как ее применять, а у меня была уйма времени для практики этой чертовой штуки, поэтому я понимаю, как ее лучше всего использовать. Если он призовет вас всех, я тут узнаю и даже, может быть, смогу проследить за всем процессом.

Глаза профессора расширились, а брови взлетели высоко ко лбу, но он все-таки предпочел не комментировать услышанное.

- Знаешь… я думаю, есть кое-что, что ты можешь сделать, - внезапно произнес Гарри, зарабатывая этим осторожный взгляд со стороны Снейпа. – Ты можешь сообщить мне, если у тебя возникнет впечатление, что Дамблдор наконец начал понимать, что я не просто нахожусь не на его стороне, но наоборот - на стороне Волдеморта, и если начнет думать, что существует большая вероятность, что я стал Темным волшебником или кем-то в этом роде, и станет излишне активно пытаться подступиться ко мне.

- А ты «Темный волшебник или кто-то в этом роде»? – задал вопрос мужчина, изогнув бровь.

- Ты спрашиваешь, знаю ли я Темную Магию? – спросил в ответ Гарри с кривой усмешкой.

- Нет, вовсе нет, - протянул Снейп с сарказмом. – Я спрашиваю, поскольку в конечном счете, если ты действительно намерен присоединиться к Темному Лорду, тебе придется в определенной мере быть вовлеченным в Темные Искусства.

Поттер фыркнул.

- Я был аврором в двух своих жизнях – первых двух, если конкретно – и осознал, что невозможно сражаться с Темными волшебниками, не понимая при этом суть Темной магии. Во второй раз я, возможно, копнул немного глубже, чем было необходимо для работы, в основном из-за скуки и наличия кучи свободного времени. Также я убежден, что запреты Министерства на ряд вещей, введенные под предлогом их «Темной природы», на самом деле обусловлены политической подоплекой, а не некоей Темной составляющей. По факту, моя вторая жизнь закончилась глубоким вовлечением в политику и законодательство, и я очень близко ознакомился с тем, насколько сильно испорчен и коррумпирован процесс введения большинства магических ограничений, запретов и правил.

- Да неужели? Ты не производишь впечатление политика.

Гарри тихо захихикал.

- Политика? Черт побери, да я был министром! Правда, тогда я был совершенно другим человеком. Очень много времени прошло с тех пор, как у меня хватало терпения копаться во всем этом дерьме… - он вздохнул, слегка скривившись, после чего расфокусировал взгляд.
Профессор выглядел так, словно ни на секунду не поверил в заявление Поттера, но высказывать вслух свои сомнения не стал.

- Хм… что ж, я приму на заметку твою просьбу касательно директора и его степени беспокойства. Однако свои размышления на подобные темы он в основном предпочитает оставлять при себе.

- Да, я знаю это, - сказал Гарри, выдав раздраженный вздох. – В любом случае этого достаточно. Я не знаю, стану ли вступать в контакт с Волдемортом в этом году. Полагаю, буду действовать по ситуации и посмотрю, что получится. Я знаю, что он все еще далек от созыва своего прежнего Внутреннего Круга. Сейчас Темный Лорд по большей части полагается на Квиррелла; они начали процесс создания гомункула продвинутого уровня, используя Эликсир Жизни и несколько других особенных составляющих. Кажется, тот получается куда более успешным по сравнению с телом, полученным Волдемортом в моей первой жизни. Однако потребуется много времени для его развития, и даже после того, как Темный Лорд полностью присоединит к нему свою душу, скорее всего, будет необходимо длительное и существенное восстановление, прежде чем он сможет вернуть прежнее могущество.

- У тебя правда есть с ним связь, позволяющая видеть, что он делает? – спросил Снейп, выглядя и недоверчиво, и заинтригованно.

- Да, хотя я стараюсь не злоупотреблять ей. Он может заметить, если я начну появляться слишком часто.

- Но ты будешь периодически следить за его передвижениями в течение года?

- Конечно.

- Очень хорошо, - кивнул мужчина. – Хочешь ли ты, чтобы я передал директору что-нибудь конкретное вследствие его постоянных расспросов о тебе?

- Ты можешь по-прежнему говорить ему, что я остаюсь отчужденным и скрытным, и ты не выяснил ничего полезного, что можно рассказать, - пожал плечами Гарри. – Либо обойдись тем, что, на твой взгляд, он захочет услышать; при этом, если ты решишь выдумать
что-то, не забудь предупредить меня, чтобы я смог подтвердить твои слова при необходимости.

- Разумеется.

Их маленькое собрание было быстро распущено, и Гарри, не теряя ни минуты времени, отправился назад в общежитие к своим книгам.

***

Так было всегда и так будет, что людьми редкого и исключительного достоинства общество пренебрегает во времена мира и покоя; ревнуя к славе, которую люди сии заслужили своими добродетелями, множество граждан в такие времена жаждут не просто походить на них, но превосходить.
Никколо Макиавелли.

***

Гарри сидел в одном из уединенных уголков библиотеки, строча на листе пергамента эссе по Трансфигурации. Была середина октября, и школьный год проходил совершенно без каких-либо примечательных событий. Поттер смирился страдать от некомпетентности Локхарта. Насколько бы сильно ему ни хотелось освободить себя и своих одноклассников от общества мужчины, у него не было весомых оснований это сделать.

Занятия проходили скучно, как и всегда. Снейп вновь постоянно вызывал его на Зельях, используя возможность наградить огромными суммами баллов факультет Слизерина, и в то же время снимал баллы с Гриффиндора, поскольку всегда спрашивал сперва Рона, а когда тот не мог ответить - насмехался над ним, вычитал баллы и переключался на Поттера.

Гарри по большому счету было наплевать на действия профессора. Откровенно говоря, часть его даже умудрялась получать порцию веселья при этом, хотя он и помнил, как давным-давно в своей первой жизни приходил в ярость от вопиюще несправедливого обращения со своим рыжеволосым другом. Но насколько Гарри мог судить теперь, это была собственная вина Рона в том, что он не делал ничего – навроде домашних заданий или подготовки к урокам – чтобы остановить происходящее.

Единственной раздражающей вещью являлось то, что Уизли во всем обвинял его и срывал на нем свой гнев и расстройство при любой возможности на протяжении всего прошлого года, за исключением, конечно же, летних каникул. Гарри предпочитал стойко игнорировать резко бросаемые в свой адрес оскорбления, а от слабых проклятий, которые Рон умудрился выучить к концу первого года и посылал от случая к случаю, легко уклонялся.

Малфой, напротив, получал огромное удовольствие, оскорбляя гриффиндорца в ответ. Он часто делал это под видом защиты чести друга, хотя Поттер знал, что даже без наличия стимула в виде постоянных нападок Уизли, Драко был готов унижать того при первой возможности.

Гарри предпочитал игнорировать их обоих, когда они вступали в перепалки в холлах.

Своих старых друзей Гарри прекратил разыскивать несколько жизней назад. С одной стороны это причиняло слишком много боли, с другой стороны - казалось слишком странным. Для него они не были теми же самыми людьми, даже если и были. Плюс, Рон и Гермиона были детьми, в то время как он нет. Не то чтобы именно этот факт действительно останавливал его, ведь Гарри заводил «друзей» среди прочих детей без каких-либо проблем. В основном это было потому, что в его памяти остались образы гораздо более взрослых версий Рона и Гермионы, и это были люди, о которых он вспоминал с наибольшей нежностью и по которым более всего тосковал.

Хотя в целом Поттер пытался вообще не тосковать по кому-либо когда-либо. Он слишком устал испытывать боль.

Как таковой Гарри был пойман врасплох, когда вдруг почувствовал, как кто-то похлопал его по плечу, и, обернувшись, столкнулся лицом к лицу с Гермионой Грейнджер. Она явно испытывала неловкость и волнение, хотя очень старалась их скрыть, но все ее попытки выглядеть уверенной разрушала очевидная нервозность.

- Я могу тебе чем-то помочь, Грейнджер? – прямо спросил слизеринец, предположив, что, может быть, взял какую-то книгу, которую хотела девочка.

- Эмм, да вообще-то. Я не могла не заметить, что, когда бы мы ни работали в парах на Зельях, ты практически всегда выбираешь себе разных партнеров.

Гарри моргнул и медленно кивнул.

- Я также не могла не заметить, что каждый раз ты стремишься выполнить всю работу самостоятельно, пока твой партнер просто сидит и ничего не делает, - продолжала она.

Это было не совсем правдой. Если Гарри попадал в пару с Драко, блондин всегда вносил свой вклад в работу, поскольку в самом деле превосходно разбирался в зельях. Его уровень определенно превышал уровень обычного второкурсника. Из-за этого Снейп предпочитал ставить Малфоя – равно как и самого Поттера - в пару с кем-то из наиболее… слабых слизеринцев, дабы последние не стали причиной масштабных происшествий. Креббу и Гойлу никогда не позволялось работать над зельями, требующими деликатного отношения, без компетентного партнера.

- Ты что-то собираешься с этим сделать? – спросил Гарри после того, как пауза затянулась слишком надолго.

- В общем да. Я предположила, что мы с тобой могли бы объединяться вместе на уроках Зелий. Таким образом, твой напарник гарантированно будет вносить в работу свой вклад, - высказалась Гермиона настолько уверенно, насколько смогла, высоко держа при этом голову.

Поттер медленно приподнял одну бровь, что, казалось, заставило гриффиндорку занервничать чуть больше.

Тогда уголок рта Гарри немного изогнулся.

- Возможно ли, что это ты тот, кто устал всегда выполнять всю работу самостоятельно, в то время как напарник прохлаждается либо делает все крайне медленно?

Щеки девочки довольно резко зарделись, и слизеринец заметил, как она слегка сцепила челюсти. Гермиона открыла рот для того, чтобы ответить – поспорить, возможно – но, вероятно, ничего не пришло ей в голову в первые несколько секунд, так что Гарри заговорил вместо нее.

- Это нормально, Грейнджер. Нет ничего неправильного в признании того, что мы оба можем получить преимущества из предложенного тобой соглашения. Суть в том, что я, тем не менее, сомневаюсь, что ты будешь зарабатывать хоть какие-то симпатии со стороны членов своего факультета, если начнешь проводить время с «гнусным слизеринцем» на занятиях Зельеварения. Я уже слышу, как Уизли обвиняет тебя в «предательстве».

Выражение лица девочки ужесточилось, и ее губы сжались в тонкую линию.

- Уизли может идти в задницу, мне нет до этого дела. Не то чтобы кто-то из гриффиндорцев по-настоящему симпатизировал мне в любом случае. Я не понимаю, как время, проведенное с тобой, сможет ухудшить ситуацию сильнее, чем она уже есть.

- Ох, я не был бы так уверен в этом. Никогда не недооценивай способность детей быть крайне жестокими без всякого на то оправдания.
Грейнджер повернула голову и уставилась расфокусированным взглядом в какую-то дальнюю точку, в то время как гнев стаивал с ее лица и сменялся горькой печалью.

Внезапно острая боль сожаления и раскаяния поразила Гарри, но он силой отогнал ее прочь. Он не нес вины за то, что у Гермионы не было друзей. Этот факт оставался неизменным почти во всех прожитых им жизнях, когда он, поступив в Хогвартс, не попадал на Гриффиндор или не пытался подружиться с ней самостоятельно. Девочка просто не умела общаться со сверстниками. Не его в том вина.

Грейнджер распрямила плечи и, повернув голову, снова направила на него свой взгляд.

- Ладно, меня это не волнует. Если они вправду станут обходиться со мной хуже, просто потому что я поддерживаю общение с кем-то с другого факультета, то так тому и быть. Так ты все-таки заинтересован? Будешь моим партнером на Зельеварении?

Гарри откинулся назад в своем кресле, окидывая ее долгим взглядом.

- Я не могу гарантировать, что буду твоим напарником каждое занятие, - начал он с предупреждения. – Снейп любит ставить меня в пару к Креббу или Гойлу на сложных зельях, дабы убедиться, что они не взорвут лабораторию. Оставшегося обычно приставляют к Малфою по той же причине, поэтому мы с ним редко бываем партнерами, но когда профессор позволяет, и Драко просит первым – он идет в приоритете.

Лицо гриффиндорки изогнулось в едва сдержанной гримасе, прежде чем она нахмурилась и отвела взгляд.

- Я не понимаю, как ты выносишь его, - мягко произнесла Гермиона, вновь посмотрев на него с решимостью в глазах. – Я никогда не видела, что бы ты вел себя столь низко и мерзко по отношению к кому-либо. Ты довольно холоден, но не противен. Как ты терпишь Малфоя, когда он такая скотина?

Гарри вздохнул и слегка скривил губы.

- Для большинства людей он мерзавец, с этим я определенно не могу поспорить. Драко высокомерный и испорченный, и убежден, что весь мир существует только для того, чтобы потакать его прихотям. По его мнению, существует три типа людей: которых он обязан уважать, так как нет выбора – или, по крайней мере, вести себя с ними уважительно – например, политических сторонников своего отца; которые заслужили его доверие; которые намного ниже его по положению, а потому не достойны даже лизать его ботинки. И к последней категории Малфой относит большинство людей.

- Если же он решит, что ты заслуживаешь уважения, то будет относиться к тебе совершенно иначе, не как ко всем остальным. Добавлю также, что изначально я, в основном, с трудом выносил Драко, но что удивительно, со временем его поведение стало куда более приемлемым для меня. Он намного искреннее со мной, чем с тобой. Ты видишь лишь испорченного сноба. Мне же удалось увидеть его настоящего, и он на самом деле не столь невыносим. Драко очень сообразительный, остроумный и забавный, когда старается, хотя стоит добавить, что обычно за чей-то чужой счет. Он великолепен в Зельеварении, поскольку имеет практически интуитивное понимание того, что и как лучше всего приготовить, или сварить, или улучшить. Однажды Драко станет выдающимся зельеваром, могу гарантировать. Плюс он мой сосед по комнате. Я лучше найду способ наслаждаться его компанией, чем просто терпеть его или, что еще хуже, не ладить с ним. Это бы только раздражало меня и усложняло жизнь, потому я не вижу смысла так поступать.

Гермиона выдала некое подобие хмыканья и сложила руки на груди, не выглядя особо убежденной.

- Он все еще ужасный грубиян. Я никогда не смогла бы стать другом тому, кто не делает ничего, кроме как ходит повсюду, заставляя всех вокруг чувствовать себя ничтожными.

Гарри безразлично пожал плечами.

- Я предпочту удобное, свободное от стресса существование, нежели потакание бесполезным принципам. Кстати, не могу, в свою очередь, не поинтересоваться, это твое чувство превосходства и твои принципы стали причиной того, что ты не ладишь со своими соседками по комнате?

- Что? – побледнела девочка.

- Ну, у тебя четыре соседки по комнате. Патил и Браун совершенно недалекие дурочки, с намного более низким, в сравнении с тобой, уровнем интеллекта, и мне думается, что ты относишься к ним с определенного рода презрением только за то, что они ведут себя до нелепого по-девчачьи и абсолютно не ценят знания. Данбар и Мэтьюс - фанатки квиддича, и я не вижу общих интересов, которые вы могли бы разделить. Итак, перед тобой две пустоголовые сплетницы и две пацанки, и не говори мне, что ты не думала о них в точно таком контексте раньше. Ни одна из девочек не ценит знания и интеллект. Они хотят хорошо выглядеть или хотят веселиться. Это их приоритеты. Согласно твоим глубоким внутренним убеждениям, люди, не отдающие должного уважения знаниям или учебе, не стоят твоего времени и внимания. Ты считаешь, что ты лучше, чем они.

- Это не правда! – тотчас заспорила Гермиона.

Гарри только пожал плечами.

- Может не совсем так, но бьюсь об заклад, часть тебя все же так думает. Возможно, использует это в качестве обоснования, почему не стоит беспокоиться из-за того, что ты не нравишься ни одной из них. Но ты все еще беспокоишься. Это все еще задевает тебя.

- Конечно, задевает, - сердито бросила гриффиндорка.

- То есть ты уже сдалась и даже не пытаешься подружиться с девочками? Неужели ни у кого из твоих ровесниц нет шансов?

- Нет, - резко бросила она, нахмурившись.

Поттер медленно кивнул.

- Полагаю, нет. Единственный из всех, кто, как мне кажется, мог бы стать тебе подходящим другом, это Лонгботтом. Однако он слишком боится вызвать на себя гнев Уизли, поэтому не делает ничего, чтобы остановить остальных, когда они дразнят тебя, а тебя избегает, так как чувствует вину, - произнес Гарри задумчиво, и Гермиона взглянула на него, поразившись, что он заметил такие детали. – Ты пыталась подружиться с кем-то из Равенкло? На мой взгляд, если бы ты хотела обратиться к другим факультетам в надежде найти друзей, это был бы куда более толковый вариант, нежели выбрать меня. Или, может быть, часть тебя чувствует, что, если ты сделаешь это, тебе придется признать, что ты совершила ошибку?

- Совершила ошибку? Что ты имеешь в виду?

- Что ты спорила с Распределяющей шляпой и настаивала на поступлении в Гриффиндор вместо Равенкло, - произнес Гарри в манере изложения факта, бросая Гермионе знающую улыбку.

У нее отвисла челюсть.

- Я… я не знаю, о чем ты говоришь! – прошипела она, едва не брызжа слюной.

- О, пожалуйста! Это очевидно для любого с каплей мозгов, что ты подходишь Равенкло. И даже если твоя любовь к учебе не достаточный аргумент, тот факт, что ты провела почти четыре полных минуты с Распределяющей Шляпой на голове – очевидное доказательство. Люди, сидящие со Шляпой так долго, это те, кто спорит с ее окончательным вердиктом.

- Но почему бы я сделала это? Зачем мне спорить со Шляпой? – бросила Грейнджер в ответ, выглядя пораженной его обвинением.

- Все просто. Нет никаких сомнений, что ты подходишь Равенкло, но то, какой ты человек сейчас, не означает, что таким человеком ты хочешь быть. Ты хотела стать храброй девочкой, у которой много друзей. Девочкой, которая не боится подойти к людям, проявлять инициативу, быть общительной и интересной. Ты хотела быть гриффиндоркой и подумала, что если поступишь на этот факультет, то станешь ею. Но ничего не вышло. Вместо этого ты в итоге изолировала себя на факультете, полном людей, у которых нет никакого уважения к тому типу личности, каким ты являешься, и подвергла себя остракизму. Если ты начнешь искать друзей среди равенкловцев, это будет равносильно признанию того, что ты сделала ошибку. Что ты должна была позволить Шляпе поступить так, как та хотела.

Нижняя губа девочки задрожала, и Гарри увидел, как задвигались ее челюсти, пока она сжимала и разжимала зубы.

- Ты все еще уверена, что хочешь быть моим партнерам по Зельеварению? – задал вопрос слизеринцец после минуты тяжелой тишины, за время которой Гермиона так и не заговорила. – Ты наверняка посмотрела на меня и решила, что нашла родственную душу на другом факультете. Сообразительного и прилежного ученика, тихого, без большого количества друзей. Но между мной и тобой существует одно огромное отличие, Грейнджер. Ты хочешь иметь друзей, но у тебя их нет. А у меня мало друзей, потому что я не хочу большего.

- Ты не хочешь иметь много друзей? – спросила она неверяще.

- Когда позволяешь себе привязаться к людям, их потеря потом причиняет тебе боль. Если же ты ни о ком не беспокоишься, то не страдаешь, когда тебя покидают, - произнес Поттер с выражением полного равнодушия на лице.

Грейнджер посмотрела на него с ноткой жалости.

- Ты не сможешь жить, боясь, что тебе причинят боль. Это вообще не жизнь.

Уголок рта Гарри слегка поднялся.

- Я достаточно пожил. Итак, ты не ответила на мой вопрос. Ты действительно все еще хочешь стать моим партнером на лабораторных занятиях?

Девочка, казалось, задумалась на мгновение, прежде чем решительность проступила на ее лице, и она твердо кивнула.

- Хочу.

- Хорошо.

***

Недовольство нужно выражать все разом, так его внезапность принесет меньше обид; благодеяния же следует вершить постепенно, чтобы люди распробовали как можно лучше.
Никколо Макиавелли

***

Гарри нанизал оранжеватую дольку дыни на свою вилку и лениво опустил в рот, когда его товарищи с факультета разместились на своих обычных местах вокруг него на завтраке. Драко лениво пробегал взглядом по учебнику Зельеварения, лежащему открытым рядом с его тарелкой, пока ел особенный, скрупулезно приготовленный омлет, который эльфы делали для него каждое утро. Блондин вынудил их готовить его еще на первом курсе, после того как Гарри рассказал ему, как найти кухни. Напротив Поттера находилась Панси Паркинсон с Забини с одной стороны и Дафной Грингасс с другой. На оставшихся местах рядом с Гарри и Драко сидели Крэбб и Гойл, в данный момент занятые наполнением своих тарелок едой настолько, насколько те могли вместить.

- Что за зелье мы варим сегодня? – спросил Гарри, рассеянно глядя на Драко.

- Обычное зелье уменьшения размера и объема, - сказал Малфой скучающе.

- Правда? Хм.

Драко оторвал взгляд от своей книги и сузил глаза в сторону Поттера.

- Почему ты спрашиваешь?

- Скорее всего, я буду в паре с Грейнджер сегодня на занятии.

Блондин презрительно усмехнулся и скривился.

- Грейнджер? Почему?!

Гарри безразлично пожал плечами.

- Она попросила.

- Но почему ты согласился? – воскликнул Драко в ужасе и отвращении.

- Ее аргументом было, что если мы станем напарниками, я гарантированно получу партнера, который будет честно вносить свой вклад в работу, и мне не придется делать все самому, - в этот момент Поттер кивнул головой в сторону Гойла, который лишь тупо уставился в ответ. – Конечно, я тогда подчеркнул, что она на самом деле сама устала от подобного отношения, поскольку почти каждый раз партнером Грейнджер становится какой-нибудь гриффиндорец, который просто сидит, вынуждая ее саму выполнять задание. В итоге ей неохотно пришлось признать, что она была бы весьма признательна работать с кем-то, кто не будет тупым нахлебником. В конце концов, в этом нет ничего страшного, поэтому я согласился.

- Ничего страшного? – воскликнула Панси практически шокированно, когда Гарри наконец бросил на нее взгляд. – Как ты вообще можешь это выносить?

- Если ты имеешь в виду, что она «невыносимая всезнайка», то тогда твой аргумент довольно слабый, поскольку многие ученики думают обо мне точно так же, - холодно произнес Поттер, выгнув бровь, хотя отлично знал, что это было не то, что слизеринка имела в виду.

- Конечно, нет, - быстро ответила Паркинсон. – Я говорю о том, что не понимаю, как ты можешь терпеть ее вонь, - высказала она, наморщив свой маленький курносый нос. – Она ничто, лишь мерзкая грязнокровка, гриффиндорская грязнокровка в придачу.

- Панси, - предупреждающе прошипел Драко.

Гарри послал ей через стол пристальный ледяной взгляд.

- Что я говорил тебе об этом слове, Паркинсон? – спросил он замогильным голосом, который был едва громче шепота, однако все вокруг смогли его услышать, поскольку замерли или сидели очень тихо, как если бы ожидали страшного взрыва.

Девочка на секунду смутилась, после чего понимание и страх отразились на ее лице.

- Моя мать была магглорожденной. И гриффиндоркой, - продолжил Гарри, его голос все еще оставался сухим и холодным.

- Я… - начала Паркинсон, но вдруг резко завизжала и подпрыгнула на месте так, что почти свалилась со скамьи. Панси в изумлении уставилась на него, ее взгляд быстро перебежал с его левой руки, держащей вилку, на правую руку, которую Поттер поднял из-под стола, и на мгновение девочка увидела его волшебную палочку, прежде чем он спрятал ее обратно в рукав.

- Как ты смеешь! – ловя ртом воздух, завизжала она.

- Я предупредил тебя, Паркинсон, - констатировал Гарри скучающим тоном. – Произнесешь это слово в моем присутствии – словишь проклятье. Это твоя собственная вина, что ты забыла. Опять.

- Я скажу профессору Снейпу!

- О, пожалуйста, Панси, - фыркнул Малфой. - Ты не можешь всерьез полагать, что он что-то сделает Гарри. Просто забей. Это твоя вина. Кроме того, ты знаешь, что профессор Снейп тоже не любит, когда произносят это слово.

- Драко! – заныла она.

Тот лишь властно поднял бровь, и Паркинсон тотчас сдулась и, молчаливо насупившись, послала сердитый взгляд Гарри. Поттер выдал в ответ скучающий взгляд и вернулся к завтраку.

***

После первой совместной работы на Зельеварении, Грейнджер, казалось, решила, что они с Гарри стали друзьями или кем-то подобным, потому что их партнерство продолжалось и дальше, и вдобавок к нему гриффиндорка стала периодически присоединяться к нему в библиотеке, когда он работал там в одиночестве. Бывали времена, когда они двое не говорили ни слова друг другу, за исключением простых приветствий и прощаний, но порой Гермиона непременно решала завести с ним беседу во время выполнения домашнего задания.

Гарри слегка забавляла ее непоколебимость. Он никогда не был особенно приятен в обхождении, и их разговоры в основном вращались вокруг вопросов экзистенциализма или взглядов Грейнджер касательно факультетов, предубеждений, учителей и их компетенций, а также степени доверия содержимому книг.

И все же она приходила снова и снова. Так продолжалось более месяца, пока его дальнейшая скучная и обыденная школьная жизнь двигалась в своей обычной незапоминающейся манере.

В спальне общежития порой царило напряжение. Нотт, как установил Гарри, скорее всего, симпатизировал Паркинсон и совершенно не любил Гермиону. Он понял это, поскольку между ним и Теодором никогда раньше не было никаких проблем, а теперь стало ясно, что они появились. Мальчик никогда не был «близок» Гарри в каком-либо смысле, но сейчас его отношение стало граничить с враждебностью. Или по крайне мере, явной скрытой агрессией.

Проблема Нотта заключалась в том, что он был по существу «на дне» иерархии в их комнате – и знал это, и ненавидел – а потому не имел ни шанса против Гарри в любом «внутриполитическом» конфликте в Слизерине. У него имелись сторонники на факультете, но никто из них не пошел бы с ним против Гарри Поттера.

Семья Драко была невообразимо богата, а семьи Кребба и Гойла являлись, по сути, современным вариантом крепостных для семьи Малфоев, поэтому, хотя они и находились на низкой ступени иерархии, они принадлежали Малфоям, так что их приходилось уважать. Мать Забини тоже была весьма состоятельной, в основном благодаря множеству богатых мужей, которые таинственно умирали, оставляя ей все.

Семья Тео, напротив, не имела ничего. Его мать умерла, когда ему было всего пару лет, оставив его с отцом, и без расширенной семьи, насколько знал Гарри. Вдобавок отец Тео работал на низкоуровневой позиции в какой-то волшебной промышленной компании. На невысоко оплачиваемой позиции, абсолютно не связанной с какого-либо рода властью или авторитетом.

Так что у семьи Теодора Нотта не имелось ни капли политического влияния, на богатства, а он сам не обладал исключительными магическими способностями или интеллектом.

Даже другие слизеринцы, которым нравился этот тихий мальчик, были не настолько глупы, чтобы рисковать своим социальным статусом, открыто поддерживая его враждебные намерения в отношении Поттера. Соседи по спальне, казалось, делали вид, что ничего не происходит, и Гарри это более чем устраивало. Никто из ребят не жаждал оказаться вовлеченным или открыто принять чью-либо сторону, к тому же для Драко было более чем очевидно, что Гарри прекрасно справлялся с Тео и без постороннего содействия.

Поттер на самом деле тоже предпочитал тактику игнорирования. Внешне он выглядел так, будто не мог даже помыслить о том, чтобы волноваться по поводу Нотта и его злобы. Теодор пытался заколдовать несколько вещей Гарри, но то были проклятья уровня второкурсника, и Гарри пока не столкнулся ни с одним, которое доставило бы ему проблем. Поттер зачаровал и защитил все свои вещи от причинения им вреда еще за год до того, как ступил ногой на территорию Хогвартса, и он дал разрешение Ёрми укусить Нотта, если тот попробует доставить ему неприятности.

Гарри подозревал, что Тео пытался испортить его банные принадлежности, поскольку один из щитов, установленных на бутылочки, внезапно сработал неделю назад. После этого случая Гарри улучшил свою защиту и стал более скрупулезным в проверке еды и напитков на обедах, но в целом не придавал всему этому большого значения. Он видел, как Нотт становится все более и более расстроенным с каждой проходящей неделей, и чувствовал, что что-то должно рано или поздно случиться.

Рональд также становился все более и более агрессивным в этом семестре, но Гарри едва ли мог винить его, учитывая, как часто Снейп заставлял его выглядеть идиотом. Профессор по-прежнему переходил на Поттера после того, как Уизли не мог ответить на заданный вопрос, а Гарри всегда отвечал верно. Формально это было нечестно со стороны Рона направлять на слизеринца все свое горькое негодование, но попытка достучаться до него логически, скорее всего, привела бы к тому, что он стал бы еще более агрессивным.

***

Римляне никогда не оставляли без внимания очаги напряженности в стране, а не бездействовали из опасения вызвать войну, ибо знали, что войн нельзя избежать, можно лишь отсрочить их - к чужой выгоде.
Никколо Макиавелли

***

Когда Гарри впервые увидел сообщение на доске объявлений, извещающее о формировании Дуэльного клуба, то громко засмеялся. Чем заслужил несколько шокированных взглядов, потому что Гарри Поттер не смеялся. Мальчик бросил окружающим несколько вопросительных взглядов, и все, кто пялился на него, тут же быстро отвернулись, позволяя ему вновь обратить свое внимание на доску объявлений.

Часть Поттера была твердо уверена, что он должен просто пропустить это событие, но возможность еще раз увидеть, как Снейп опрокинет на задницу этого идиота всего лишь с помощью обезоруживающего проклятья, казалась слишком соблазнительной, чтобы ее упускать. Так что одним субботним днем он находился посреди своих сверстников, стоящих в Большом зале вокруг приподнятой дуэльной платформы, которую установили вместо четырех больших столов, обычно занимавших комнату.

Клуб был, само собой, открыт для всей школы, так что комната была плотно заполнена. Гарри заметил Гермиону, стоящую дальше, у границы с собравшимися гриффиндорцами, которые оживленно болтали и смеялись. Профессор Снейп вошел в зал широкой походкой, и некоторые из «львов» скривились при его прибытии, так как не думали, что он заглянет. Локхарт прибыл минуту спустя, улыбаясь своей дебильной сияющей улыбкой всем, кто смотрел. Щеки Гермионы тут же порозовели, и она обожающе уставилась на него, когда он прошел к платформе.

Гарри фыркнул и закатил глаза. Он все еще не заставил ее осознать, каким ужасным идиотом был этот жалкий болван. Не то чтобы это что-то значило. Даже Гермионе Грейнджер позволено иметь глупое девичье увлечение в тринадцать лет.

Прошло немного времени, прежде чем события стартовали полным ходом, и Гарри, расслабившись, наслаждался, любуясь Снейпом, стоящим напротив Локхарта, без умолку несущего полнейшую ахинею о позах в дуэлинге. Северус скучающим голосом предложил, чтобы они вдвоем продемонстрировали разоружающее проклятье, и Гилдерой, запинаясь, дал согласие.

Ах, видеть, как этот блондинистый фигляр пролетел по комнате и приземлился на задницу, было потрясающе, хотя Поттер и наблюдал сие уже не в первый раз. И, конечно же, всего минуту спустя, Локхарт выбрал Гарри в качестве участника в первой дуэли. Слизеринец вздохнул, зная, что это было неизбежно, но все-таки желая, чтобы этого не произошло. Он подумывал открыто отказаться ровно до того момента, как Тео внезапно поднял руку в воздух, вызываясь добровольно быть его противником.

Гарри сузил глаза в сторону мальчика, стоявшего с противоположной стороны небольшого пространства, разделяющего их, задаваясь вопросом, что именно Нотт припас в рукаве. Мальчик был достаточно умен, чтобы понимать, что Поттер значительно превосходит его в дуэльных способностях. Если обратиться к занятиям, Гарри продемонстрировал достаточно, чтобы все члены его факультета поняли, что он имел уровень куда выше, чем все остальные.

Гарри сомневался, что Тео вызвался бы, готовый выглядеть как идиот, следовательно, он что-то задумал. Снейп, без сомнения, тоже пришел к подобному выводу, поскольку предложил, что Поттера, возможно, следует поставить в пару с кем-то из более взрослых учеников. Локхарт заявил, что это абсурд и будет справедливо противопоставить ученику второго курса другого ученика второго курса, и поблагодарил Нотта за его добровольный вызов.

Гарри колебался ровно секунду, прежде чем коротко кивнул мальчику и прошел на платформу. Не важно, насколько равнодушно он вел себя, правда заключалась в том, что Нотт начинал раздражать. Существовала вероятность, что дуэль позволит Тео избавиться от своей дурацкой злобы, и Гарри питал на это надежду, хотя, честно говоря, сильно сомневался.

Дуэль началась. Поттер поднял палочку вверх, решив предоставить противнику возможность выпустить, по крайней мере, одно заклинание, прежде чем разоружить его. То, что случилось дальше, почти заставило Гарри засмеяться от абсурдности ситуации.

Нотт применил Серпенсортиа и призвал огромную красноватого оттенка змею, и не просто змею - злобно шипящую кобру с раздутым капюшоном. Появилось странное чувство дежавю.

Гарри тотчас разгадал намерение своего противника. Подписанный в первую ночь контракт удерживал Тео от возможности рассказать кому-то любой из его секретов, одним из которых – одним из самых больших – был тот факт, что Гарри являлся змееустом. Натравливая на него огромную ядовитую змею перед большим скоплением студентов, Нотт теоретически вынуждал его раскрыть свою тайну.

Конечно, текущая ситуация не была проблемой. Гарри мог легко избавиться от змеи, не произнеся ни звука шипения в ее сторону. Но… почему бы просто не последовать задуманному? Главная причина, по которой он на первом году обучения принял дополнительные меры для защиты информации о своей особой способности, заключалась в том, что он не был готов к тому, что о ней узнает Волдеморт. Гарри просто не представлял, как отреагировал бы призрак, и не желал вводить неизвестную величину так рано, так как предпочитал, чтобы события оставались довольно предсказуемыми в то время. Но Квиррелл вместе с Волдемортом больше не находились в школе, и в эту минуту Гарри было плевать, если бы открылась правда о его особенном таланте.

Если говорить о школе, то половина учеников уже считала его очередным «скользким слизеринцем», не смотря на то, что он не совершил ни одного поступка, котором заслужил бы это клеймо. Тео, если Гарри согласится подыграть ему, возможно, получит удовлетворение и прекратит вести себя как придурок. Однако вероятность этого была весьма мала. Скорее всего, он вобьет себе в голову, что сумел получить преимущество над Поттером и, найдя способ обойти его договор о неразглашении, выдать один из секретов.

Что ж, Гарри придется действовать осмотрительно, чтобы Нотт и думать не смел о своей победе. У него уже появилось несколько идей, и широкая ухмылка растянулась на его губах, секунды спустя после того, как змея материализовалась на платформе перед ним.

Гарри посмотрел на Тео и, забавляясь, выгнул бровь, как бы молчаливо спрашивая: «Серьезно? Это все, на что ты способен?»

Выражение лица мальчика тотчас сменилось с ликующего на сердитое, а ухмылка Гарри стала только шире, и он посмотрел вверх, демонстрируя, что считает противника безнадежным, прежде чем обратил свое внимание на змею.

§ Ох, моя дорогая. Ты ранена? § - спросил Поттер, опуская и палочку, и тело плавными жестами, практически вставая на колени.

Собравшиеся студенты довольно громко втянули воздух, а стоявшие наиболее близко, казалось, сделали шаг назад к толпе. Как будто это что-то бы изменило.

Змея пришла в ярость и поднялась выше, но остановила свою гневную тираду.

- § Что это за место? Ярость! Должна атаковать ради хозяина! Сражаться ради того, кто создал меня! §

- § Нет, дорогая, ты не должна сражаться. Успокой себя. Успокой свой гнев. §

- § Ты детеныш человека. Безволосый примат. Но ты говоришь на моем языке. §

- § Я говорящий. Ты должна подчиниться. §

- § Сила, которая меня создала, говорит, что я должна слушаться другого. §

- § Ты все еще обладаешь собственной волей, а тот, кто создал тебя, слаб и неопытен. Ты легко можешь ему сопротивляться. §

-§ Дааа…. Да, я могу. §

- § Обернись и посмотри на него, § - скомандовал Гарри, и усмешка на его лице стала довольно злобной, когда кобра сделала, что велено. Теперь она яростно и угрожающе шипела в сторону Нотта, который, весьма недостойно пискнув, сильно побледнел и посмотрел на нее в ужасе. Гарри даже стало интересно, не описался ли он.

- Не думал, что все зайдет так далеко, да, Тео? – спросил Поттер, развлекаясь.

Нотт, полностью охваченный паникой, заныл и, дрожа, сделал шаг назад.

- Поттер, - предупреждающе произнес Снейп, выступив вперед и осторожно переводя взгляд со змеи на Гарри и обратно. Он держал палочку поднятой, явно готовый избавиться от змеи самостоятельно.

- Позвольте мне позаботиться об этом, Северус! – заявил Локхарт, делая шаг вперед, в сторону змеи, и направляя на нее свою волшебную палочку.

- НЕТ! – резко взревел Гарри, и преподаватель ЗОТИ едва не выронил палочку, пораженный его повелительным тоном. – Если вы бросите в нее заклинание, я могу потерять над ней контроль, и она может напасть на одного из студентов!

- Н-но мистер Поттер! Ее нужно изгнать! – произнес блондин, заикаясь.

- И я это сделаю, - нетерпеливо бросил слизеринец сквозь крепко стиснутые зубы и поднял палочку. – Я просто хотел ударить ей в спину, - продолжил он и невербально выпустил заклинание, вынудившее змею исчезнуть в облачке бесцветного дыма.

Тео заскулил от облегчения, его ноги согнулись, и внезапно он упал на колени, с трудом поднимаясь обратно из-за только что пережитого страха. Гарри прошел вперед с высоко поднятой головой, чуть задрав подбородок, со скучающим, холодным выражением на лице. Он остановился, когда дошел до Нотта, и презрительно посмотрел на мальчика.

- Это было глупо, Тео. Ты правда думал, мне есть дело, если все узнают?

Нотт приподнял голову и посмотрел на Гарри широко распахнутыми глазами, слегка приоткрыв рот. Он вздрогнул от холода, который встретил в зеленых глазах, смотревших на него свысока, но быстро вернул себе хмурый вид.

Поттер перевел взгляд в сторону и продолжил спускаться по маленьким ступеням к толпе учеников, которая тотчас расступилась перед ним. Все сохраняли молчание. Вероятно, были слишком шокированы, чтобы как-то отреагировать. Гарри подошел к Драко, закатил глаза и, сложив руки на груди, повернулся вокруг себя, вновь смотря на платформу для дуэлей вместе с остальными.

Панси Паркинсон, стоящая довольно близко к Малфою, сделала несколько шагов назад, глядя на Гарри со смешанным выражением на лице. Она оставалась непреклонна в своей стойкой неприязни к Поттеру, с тех пор как он проклял ее в Большом зале – хотя она вообще никогда не была его поклонницей раньше – но теперь в ее взгляде не сквозили ненависть или отвращение. Как и во взглядах прочих слизеринцев, а некоторые старшекурсники, относившиеся ранее к Гарри с любопытством, теперь были явно заинтригованы. В целом подопечные Снейпа выглядели лишь слегка испуганными, на их лицах не был написан страх - в отличие от учеников остальных факультетов. Хаффлпавцев, особенно. Гриффиндорцы в основном смотрели сердито или с отвращением, но это едва ли стало чем-то шокирующим или неожиданным.

Северус пронзил Гарри взглядом своих ониксовых глаз, сохраняя при этом безразличное выражение лица, прежде чем, казалось, устав от тишины, призвал внимание учеников. Он выбрал двоих пятикурсников и заставил их продемонстрировать обезоруживающее заклятье, но атмосфера в зале оставалась тяжелой, и ощущение напряжения так и не покинуло комнату.

Первое занятие дуэльного клуба наконец завершилось, и все покинули Большой зал, хотя некоторые ученики бросали короткие взгляды в сторону Гарри и шептались с друзьями.

- Поттер, Нотт! В мой кабинет. Сейчас же, - сердито прошипел Снейп, подойдя к собравшимся второкурсникам Слизерина.

- Но профессор! Гарри не сделал... – начал настаивать Драко, но, поймав острый взгляд декана, замолчал.

- Мне наплевать, - бросил мужчина и взглянул на Нотта. – В мой кабинет. Сейчас же.

Мальчик выглядел бледным словно инфери, и Поттер насмешливо улыбнулся ему. Как только Снейп стремительно пронесся вперед, Теодор повернулся к Гарри.

- Чего это ты выглядишь таким самодовольным? У тебя тоже проблемы.

- Нет, не у меня, - уверенно заявил тот.

Нотт еще сильнее нахмурился и, быстро повернувшись, зашагал прочь из комнаты, а Гарри лениво последовал за ним. Чем ближе они подходили к кабинету Снейпа в подземельях, тем сильнее росла нервозность Тео. Довольно скоро двое второкурсников добрались до кабинета, вошли и закрыли за собой дверь.

- О чем вы только думали? – гневно прошипел профессор, обращаясь к Нотту.

Тео тяжело сглотнул и отступил назад на дюйм.

- Сэр?

- Верно ли я предполагаю, что вы уже знали об уникальном таланте мистера Поттера? – презрительно произнес Снейп, глядя поверх своего внушительного носа на неуклюжего мальчика.

Нотт боролся с ответом несколько секунд, как если бы не был до конца уверен, имел ли вообще право отвечать.

- Он знал, - сказал Гарри скучающим тоном, освобождая Тео от ограничения, если оно все еще работало.

Тот пристально взглянул на него на мгновение, прежде чем повернулся назад к Снейпу и молчаливо кивнул.

- Что овладело вами, что вы совершили нечто столь необдуманное, как призыв смертельно ядовитой, злой и агрессивной змеи, в комнате, полной учеников?! Я твердо уверен, что велел вам обоим продемонстрировать обезоруживающие чары!

- Я…я…, - беспомощно запинался Нотт.

- Ему не понравилось, что я проклял Паркинсон за то, что она назвала Грейнджер грязнокровкой. Он симпатизирует Панси и пытался произвести впечатление, - протянул Гарри по-прежнему скучающим тоном.

Снейп в изумлении уставился на Поттера пару секунд, после чего перевел пристальный взгляд назад на Нотта, смотря с отвращением и разочарованием.

- Это правда, мальчик?

Тео повернулся и бросил сердитый взгляд на Гарри, который лишь поднял в ответ одну бровь, будто спрашивая, осмелится ли он отрицать озвученное.

- Я полагаю это так, сэр, - процедил Нотт, стиснув зубы. – Но он проклял Панси, и ему все сошло с рук! Никто даже не сказал ничего!

- Скорее всего, потому что все знали, как я отнесусь к случившемуся. Девочка получила по заслугам, - тихо высмеял его Снейп. – Ей следовало хорошо подумать, прежде чем использовать такие слова в своей речи, находясь в смешанной компании, и она должна быть счастлива, что о ней не доложили директору. Где произошел сей инцидент?

- В Большом зале, - ответил Гарри.

Мужчина поднял руку и сжал переносицу.

- Тогда мисс Паркинсон повезло еще больше. Я предупреждал вас всех ранее. Не обсуждать таких вещей в Большом зале. Никогда не известно, кто может подслушивать!

Нотт потемнел от злости еще сильнее и сердито взглянул теперь уже на Снейпа, но быстро струхнул, так как хмурый взгляд профессора был куда более устрашающим, и в нем читалась угроза серьезной расправы.

- Я прошу прощения, сэр, - горько проворчал Теодор, отводя глаза.

- Это теперь бесполезно, вы, глупый мальчишка! Вы поступили отвратительно и жалко по отношению к одному из соседей по комнате ради чего-то столь идиотского, как один незначительный инцидент между Поттером и Паркинсон! Вы публично раскрыли конфиденциальную информацию об одном из членов своего факультета по такой глупой причине! Как, вы думаете, это выглядит со стороны? Мы – слизеринцы! Мы представляем единый фронт, иначе остальные просто сожрут нас живьем! Нас сильно превосходят числом! Все прочие учащиеся против нас, если они увидят нашу слабость, то используют ее как преимущество!

Снейп прервался и затем перевел свой горящий взгляд на Гарри.

– Теперь вы! Я не знаю, чем вы думали, позволив столь важной информации стать известной такому огромному количеству людей, но не надейтесь, что это разоблачение пройдет без последствий!

- Я прекрасно осведомлен, как отреагируют школьные массы, сэр. Это было сознательное решение. Я легко мог избавиться от змеи, не разговаривая с ней.

Нотт в неверии вытаращился на Гарри, и досада ясно читалась в его глазах.

- О, в этом я твердо убежден, - протянул мужчина с раздражением. – Надеюсь, вы знаете, во что ввязались, Поттер. Сделанного не воротишь.

Гарри просто кивнул в ответ, признавая это.

Снейп отчитывал Нотта еще некоторое время, используя все более и более уничижительные слова с каждой минутой, а тот съеживался все сильнее и сильнее, едва не оседая на пол. Напоследок Тео было велено явиться вечером в лабораторию, чтобы помогать выдирать глаза тритонов для пополнения запасов для уроков зельеварения, после чего его отпустили.

Нотт ушел в спешке, но успел усмехнуться Гарри, не сомневаясь, что он тоже будет наказан, так как ему велели задержаться.

Как только дверь закрылась, двое магов остались в комнате в полнейшей тишине. Секунду спустя, Северус расстроено вздохнул, поднял волшебную палочку и произнес несколько заклинаний – запирающее чары и заклятье уединения в том числе – прежде чем снова обратил внимание на Гарри.

- Ты змееуст, - произнес мужчина ровным смирившимся тоном.

- Да.

- Каким образом?

- Связь, которую я делю с Волдемортом, дает мне эту способность, - прямо ответил Поттер.

- Чудесно, - протянул Снейп с сарказмом и усмешкой, твердо застывшей на губах. - Откуда твои соседи по комнате знают об этой способности?

- Мой питомец – змея.

Мужчина замер, вероятно, застигнутый врасплох.

- Твой питомец – змея, - повторил он неторопливо, как если был ошеломлен.

Гарри лишь осклабился и пожал плечами.

- Да. Его зовут Ёрми. Я приобрел его до первого года обучения. Я показал его остальным уже после подписания договора о неразглашении, разумеется. Честно говоря, одна из вещей, которых я с нетерпением жду теперь, когда все открылось, это то, что мне больше не придется его прятать.

- Ёрми, - повторил профессор потрясенно. – У тебя есть змей по имени Ёрми.

- Это сокращение от Ёрмунганд, - просто объяснил мальчик, едва сдерживая ухмылку, которая просилась наружу.

Снейп медленно поднял руку и сжал переносицу.

- Ты назвал своего питомца именем Норвежского Змия Мидгарда, который поглотит Мир после конца света, - ровно произнес он.

- Ага.

- Очень оригинально, - протянул мужчина с раздражением, опуская руку и пристально глядя на Гарри, который таки не смог не ухмыльнуться. – Ты хоть представляешь, как Дамблдор отреагирует на это?

- Нет, вообще-то не представляю. Но мне было бы интересно услышать об этом как-нибудь, если ты захочешь поделиться.

Губы Снейпа скривились от отвращения.

- Насколько большой, кстати, этот твой змей?

- Ох, вообще-то он довольно маленький. Сейчас, по крайней мере. При определенных условиях, он может стать больше.

- Насколько «маленький» и насколько «больше»? – нетерпеливо бросил Снейп.

- Ну, в данный момент он чуть тоньше обыкновенного маггловского карандаша и где-то около фута длиной. Если с него я сниму уменьшающие чары, он вырастет до тринадцати футов в длину и трех с половиной дюймов в толщину.

- Тринадцать футов, - пробормотал Северус в тихом ужасе и, упав в свое кресло, прикрыл рукой верхнюю часть лица. – И ты держишь его в школе, полной детей?

- Он очень верный и совсем не агрессивный. Плюс, он не может увеличиться самостоятельно – только я могу его расколдовать.

- Любой, кто узнает, что он был уменьшен, сможет его расколдовать! – гневно выкрикнул Снейп. – Любой, кто даже подумает о том, что он был уменьшен, сможет его расколдовать!

- Неправда, - запротестовал Гарри. – Заклинание, которое я использовал, чтобы уменьшить его, произносилось на парселтанге. Противопоставить ему можно лишь другое заклинание, тоже произнесенное на парселтанге. Единственные люди, кто может снять чары, это я и Волдеморт.

Рука мужчины соскользнула, и он изумленно взглянул на мальчика на короткое мгновение, после чего успокоился, смирившийся и раздосадованный.

- Ладно.

- Он на самом деле весьма милый и на удивление хороший собеседник для змеи. Большинство из них довольно неразговорчивы и желают знать лишь о том, когда следующий прием пищи, и будет ли тепло. Чем змеи больше, тем сильнее волшебство наполняет их, тем лучше их интеллект, так что это логично, я полагаю.

- Я не уверен, что хочу даже спрашивать, где ты его взял, - вздохнул Снейп, признавая поражение.

- Он был у меня с четырех лет, - сказал Гарри, пожав плечами. – И только в этой жизни. Я никогда раньше не позволял себе в детстве заводить в качестве питомца змею, хотя у меня были некоторые особи в поздние годы в нескольких жизнях. Тем не менее, у меня не было никого, даже близко похожего на Ёрми, в прошлом. Я всегда останавливался на менее устрашающих немагических змеях, в отличие от больших, экзотических, волшебных пород, от которых люди обычно шарахаются.

- Нормальный волшебник будет «шарахаться» от любой змеи, - протянул мужчина.

Поттер фыркнул.

- Эмм, ну да. Точно. Но, честно говоря, меня не волнует, если люди начнут шептаться обо мне и считать Темным волшебником.

- А должно волновать! – яростно прошипел Северус. – Дамблдор будет…

- Дамблдор уже был обеспокоен, и люди уже шептались обо мне, - констатировал факт Гарри. – Это подтвердит их опасения в некоторой степени, но мне что за дело? И Дамблдору уже известен фактор, дающий мне способность говорить на парселтанге и, скорее всего, он не будет удивлен. Чему он будет удивлен, так это тому, что я явно знал об этом таланте и пользовался им, предпочитая скрывать до сегодняшнего дня. Вот это заставит Альбуса понервничать, но да будет так.

- Да будет так, - медленно произнес Снейп с сарказмом и усмешкой. – Для кого-то столь старого, ты кажешься необыкновенно опрометчивым в отношении возможных последствий своих поступков.

- Нет, мне просто теперь наплевать, - произнес Гарри со вздохом. – Последствия значат для меня все меньше и меньше с каждой прошедшей жизнью. Какое они имеют значение, если после моей смерти, мне придется делать все снова?

- Я начинаю понимать это, - фыркнул профессор. – Что ты собираешь теперь делать?

- Продолжать, как и до этого, - пожал плечами Поттер.

- И ты думаешь, это сработает?

- Думаю, да.

@темы: перевод, Гарри/Том, Again and Again

---

AaA3

Автор оригинала: Athey
Оригинал: www.fanfiction.net/s/8149841/1/Again-and-Again
Основные персонажи: Северус Снейп, Драко Малфой, Гарри Поттер, Люциус Малфой, Том Марволо Риддл
Пэйринг: Гарри Поттер/Том Риддл, Драко Малфой/Гарри Поттер(односторонний)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Джен, Слэш (яой), Фэнтези, Философия, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Гарри Поттер исчезает с порога дома Дурслей. Дамблдор не может его найти. Мальчик объявляется только перед своим первым годом обучения. Он холодный и равнодушный ребенок. Гений, распределенный на Слизерин и вызвавший множество вопросов, на которые никто не смог найти ответы.

Глава 3

Справедливость видна лишь в той войне, что необходима; и то оружие священно, на которое наша единственная надежда.
Никколо Макиавелли

***

Северус Снейп аппарировал в неприметную аллею недалеко от железнодорожной станции Западного Норвуда и быстро двинулся в сторону улицы Данбар. Он вытащил клочок пергамента из своего кармана и в последний раз сверился с адресом, прежде чем свернул в небольшой тупик, где обнаружил ряд практически идентичных двухэтажных желто-коричневых кирпичных зданий с темными крышами.

Профессор прошел по дорожке и, найдя дом 27, постучал в дверь, окрашенную в темно-коричневый цвет. Он пробежал взглядом вокруг, задаваясь вопросом, пытался ли кто-то из посланцев Дамблдора наблюдать. Снейп подозревал, что даже если и пытались, их уже прогнали. Поттер пока не собрал вещи и не уехал, но он неоднократно избавлялся от различных «охранников», которых директор тайно размещал возле его квартиры.

Не важно, какую магию они использовали, чтобы скрыть себя – чары невидимости, мантии-невидимки, Оборотное зелье, чары гламура – это не имело значения. Мальчик всегда выходил из квартиры, подходил прямо к ним и требовал уйти. Он даже вызвал маггловскую полицию на некоторых из них, что Северус втайне счел крайне забавным.

По словам Кингсли, однажды, когда его обязали наблюдать за квартирой, Поттер вышел, приблизился к месту, где он стоял под действием очень сильных чар невидимости, и каким-то образом без палочки отменил их действие, сделав его снова видимым. В ответ на бормотание аврора с просьбой объяснить, как это получилось, мальчик ответил, что Фините - легкое заклинание, и объяснил, что поскольку он находится так близко к взрослому волшебнику, Министерство не сможет засечь использование магии и обвинить его, а так как палочку он не использовал, доказательств не было. Вообще-то Кингсли просил разъяснить совсем не это, но Гарри не дал более никакого ответа.

И теперь Северус стоял перед дверью квартиры мальчика и размышлял о том, как его встретят. С уважением? Или как «очередное неудобство»?

Внезапно дверь открылась, и на пороге возник Гарри Поттер, полностью одетый в маггловскую одежду: пару выцветших голубых джинсов и белую футболку с каким-то блеклым серым узором, на который Северус не счел нужным обращать внимание. Мальчик был босым, его волосы казались взлохмаченными сильнее обычного, и он не надел очков.

- Сэр, - поприветствовал Поттер, коротко кивнув, прежде чем сделал шаг назад, приглашая мужчину в маленькую прихожую. Где было довольно тесно, откровенно говоря. С левой стороны, виднелась дверца шкафа для одежды; с правой стороны - дверь в уборную, и прямо перед ним открывалась арка, ведущая в гостиную. Снейп молча последовал за мальчиком в комнату, где заметил две двери: одну открытую, ведущую в кухню, и одну закрытую, скорее всего, ведущую в спальню. Обычная маленькая однокомнатная квартира. Скромная, можно даже было сказать захудалая, но профессор полагал, что Поттер был экономным, ведь жил здесь всего в течение двух месяцев.

Предметы мебели не сочетались друг с другом и выглядели так, будто их приобрели в магазине подержанных вещей. Не было ни одного комплекта и ни одной новой вещи, но в целом в комнате царили чистота и уют.

- Чаю, сэр? – спросил Поттер, двигаясь к двери, ведущей в кухню.

- Да, пожалуйста, - ответил Снейп, садясь в одно из кресел. Он рассеянно потер левое предплечье и нахмурился, в ожидании рассматривая комнату. Менее чем через минуту появился Поттер с подносом и двумя чашками чая.

Взяв предложенную чашку, Северус удивился, обнаружив, что чай приготовлен именно так, как он любит, хотя он никогда раньше не пил его с Гарри, и послал подозрительный взгляд в сторону мальчика, который только слегка усмехнулся, прячась за собственной чашкой.

- Итак, что привело вас сюда, сэр? Надеюсь, Дамблдор не обязал вас охранять меня? – задал вопрос Поттер пару секунд спустя.

- Я пришел… потому что обеспокоен, - произнес Снейп, медленно и неохотно выдавливая из себя слова, уставившись в одну точку на стене.

Поттер поднял одну бровь.

- Обеспокоены?

- Вы явно разгадали, что мотивы Альбуса куда менее просты, чем настойчивое желание защищать вас и присматривать за вами. Добавлю, что не уверен точно, как много вы знаете… но подозреваю, что больше чем кажется, - насмешливо произнес мужчина, пронзив Гарри пристальным подозрительным взглядом.

Уголок рта Поттера приподнялся, хоть большая часть его ухмылки все еще скрывалась за чайной чашкой. Потом он медленно поставил ее на столик.

- Вы имеете в виду, он хочет убедиться, что я жив, здоров и в здравом уме и твердой памяти, чтобы осуществить пророчество, когда придет время?

Один глаз Северуса сильно задергался, но он сумел удержаться от каких-либо иных внешних проявлений своей реакции. Профессор закрыл глаза и медленно поставил чашку на стол.

- Вы знаете о нем.

- Конечно.

- В курсе ли вы, что Темный Лорд даже близко не мертв, как верит большая часть магического мира?

- Конечно, - вновь подтвердил Поттер, выдав скучающий вздох, прежде чем откинуться на спинку кресла.

Снейп замолчал и долго, пристально смотрел на мальчика, сидящего напротив.

- У нас есть причины верить, что он вернулся, или, по крайней мере, пытается вернуться. Вы окажетесь в огромной опасности, если он или кто-либо из его слуг найдет вас здесь. Вы уязвимы без возможности пользоваться магией для своей защиты, да даже с ней - вы просто мальчик. Неважно, кто придет за вами, вас просто одолеют числом.

- Со мной все будет в порядке, - спокойно ответил Гарри, как будто ему и близко не было дела до сказанного.

- Ты не будешь в порядке, глупый мальчишка, - резко произнес Северус, чувствуя, что теряет самообладание.

Поттер фыркнул и глумливо улыбнулся мужчине, как если бы его позабавила его вспышка гнева.

- Со мной все будет в порядке, - повторил он уверенно.

Снейп сердито смотрел на самодовольного дерзкого мальчишку, сидевшего перед ним, и не был уверен, что именно его больше всего бесит в данной ситуации. Тот факт, что Поттер так по-идиотски отказывается от их предложения обеспечить ему безопасность, или тот факт, что он сам обоснованно переживает за своего ученика. Северус питал толику теплых чувств к мальчику, и это порой раздражало его сверх меры.

- Мне не уютно от мысли оставить тебя здесь предоставленным самому себе и абсолютно незащищенным на столь долгий срок, - выдавил мужчина сквозь крепко стиснутые зубы.

- До моего возвращения в Хогвартс сталось меньше месяца, - сказал Поттер, вздохнув.

- И множество вещей может произойти за это время, - прорычал Снейп.

Поттер замер, склонил голову на бок и, на мгновение изучающе посмотрев на профессора, широко осклабился.

- Ба… Профессор, вы действительно беспокоитесь за маленького славного меня? – произнес он с нежностью и даже похлопал глазами.
Северус с огромным трудом сдержался, чтобы не проклясть паршивца.

- Ты действительно в опасности, заносчивый глупый мальчишка.

- Едва ли меня можно назвать мальчишкой, - фыркнув, пробормотал Поттер горьким тоном.

- Да, мальчишка. Тебе едва исполнилось двенадцать лет, и существует кровожадный сумасшедший волшебник, стремящийся уничтожить тебя, который недавно восстал и находится теперь неизвестно где.

- Вы так уверены, что он воскрес? Он уже призывал вас? – спросил Гарри так просто, как если бы спрашивал о погоде.

Северус резко выпрямился в своем кресле.

- Что?

- Он уже призывал вас? Или вся эта суматоха только из-за того, что ваша Метка темнеет, жжет кожу и чешется?

- Как ты можешь знать подобное? – хрипло прошептал мужчина.

- Я знаю множество вещей, профессор Снейп.

- Ты не должен был этого знать.

- Я не должен знать и о пророчестве, но я знаю.

- Откуда ты узнал о пророчестве?

Поттер только ухмыльнулся, наклонился к столу и взял свою чашку, чтобы сделать очередной глоток.

- Вы не ответили на мой вопрос, - выдал мальчик вместо ответа. – Были ли призваны Пожиратели Смерти?

- Ты не ответил на мой вопрос, - сердито бросил Снейп.

- Если он не чувствует себя достаточно уверенно для призыва своего Внутреннего Круга, то ему не хватит сил, чтобы попытаться прийти за мной. Волдеморт не станет рисковать. Получение тела, восстановление своего могущества, а также поддерживавших его структур гораздо более важная цель, чем месть и убийство. В противном случае он попытался бы убить меня, пока владел телом нашего учителя по ЗОТИ в первом семестре прошлого года.

- Ты знал о Квиррелле? – у профессора расширились глаза, и он побледнел.

- Конечно. Вы не единственный, кто носит его метку, - пояснил Поттер и указал на свой лоб. – Честно говоря, я удивлен, что, будучи так близко к Темному Лорду, ваша Метка не реагировала, но, полагаю, Волдеморт пребывал в дремлющем состоянии большую часть времени, пока сидел на затылке Квиррелла подобно паразиту.

Северус втянул воздух на заявлении Поттера, что он был отмечен Темным Лордом посредством шрама, и тот мог каким-то образом действовать подобно каналу связи, через который мальчик мог узнавать, что Темный Лорд рядом. Снейпу пришлось признать, что в прошлом году Темная Метка иногда болела, но боль при каждом случае была столь слабой, а сами случаи происходили столь непоследовательно и бессистемно, что он просто выбросил их из головы.

- Ты знал, что Квиррелл был одержим Темным Лордом в прошлом году, когда был здесь, в Хогвартсе? – спросил мужчина скептически.

- Да.

- Почему, черт возьми, ты не сказал об этом?! Проклятый безмозглый мальчишка! Ты мог быть в опасности! У него был всесторонний доступ к тебе в течение всего времени, что он пробыл здесь! Если бы ты предупредил нас, мы бы смогли что-то сделать с ним! Мы бы могли предотвратить…

Он остановился и закрыл глаза, пытаясь успокоить свой неистовый гнев.

Сделали бы, смогли бы, должны были…

- Я не захотел, - просто ответил Поттер спустя минуту тишины. Северус открыл глаза и недоверчиво взглянул на него.

- Ты. Не. Захотел?

- Да.

- Ты безмозглый мальчишка!

- Мне бы хотелось, чтобы вы прекратили так меня называть.

- Я буду обращаться к тебе, как ты этого заслуживаешь!

- Вы совершенно не представляете, что происходит на самом деле, - сказал Поттер скучающим тоном.

- Конечно, не представляю! Ты не рассказываешь мне! – продолжал бушевать Северус.

- Вы правда хотите знать?

- Конечно, хочу! – рявкнул мужчина.

Гарри долгое время сидел неподвижно, тревожно уставившись на Снейпа своими яркими изумрудно-зелеными глазами. Наконец, когда Северус уже готов был, скрипя зубами, высказать что-нибудь язвительное, Поттер подал голос.

- Знаете ли вы, почему я не умер той ночью? Когда Волдеморт послал в меня убивающее проклятье?

Мужчина слегка побледнел от неожиданного вопроса и отрицательно покачал головой. Само собой, Дамблдор выдал ему шаткую теорию о силе любви Лили, но Снейпу она казалась нелепой.

Поттер одарил его легкой кривой усмешкой.

- Из-за вас.

- Меня? – повторил Северус с недоверием.

- Да. Вас. Вы та причина, по которой я все еще жив. Это также единственная причина, по которой я рассматриваю вариант рассказать вам правду.

- Как я вообще могу быть причиной тому, что ты выжил? – спросил Снейп со смесью недоверия и отрицания. Раз уж на то пошло, это была его вина, что Лили погибла, а Гарри потерял родителей. Если бы он только не поведал Темному Лорду о пророчестве…

Северус наблюдал, как Поттер внезапно поднялся и прошел к стоящему у одной из стен маленькому письменному столу, окруженному книжными полками и столбиками книг на полу. Мальчик покопался в ящике стола пару секунд, прежде чем вынул лист пергамента и маггловскую шариковую ручку. Вернувшись на свое прежнее место, он передал пергамент и ручку профессору, который неохотно взял их, прежде чем бросить на них взгляд.

- Договор о неразглашении?

- Да.

Снейп взглянул на Поттера, сузив глаза.

- Как тот, который ты обязал подписать своих соседей по спальне в прошлом году?

- Не совсем. Этот более простой. Но более строгий, - добавил Гарри серьезным тоном. – Этот контракт утверждает, что вы не сможете пересказать или передать каким-либо способом любую часть конфиденциальной информации, которую я расскажу вам, ни одному человеку, если только я не дам вам на это разрешения. Если у вас, после подписания договора, когда-нибудь возникнет мысль нарушить его, вы ощутите неприятное покалывание по всей коже в качестве предупреждения. Если вы будете продолжать лелеять намерения предать мое доверие, ощущения будут становиться болезненнее. Если вы предпримете явную попытку выдать какую-нибудь информацию исключительной важности, вы тотчас начнете задыхаться, и удушение будет длиться или до того момента, пока вы не прекратите говорить, или до момента вашей смерти – что наступит раньше. Контракт, подписанный моими сокурсниками, не нес столь чрезвычайных последствий, поскольку я взял за правило не раскрывать им никакой значимой персональной информации.

- Если я подпишу его, ты раскроешь мне какую-то тайну? – спросил мужчина, приподняв бровь.

- Да. Можете прочесть его.

Северус сузил глаза и на мгновение замер, прежде чем переключил все свое внимание на официальный договор о магических обязательствах в своих руках и начал тщательно в него вчитываться. Потребовалось некоторое время, чтобы прочесть и перечесть его несколько раз, пока он убедился в том, что понял все подробности. Было ясно, что магический контракт составлял профессионал, так что будет признан законным без каких-либо споров.

Любопытство сжигало Снейпа изнутри, подталкивая узнать правду о Поттере, но в то же время мужчина колебался в нерешительности. Это не было чем-то, что можно сделать необдуманно…

- Более всего, я подозреваю, Альбус жаждет, чтобы кто-то, кому он доверяет, знал, что происходит со мной, и мог за мной присматривать, - лениво начал говорить Поттер спустя пару минут тишины. Северус бросил на него подозрительный взгляд, но промолчал. – Конечно, Дамблдора будет раздражать, что вы ограничены в том, что можете поведать ему из моих секретов, которые узнаете, но, думаю, это избавит его от некоторых переживаний, поскольку хотя бы кто-то будет знать что-то. Особенно кто-то, кому он доверяет.

- Пытаешься убедить меня? – протянул Северус, выгнув одну бровь.

Поттер тихо засмеялся и пожал плечами.

- Не уверен на самом деле. Возможно, часть меня хочет рассказать вам. Часть меня чувствует, что я вам обязан.

- Едва ли ты обязан мне чем-то, - проворчал мужчина, посмотрев в сторону.

- Ну, вы тоже мне ничего не должны. И все-таки вы сумели принять тот факт, что беспокоитесь обо мне.

- Ты член моего факультета. Я беспокоюсь за своих учеников, - произнес Снейп, сев более прямо.
Поттер тихо захихикал.

- Мы оба знаем, что вы не приложили бы столько усилий, переживая за любого другого члена факультета Слизерин. Вы делаете это, потому что я сын Лили? Потому что поклялись Дамблдору? Или из-за Долга жизни моему отцу?

Северус резко втянул воздух сквозь зубы.

- Как это возможно, что ты знаешь об этом? – резко прошептал он.

- Потому что, если дело в Долге жизни моему отцу, то я официально освобождаю вас от него, - мягко произнес Поттер, игнорируя вопрос профессора.

Свет окутал пространство вокруг них обоих, и Северус удивленно ловил ртом воздух, чувствуя вспышку магии и неожиданное облегчение на своих плечах.

- Ты что наделал? – воскликнул мужчина.

- Я освободил вас от Долга жизни, - ответил Гарри, безразлично пожав плечами, прежде чем сделать глоток из чашки и после уставиться на нее, скорее всего из-за того, что чай в ней остыл. – Мы оба знаем, что мой отец спас вас в тот день, не руководствуясь желанием защитить или понимаем того, что хорошо, а что плохо. Он сделал это только, чтобы защитить Люпина. Вполне возможно, вы бы погибли или были заражены, если бы Джеймс не вмешался, но я не считаю, что этого достаточно для того, чтобы вы стали обязаны ему Долгом жизни. Его действия были продиктованы эгоизмом, на крайний случай, вызваны желанием защитить своего друга – но не вас. Благородства в этом нет. Плюс ваш долг был к нему. Не ко мне. Я не верю в передачу Долга жизни по наследству.

- Как ты смог узнать даже про Долг жизни? – требовательно вопрошал Снейп. – Как ты вообще смог узнать о том дне?! Кто сказал тебе? Люпин? Это не мог быть Блэк, он в проклятом Азкабане!

Гарри тихо засмеялся и покачал головой.

- Если вы хотите получить ответы на свои вопросы, вы должны подписать договор.

- Ах ты, гадкий маленький манипулятор, - прошипел Северус, и Поттер только усмехнулся в ответ.

- Вы, разумеется, признали теперь, что Шляпа знала что делала, распределяя меня на Слизерин.

Профессор фыркнул и сердито отвел глаза.

- Я поделюсь с вами частицей информации бесплатно, - заговорил Поттер пару секунд спустя. – Расскажу до подписания контракта, так что вы даже сможете повторить ее Дамблдору или любому человеку, какому пожелаете. Интересует?

- Конечно, - отрезал Северус сердито.

- Ладно, тогда я поделюсь с вами историей. Она начинается зимой 1980 года в грязном пабе Хогсмида, где юный Северус Снейп наблюдал за Альбусом Дамблдором и эксцентрично выглядевшей ведьмой, которые вошли в паб и поднялись вверх по лестнице в отдельную комнату. Относясь к своим новым обязанностям в качестве шпиона Темного Лорда серьезно, юный Северус Снейп украдкой последовал за ними по лестнице и начал подслушивать под дверью. На первый взгляд, это казалось небольшим собеседованием на должность преподавателя Прорицаний, но в какой-то момент оно стало весьма интересным, когда эксцентричная особа начала излагать пророчество низким глухим голосом.

- К сожалению, юный Северус Снейп услышал лишь первые три строки, прежде чем хозяин паба заметил, что он подслушивает, и прогнал. Но и их было достаточно, и юный Пожиратель Смерти помчался к своему Лорду доложить об том, что узнал. Прошло более чем полгода, прежде чем юный Пожиратель Смерти вновь услышал о пророчестве, поскольку столько времени понадобилось, чтобы у родителей, подходящих под указанные характеристики, родился ребенок в период, обозначенный в предсказании.

Снейп сидел, полностью онемев, и ненавидел каждое сказанное слово, отчаянно желая попросить мальчика замолчать, но не находил в себе сил сделать это.

- Когда юный Северус Снейп впервые узнал, что Лорд определил, что его подруга детства и любовь всей его жизни, Лили Эванс – теперь уже Поттер – и есть женщина, родившая ребенка из пророчества, молодой волшебник был в смятении, понимая, что пророчество определило ее судьбу. Темный Лорд убьет ее и ребенка, и он знал, что не было ничего, что могло бы изменить это.

- Тогда юный Пожиратель Смерти пошел к своему Лорду и стал умолять его сохранить жизнь девушке, будучи при этом твердо уверен, что это было безнадежно. В конце концов, она была грязнокровкой и членом Ордена Дамблдора, и Темный Лорд наверняка бы не позволил ей жить.

- Но, к удивлению юного Снейпа, Темный Лорд согласился. Он сказал своему слуге, что очень доволен тем, что Северус принес ему пророчество, и потому одаривает его своей милостью. Наградой за то, что тот был таким хорошим и верным последователем. И это стало моментом, когда Темный Лорд решил свою судьбу. Видишь ли, его собственная вера в то, что пророчество являлось чрезвычайно важным, и вера в то, что ты поведал ему о крайне значимом событии – судьбоносном событии – без его намерения, подкрепила его обещание силой. Это, вкупе с вашим собственным безумно сильным желанием, чтобы Лили пощадили, связало вас обоих естественно порожденным Нерушимым Обетом. Настолько могущественным, настолько крепким, настолько смертоносным – только без обычного ритуала и вспышек света.

- Но в этот момент Темный Лорд действительно чувствовал признательность и ценил то, что юный Северус Снейп сообщил ему, поэтому он, со всей честностью, был намерен сдержать свое обещание.

Поттер прервался и позволил профессору минуту передохнуть, прежде чем вновь продолжил «историю».

- Прошел почти год, прежде чем Поттеры наконец бросили убегать из одного безопасного дома в другой и осели в Годриковой Впадине. Растить ребенка, находясь в бегах, было изнурительно и хлопотно. Мужчина и женщина сильно вымотались и желали найти способ остаться жить на одном месте, в безопасности. Тогда Дамблдор предложил чары, именуемые Фиделиус, которые сохранили бы их место проживания в сердце того, кому они доверяют – Хранителя Секрета. Это казалось идеальным, за исключением того, что была допущена одна колоссальная ошибка - пара доверилась не тому человеку.

- Супруги сделали Хранителем Секрета Питера Петтигрю, поскольку решили, что тот был последним человеком, на которого могли подумать. Сириус Блэк стал бы вариантом, которого все ожидали, а потому он воплощал собой хорошую приманку, позволив всем верить, что он был тем, кто хранит секрет безопасности Поттеров.

- Что? Ты ошибаешься. Блэк был Хранителем Секрета, - перебил Северус в замешательстве. – Он убил Петтигрю…

- Нет. Это ты ошибаешься. Единственная причина, по которой Блэк преследовал Петтигрю, была месть. Блэк оставался единственным, кто знал, что Питер предал моих родителей, и Сириус был полностью разбит и опустошен их гибелью, ведь он сам настаивал, чтобы они поменяли Хранителя на Питера. Видишь ли, Петтигрю являлся Пожирателем Смерти и тайным шпионом уже около года к тому моменту, как мои родители доверили ему Секрет об их доме в Годриковой Впадине. Питеру понадобилось немного времени, чтобы добраться до Волдеморта и раскрыть Секрет, и тогда Темный Лорд, прождав три недели, на Хэллоуин пришел в дом моих родителей и напал.

- Блэк был единственным, кто знал правду о настоящем Хранителе Секрета и преследовал Петтигрю, чтобы отомстить. Но тот провел Сириуса. Он обвинил своего «друга» в предательстве моих родителей посреди людной улицы, дабы переложить вину, а затем бросил Бомбарду в газопровод, убив несколько магглов и фальсифицируя собственную смерть. Затем Питер перевоплотился в свою незарегистрированную анимагическую форму – крысу – и сбежал через канализацию, оставив Сириуса, раздавленного виной и отчаянием, на откуп аврорам, прибывшим через несколько минут.

- Блэк невиновен? – прошептал Северус в неверии.

- Да. У него не было судебного разбирательства – его даже не допрашивали касательно случившегося. Сразу после смерти Волдеморта был объявлен статус военного положения, а потому детали его ареста и заключения замяли, прикрывшись жаждой быстрой расправы и справедливости. Но мы отошли от главной линии нашей истории. Важно то, что случилось после прибытия Волдеморта в Годрикову впадину.

Снейп вздрогнул и скривился от частого упоминания имени Темного Лорда, но ничего не сказал, чтобы не прерывать повествование.

- Поттеры оказались абсолютно не готовы – они полагали, что защищены и в безопасности. Когда Волдеморт появился, Лили, взяв ребенка, бросилась наверх по лестнице, а Джеймс помчался к палочке. Однако он оказался недостаточно быстр, и пал от заклятья Темного Лорда.

- Затем волшебник лениво поднялся по лестнице и нашел Лили в детской, также безоружной, и загораживающей детскую кроватку, куда она посадила маленького Гарри. Тогда Темный Лорд велел ей отойти. Говорил, что ей нет нужды умирать. Трижды он приказывал ей уйти, но снова и снова и снова она отказывалась, умоляя убить ее, но пощадить ее сына. «Возьмите меня, но не Гарри. Прошу, только меня».

- В конце концов, Темный Лорд поднял палочку, нацелил ей на грудь и сказал «Очень хорошо». В тот же момент Обет, естественно созданный магией, принял смену условий соглашения. Вместо того чтобы сохранить жизнь Лили Поттер, Темный Лорд был обязан обещанием, которое дал, сохранить жизнь ее сыну вместо нее. Так что, когда он направил свою палочку на маленького Гарри Поттера в его детской кроватке и атаковал убивающим проклятьем, он проклял себя на десятилетнее страдание. При обычных обстоятельствах Волдеморт бы просто умер, пал, неповинуясь заключенному Нерушимому Обету, но Темный Лорд оставил слишком много объектов, гарантирующих защиту от смерти, чтобы погибнуть так легко. Поэтому Магия уничтожила лишь его тело, оставив его не более чем бесформенным духом.

- И это, дорогой профессор, то, как вы ответственны за то, что я все еще жив.

Северус сидел в оцепенении, широко открыв рот, как какая-нибудь глупая умирающая рыба. Услышанное казалось совершенно невероятным, но также это было самое логичное и обоснованное объяснение, какое он слышал.

Поттер дал ему разрешение повторить этот рассказ любому, кому Северус захочет, но в эту секунду мужчина был почти уверен, что никогда не расскажет о нем ни единой душе до самой смерти. Он совершенно точно не хотел, чтобы Темный Лорд узнал об этом когда-либо, поскольку наверняка убил бы Северуса без малейшего сомнения. Простого намека на то, что Снейп сыграл роль в произошедшем, несомненно, будет достаточно для смертного приговора.

Мужчина не был уверен в том, как Альбус отреагирует на эту историю, и не мог найти внутри себя желание поделиться ею с ним вообще. Что это меняло, в конце концов? Это было прошлое, едва ли оно значило что-либо теперь.

Северус закрыл рот, и какая-то часть его ненавидела самого себя за то, что он просидел с открытым ртом так долго. Он сглотнул тяжелый комок в горле, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоить свое бешено бьющееся сердце.

- Как… как это возможно, что ты знаешь все это? – прошептал Снейп.

Поттер только нагнулся вперед, к чайному столику, и постучал пальцем по контракту, бросая взгляд на профессора.

Северус практически зарычал от чувства неудовлетворенности, потом резко наклонился, схватил ручку и подписал проклятую бумажку.

- Вот, ты счастлив теперь? – злобно бросил он.

Поттер широко ухмыльнулся, придвинулся вперед и, взяв ручку, поставил свою подпись на пергаменте. Тот на мгновение сверкнул и окутал их обоих мягким желтым светом. Спустя несколько секунд сияние вновь втянулось в пергамент, и он исчез во вспышке.

- Копия договора будет храниться в Министерстве, а оригинал - в юридической конторе «Дож Э. и Дож Э.Р», - заявил Поттер, усевшись поудобнее в кресле, выглядя при этом крайне довольным собой.

- Ответь на мой вопрос, - потребовал Северус, нахмурившись.

Гарри медленно кивнул несколько раз, прежде чем вздохнул.

- Да, полагаю, я отвечу. Ладно. Я проклят.

- Проклят? Это как? И какое это отношение имеет ко всему?

- Строго говоря, я не могу умереть и не имею понятия, почему.

- Ты только что рассказал, что причина, почему ты не умер от убивающего заклятия Темного Лорда, заключалась…

- Я говорю не об этом, - сказал мальчик, устало закатив глаза. – Я имею в виду, что после того, как я проживаю чертовски долгую жизнь, которая длится много лет после гибели Волдеморта или любой другой ерунды, какую затеваю, как только я умираю - я тотчас возвращаюсь назад к своему рождению. Снова и снова. Я был рожден уже двенадцать раз. Прожил свою жизнь двенадцать раз – изменяя каждый раз ее срок – прежде чем умирал и опять возрождался в самом начале, обреченный делать это снова и снова.

Снейп медленно откинулся на спинку кресла, уставившись на мальчика перед ним и пытаясь осмыслить то, что тот ему рассказал.

- Ты не серьезно.

- Я совершенно серьезно. Причина, по которой я знаю столь много всего, в том, что я прожил множество жизней, в течение которых различные люди рассказывали мне различные вещи. Я не прорицатель и никаких секретных источников информации у меня нет. Никакого третьего ока или любой другой ахинеи, о которой люди могут подумать. И я не какой-то там гений или самородок – я не настолько исключителен в магии. Я в целом слегка лучше среднестатистического хорошо обученного и древнего как мир волшебника. Фишка в том, что мне всего двенадцать, и никто не ожидает от двенадцатилетнего ребенка магических способностей как у хорошо подготовленного взрослого волшебника, прожившего несколько веков, и обладающего огромным опытом. Поэтому, видя меня, люди думают «гений».

- Мерлинова борода… ты и вправду серьезен, - прошептал Северус в шоке.

- В своей первой жизни я исполнил пророчество, победил Волдеморта, женился на своей школьной любви, завел множество детей, внуков и прожил очень долгую и полноценную жизнь. Когда я умер, то обнаружил себя снова новорожденным младенцем. Не имея ни малейшего представления, что, черт побери, произошло или почему это случилось. Но я подумал, может, это возможность сделать все снова и сделать лучше. Исполнить пророчество быстрее. Спасти больше людей. Избежать войны. Так я и поступил. Конечно, было несколько отклонений от изначального плана, и я должен сказать, что сильно волновался, будучи снова беспомощным ребенком в течение многих лет. Но я сделал вещи «лучше», как мне казалось, и снова прожил долгую и довольно полноценную жизнь, хотя в этот раз и остался холостяком, но усыновил несколько детей-волшебников из приютов.

- Но когда я, дожив до глубокой старости, снова умер - то вновь обнаружил, что стал младенцем. Я пришел в замешательство. Все опять начиналось сначала. Я не мог понять, почему это происходит и, честно говоря, не хотел повторять все снова.

- В этот раз я признался Альбусу. Рассказал ему все, и мы вместе в течение многих лет работали, пытаясь выяснить, что происходило со мной. Хотя результата мы не добились. И снова я победил Волдеморта, довольно рано, так что войны не было, как и дополнительных смертей. Я смиренно прожил свою жизнь снова, пытаясь сделать какие-либо вещи «лучше», в надежде, что это точно будет последний раз, и я, наконец, лишусь жизни.

- Но этого не произошло.

- Снова и снова я проживал свою жизнь. Пробуя разные возможности, уповая не очнуться более в следующий раз, когда умру. Я был в Гриффиндоре, Хаффлпафе и Равенкло. Когда же стал сыт этим всем по горло - то убил себя еще перед достижением возраста поступления в Хогвартс. По факту, я испробовал несколько разных методов самоубийства. Даже позволил дементору поцеловать себя, убежденный, что если у меня исчезнет душа, цикл наконец прервется.

- Но этого не случилось. Я просыпался от крика своего собственного первого дыхания, в очередной раз видя изможденное лицо своей милой матери, со слезами улыбающейся мне, - Поттер замолчал и тяжело вздохнул, хмуро уставившись в стену. – Буду честным с тобой – я страшно устал от всего этого. Я пытался предотвратить убийство родителей, но никогда не выходило. Я пытался не допустить заключения Сириуса в Азкабан, но это тоже никогда не получалось, хотя потом я и вытаскивал его оттуда гораздо раньше, чем в своих первых жизнях. В этот раз я не позаботился об этом…в основном потому, что я просто перестал волноваться обо всем. Я так устал.

Он прервал свой рассказ, откинул голову на спинку кресла и уставился в потолок. Мальчик действительно выглядел усталым. Это была определенно правда.

- Ты можешь себе представить, в какой степени тягостно проживать свои дни, зная, что все напрасно? – тихо задал вопрос Гарри. – Зная, что все бессмысленно? Что однажды ты умрешь, и все, что ты сделал, будет стерто в мгновение ока, а тебе придется все начинать сначала?

Северус только тихо приоткрыл рот. Он никогда не смог бы и помыслить, что объяснением странного поведения и знаний Поттера окажется нечто подобное. Он также сомневался, что кто-либо смог бы придумать настолько сумасшедшую историю.

Профессор снова обнаружил, что медленно закрывает рот и пытается найти хоть одну связную мысль, чтобы выразить ее. Его разум зациклился на одном вопросе, и Снейп решил его задать.

- Ты сказал, что в одной из своих предыдущих жизней ты убил Темного Лорда раньше, чем он смог вернуть себе тело. Почему ты не сделал этого теперь?

Поттер выпрямился в своем кресле и посмотрел на Северуса, явно ухмыляясь.

- Ах, видишь ли, каждый раз, когда первые скучные годы моей жизни остаются позади, я всегда решаю попробовать что-то новое, в надежде, что это изменение будет тем, что угодно судьбе, чтобы та наконец-то гарантировала мне смертный приговор. Все мои прошлые жизни сопровождал один неизменный фактор.

Гарри замолчал, привнося драматический эффект, и Снейп едва не зарычал от нетерпения.

- Я всегда убивал Волдеморта, - сказал Поттер со своей надоедливой улыбочкой. – Так что я подумал… почему не изменить это? Может то, что мне нужно сделать иначе - это не исполнять пророчество? Я этого еще не пробовал. Почему бы не позволить Тому одержать победу? Я пребываю в таком состоянии, что мне совершенно насрать на то, что случится с остальным миром. Я полностью признаю, что я эгоистичный ублюдок, но меня это не колышет. Кроме того, существует вероятность, что это тоже не сработает, и тогда, когда я в итоге умру, я просто попробую еще раз, попытавшись изменить что-то еще.

- Ты… ты… ты должно быть шутишь!

- Почему? Почему нельзя позволить ему победить?

- Потому что он убил твоих родителей! Потому что он сумасшедший!

- Эй, ты был тем, кто подписался на его маленький крестовый поход, в первую очередь. Ты должен признать, что кое-что из его идеологии имеет смысл. Особенно хороша его политическая работа в 60-х. Идея о порабощении магглов не сопровождала ее вплоть до поздних 70-х, когда он стал совершенно безумным.

- В этом все и дело! Он безумен!

- У меня вообще-то есть теория, как это исправить.

- Исправить? – повторил мужчина скептически.

Гарри хмыкнул и кивнул головой.

- Ага. Я знаю, что послужило причиной того, что он потерял разум, и я знаю способ, который возможно это нейтрализует. Фокус в том, чтобы убедить Волдеморта, что в его интересах сделать это.

- Ты намерен попытаться убедить Темного Лорда исправить самого себя? – презрительно засмеялся Снейп, выражая недоверие.

- Я попытаюсь, да, - спокойно ответил Поттер. – Если он убьет меня, я просто попробую снова, что тут такого?

- Что тут такого, - с сарказмом повторил Северус, закатив глаза.

- Черт, может мне положено позволить ему убить меня. Я этого тоже не пробовал, - пожал плечами Гарри.

- Ты просто смешон!

- Нет, мне уже несколько веков; я крайне ожесточен и слегка безумен. Может, даже больше чем слегка… но думаю, трудно оценить чей-либо уровень сумасшествия.

Северус закашлялся в неверии, прежде чем уронил лицо в свои ладони. Все это оказалось слишком далеко за пределами того, что он был готов услышать. Мужчина не имел представления, что ему делать со всей этой информацией.

- Ты и правда намерен дать Темному Лорду победить? – пробормотал он, не убирая руки.

- Я тот, кто помог ему получить Философский Камень.

Снейп резко вскинул голову и снова уставился на Гарри, приоткрыв рот.

Но это имело смысл, не так ли? Квиррелл слишком легко прошел через все препятствия с первого раза. И последнее из них, в котором Альбус был так уверен, служило хорошим доказательством.

- То есть он знает, что ты помог ему тогда?

Поттер покачал головой.

- Нет, я послал ему анонимную записку. Не думаю, что он был готов узнать, что это был я. К тому же мне не хотелось рисковать разоблачением своего выбора стороны слишком рано.

Северус вновь спрятал лицо в своих ладонях, пытаясь переварить услышанное. Этого было чересчур много, чтобы справиться, честно.

- Почему ты рассказал мне это? – прошептал он наконец.

- Ну… во-первых, ты сказал, что хотел знать.

Снейп поднял лицо только для того, чтобы сердито уставиться на мальчишку… который не был мальчишкой на самом деле.

- Во-вторых…я не знаю… ты мне нравишься, я думаю, - сказал Гарри, тихо засмеявшись и пожав плечами. – И ты та причина, по которой я пережил первое убивающее проклятье. Плюс ты любил мою маму.

Северус вздрогнул, а Поттер продолжил.

- Я хотел дать тебе шанс выбрать сторону, на которой ты хочешь быть. Я знаю, что Дамблдор вынудил тебя поклясться, что ты всегда будешь делать все, что в твоих силах, чтобы защитить сына Лили… поэээтому… я ставлю тебя в неприятное положение. Особенно если ты в итоге решишь остаться на стороне Дамблдора, видя, как я намеренно иду иным путем.

Мужчина застонал и снова спрятал лицо в ладонях.

- Мне нужно подумать, - сказал он спустя пару минут.

- Думайте столько, сколько будет нужно, - легко согласился Гарри. – Я никуда не собираюсь. Ну, до тех пор, пока люди Дамблдора не сделают что-то исключительно раздражающее, но даже тогда я намерен вернуться в Хогвартс осенью.

***

Гарри не получал сообщений от Снейпа до конца лета. Члены Ордена Дамблдора продолжали от случая к случаю появляться возле его квартиры, и каждый раз, когда они пытались зайти чуть дальше простой разведки территории, Поттер выходил поприветствовать их и велел убираться к чертовой матери – не говоря этого буквально, но намерение оставалось тем же.

Август быстро подошел к концу. Гарри закончил арендовать квартиру и сдал мебель на хранение, то есть уменьшил ее и, сунув в маленькую коробочку, поместил в свое хранилище в Гринготтсе. Он прибыл на Кинг Кросс довольно рано и, купив у продавца на улице круассан, отправился на платформу 9 ¾ и оттуда прямо на поезд.

Лишь долгое время спустя он приобрел компанию, состоящую из Драко Малфоя, вместе с Винсентом Крэббом и Грегори Гойлом, сопровождавшими его. Они присоединились к Гарри, даже не спросив его, впрочем, он не имел с этим проблемы. Драко быстро взялся за задачу подробно изложить, каким великолепным было лето, хотя Гарри, честно говоря, не потрудился даже притвориться, что ему интересно. Но Малфою явно было все равно, было ли ему интересно. Тогда Гарри понял, что Драко просто нравится слушать собственный голос.

Спустя какое-то время еще несколько слизеринцев их возраста присоединились к ним, и теперь группа вовсю общалась, как и положено двенадцатилетним детям, а Поттер уселся с комфортом в углу и уткнулся носом в книгу. Остальные, казалось, давным-давно приняли то, каким он был, и даже не принимали попыток втянуть его в беседу, зная, что это не сработало бы.

Гарри, честно говоря, порой удивлялся, как легко его приняли слизеринцы. Когда он решил, что совершенно не собирается противиться решению Шляпы и просто позволит ей делать, что захочется – а она всегда хотела отправить его в Слизерин – то действительно ожидал от факультета презрения в свой адрес. При этом Гарри не понимал, почему был так уверен в подобном результате. Может потому, что в каждой жизни, которую он проживал, не важно, куда распределяясь, слизеринцы ненавидели его.

В течение этих жизней Гарри всегда был словно маяком для средоточия врагов. Даже когда он был в Равенкло - то была жизнь, когда он проводил много времени с Дамблдором, пытаясь найти какое-то объяснение тому, почему он застрял в этой неестественной неопределенной петле.

Даже в течение жизней, где Волдеморт никогда не возвращался и, соответственно, не было второй войны, Поттер все еще виделся слизеринцам «врагом». Он был на стороне Дамблдора – даже если на самом деле не был – и был Мальчиком-который-выжил; мальчиком, который одолел Темного Лорда.

И хотя в нынешней жизни Гарри не проявлял ни малейшего признака теплых чувств к Альбусу Дамблдору, он все еще был твердо уверен, что статуса «Мальчика-который-выжил» будет достаточно для слизеринцев для легкой враждебности. Удивительно, но это оказалось не так.

Он все еще оставался Поттером, наследником старинного и влиятельного рода, хотя его кровь и была «испорчена» матерью. Поттеры роднились с Блэками, Лонгботтомами, Брэндами, Гампами, МакМиллианами – и сами происходили от Певереллов. Хотя большая часть родовых особенностей была не особо известна в наши дни, мысль, что Гарри происходил из достойной семьи с хорошей родословной, была прочно вбита в умы чистокровных детей.

Слизеринцы никогда особо не отличались верностью. Они были людьми такого сорта, которые планировали стратегии и время их применения исходя из личной выгоды. Сильные слизеринцы искали силы для себя и для равноценно значимых союзников; слабые слизеринцы старались добиться расположение сильных. И все слизеринцы очень хорошо понимали ценность укрепления уз с влиятельными личностями. В конце концов, они были научены своими родителями, многие из которых являлись светскими львицами и львами, как важно умение грамотно налаживать контакты, поскольку самым главным в обществе было то, кого ты знаешь.

Завоевать дружеское расположение того, кто был могущественен, всегда оставалось «благородной» целью слизеринцев. Гарри в эту категорию попал довольно быстро. Все знали тот факт, что он пережил смертельное проклятье и «уничтожил» Волдеморта, будучи ребенком, но, если бы он, прибыв в Хогвартс, проявил себя как законченный идиот, этот факт крайне мало помог бы ему в Слизерине. Однако его академические успехи, демонстрация обширных практических познаний в волшебстве и, возможно, его поведение помогли завоевать расположение членов факультета.

Самым главным было то, что Гарри не проявил себя надменным или заносчивым. Он знал, что был сильнее большинства из ребят, и, скорее всего, они тоже это знали. Тем не менее, Поттер не бросался этим фактом им в лицо, и слизеринцы ценили это. Это было то умение, которое Драко пока еще не приобрел. Он обладал большей властью, чем остальные, благодаря политическому влиянию его отца и значительному состоянию семьи. Драко не сдерживался в том, чтобы убеждать все вокруг, насколько он, как сам думал, влиятелен. И большинство учеников были склонны угождать ему на определенном уровне просто потому, что наверняка будет крайне нежелательно иметь такого человека среди врагов в будущем. Однажды он станет главой семьи Малфой с их состоянием и унаследует шесть мест в Визенгамоте и, скорее всего, получит какую-нибудь влиятельную позицию внутри Министерства. Никто не хотел иметь Драко во врагах, но немногие – особенно среди старших студентов - испытывали к нему теплые чувства.

Драко, однако, рано осознал, что Поттер был абсолютно не впечатлен политическим влиянием или материальным благополучием его семьи, и сменил тактику в своих попытках добиться его расположения. По сути, он обращался к Гарри как к равному – с уважением и порой дружелюбным подшучиванием. Тот был удивлен данным подходом и продолжал оставаться по большей части равнодушным к Малфою, точно так же, как и в отношении всех остальных членов факультета. Прошел почти целый год, прежде чем отношение Гарри к блондинистому паршивцу все-таки слегка потеплело. Он даже позволил ему называть себя по имени, что стало результатом крайне самодовольной улыбки на лице Драко. Будто он успешно выполнил сложное заклинание и получил награду.

Поезд прибыл на станцию в Хогсмид, и группа слизеринцев высыпалась из поезда и затем двинулась к каретам. Глаза Гарри задержались на фестралах, и ему стало интересно, видит ли их кто-либо еще из окружавших его детей. Он решил, что особых причин сдерживать свое любопытство нет, и спросил. Некоторые из них даже не подозревали, что кто-то двигает кареты, и никогда не слышали о фестралах, но Драко, Грингасс и Забини прекрасно знали, о ком он говорил. Хотя Забини оказался единственным, кто мог их видеть. Гарри стало интересно, чью смерть видел мальчик, и был ли он свидетелем какой-либо из таинственных смертей своих приемных отцов. Но в итоге решил, что спрашивать будет бестактно.

Никто не спросил, чью гибель видел он сам. Скорее всего, предположили, что своих родителей.

Праздничный банкет прошел без происшествий. Само собой, ведь Гарри и Рон не брали летающий автомобиль и не приземлялись на Гремучую иву. Это произошло только в первой жизни, и было столь далеким воспоминанием, что Гарри едва уделил ему внимание. Он старался не сравнивать вещи из своих предыдущих жизней, но это все равно в итоге случалось. Это стало одной из причин, по которой Поттер пытался радикально менять вещи при каждом следующем возрождении. Чем меньше деталей имели сходство, тем меньше было напоминаний того, что он потерял.

Во время ужина его глаза на мгновение встретились с глазами Снейпа. Мужчина посмотрел в ответ с равнодушным выражением лица, и Гарри стало любопытно, как тот будет держаться с ним в этом году. Он пытался убедить себя, что это не имеет значения, но знал, что какой-то его части будет больно, если профессор его с презрением оттолкнет.

В одной из своих ранних жизней Поттер был довольно близок с мужчиной. Он едва ли мог сказать, как это произошло - это просто произошло. У них даже примерно не было того уровня враждебности, какой был в самой первой жизни. Конечно, в течение той жизни Гарри убил Волдеморта и не присоединялся к нему. А Снейп навсегда покинул сторону Темного Лорда, как только тот убил Лили Поттер и, насколько Гарри знал, не оглядывался больше на прошлое.

Слизеринец раздраженно вздохнул и пробежал глазами далее вдоль стола, остановившись на Гилдерое Локхарте. Он определенно не ждал уроков ЗОТИ в этом году. Было известно, что Снейп сильно переутомлялся во втором семестре прошлого года, ведя половину занятий по ЗОТИ после побега Квиррелла, но Гарри не мог удержаться и не прикинуть, сможет ли он найти какой-нибудь способ избавиться от Локхарта, чтобы Снейп снова учил их Защите.

Возможно, он даже сможет достать маховик времени для профессора, чтобы тот не ощущал столь ужасной нагрузки.

Когда Локхарт был представлен во время речи Дамблдора, и раздались восторженные шепотки среди женской половины школы - большинство мальчиков закатили глаза. А Гарри подумывал, сможет ли он заставить этого мошенника применить Обливиэйт к самому себе в первый же месяц и спасти всех от совершенно бездарно потраченного года занятий.

@темы: перевод, Гарри/Том, Again and Again

---

AaA2

Автор оригинала: Athey
Оригинал: www.fanfiction.net/s/8149841/1/Again-and-Again
Основные персонажи: Северус Снейп, Драко Малфой, Гарри Поттер, Люциус Малфой, Том Марволо Риддл
Пэйринг: Гарри Поттер/Том Риддл, Драко Малфой/Гарри Поттер(односторонний)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Джен, Слэш (яой), Фэнтези, Философия, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Гарри Поттер исчезает с порога дома Дурслей. Дамблдор не может его найти. Мальчик объявляется только перед своим первым годом обучения. Он холодный и равнодушный ребенок. Гений, распределенный на Слизерин и вызвавший множество вопросов, на которые никто не смог найти ответы.

Глава 2

Существует три типа мышления: первый тип понимает все сам, второй - воспринимает то, что понятно остальным, третий - не способен познавать ни сам, ни через остальных. Первый вид превосходен, второй неплох, а третий - бесполезен.
Никколо Макиавелли.

***

Драко, вместе с Тео, Блейзом, Винсентом и Грегом, разместились в общей гостиной Слизерина с остальными членами факультета, и обсуждали произошедшее со смесью недоверия и беспокойства. Хотя некоторые были в ярости, в том числе и Малфой. Ему до сих пор не верилось, что этот безмозглый старик велел им вернуться в свои гостиные! Он забыл, что гостиная Слизерина находится в подземельях? Разве Квиррелл не утверждал, что тролль бродит именно по подземельям?

Идиотизм! Вопиющая небрежность! Малфой решил, что совершенно точно напишет об этом отцу завтра утром.

Конечно, ученики не встретили тролля. Возможно, его и не было в подземельях. Хотя Драко почти желал, чтобы был. Чтобы кто-нибудь пострадал, несерьезно, самой собой, не получив каких-либо ужасных травм. Подобный инцидент стал бы отличным поводом выдворить из директорского кресла этого старого болвана Дамблдора!

- Они сказали, что мы продолжим банкет в наших гостиных, верно? – спросил Винсент, нахмурившись, без сомнения разочарованный тем, что все вкусности остались в Большом Зале.

- Да, Винс, так нам сказали, - закатил глаза Тео.

- Но ведь здесь нет еды! – пожаловался Кребб.

Драко начал раздражаться.

- Кто-нибудь видел Поттера? – спросил он, пробежавшись взглядом по комнате.
-
Его не было на ужине, - пожал плечами Блейз.

Малфой еще сильнее нахмурился. Пропускать обеды и ужины для Поттера не было чем-то из ряда вон выходящим. По прибытии в школу, он, видимо, уже знал, где находятся кухни, и чем задобрить эльфов. Ему даже не требовалось спускаться на кухню, чтобы поесть: каким-то образом он убедил этих проклятых мелких существ приносить обеды ему в комнату. У Драко это никогда не получалось.

- Можно ли его винить? Все сидят, празднуют, поедают тыквенные пироги, а для него это ночь, когда погибли его родители. Мне тоже вряд ли хотелось бы что-то отмечать, - протянула Панси, вызвав удивленный взгляд со стороны Драко. Столь шокирующее проявление проницательности – и от Паркинсон. Но ее замечание действительно имело смысл.

- Пойду проверю спальню, посмотрю, там ли он, - сказал блондин скучающим тоном и быстро спустился в коридор, ведущий к спальням.

Войдя в комнату, Малфой столкнулся с уже привычной картиной. Поттер читал. Он всегда читал. Ну ладно, не всегда. Иногда он писал. Ящики его стола были завалены огромным количеством дневников в кожаных обложках, и каждый раз, как только один из них оказывался заполнен записями, Поттер убирал его в свой сундук и переходил к следующему.

Драко понятия не имел, что он там постоянно писал. Почти всегда, в любое время, даже на занятиях, Поттер писал. А если не писал, то читал. Как сейчас. И это были даже не интересные книги! Ну, по большей части. Не то чтобы Поттер втайне читал «Самые сильнодействующие зелья» или «Самые ужасные заклинания». Нет. Он читал маггловские романы. Что крайне раздражало Драко.

Он порой поражался тому, что брюнет не попал в Равенкло, но, вспоминая все остальное, что он о нем знал, тотчас прекращал об этом думать.

- Ты рано, - рассеянно пробормотал Поттер, перевернув страницу в своей книге, и продолжил чтение.

- Квиррелл ворвался посреди банкета и провозгласил, что в подземельях тролль, а Дамблдор, конечно же, отправил всех в общежития, и нас в том числе. Старый дурак, - раздраженно проворчал Драко.

Поттер поднял взгляд и моргнул.

- Сегодня Хэллоуин?

Малфой замер перед ответом. Подобного вопроса он не ожидал.

- Эмм, ну да. Ты не знал?

- Вот черт! Кажется, я потерял счет времени, - прорычал Поттер, слегка нахмурившись, и закрыл книгу.

Ладно…это было странно.

Гарри положил книгу на деревянный столик позади своей кровати, а из-под нее вытащил один из своих сундуков. Какие чары он использовал, чтобы уменьшать и без проблем запихивать их туда, Драко до сих пор не знал. Чертов Поттер всегда творил волшебство невербально, когда находился в общей спальне. Он отменил заклинания, вернув сундуку его нормальный размер, и начал копаться внутри. Спустя несколько мгновений, Гарри вынул оттуда книгу в кожаной обложке, ритуальный кинжал, несколько свечей и набор для зельеварения, из которого взял соль и несколько трав.

- Марси! – позвал Поттер.

Раздался хлопок, и в комнате появился возбужденно подергивающийся домой эльф, которого слизеринский гений каким-то образом завербовал для собственных нужд.

- Да, юный Хозяин Поттер?

- Можешь принести мне немного яблок, гранатов и горшок с землей из теплиц?

- Конечно, сию минуту. Марси принесет все, что просит юный Хозяин, - радостно прощебетала эльфийка и исчезла.

Драко побледнел и уставился на Поттера.

- Ты собираешь провести саббатский ритуал Самайна?

Тот замер, прекратив копаться в своем сундуке, поднял взгляд на блондина и задумался на мгновение.

- Ты хочешь присоединиться?

- Присоединиться?

- Ну да. Тоже хочешь провести его? Как думаешь, Тео или Блейз захотят участвовать? Конечно, я буду рад и Винсенту с Грегори, но обряд изрядно осложнится, если участников будет шесть.

- Ты язычник? – воскликнул Драко, полностью шокированный.

Поттер посмотрел в ответ неодобрительно, как если бы услышал нечто глупое.

- Разумеется. Я ведь волшебник. И не невежественный предатель крови. Я знаю свою историю и не отказываюсь от традиций, только потому, что стала популярной прогрессивная идея о принятии маггловской государственной религии. Если Министерство желает склоняться перед маггловским правительством и ублажать его, то я не собираюсь обращать внимание на этот бред. Церковь зовет нас еретиками и грешниками. Ее адепты привыкли сжигать нас на костре. Почему я должен придерживаться их порядков и празднований?

- Практика саббатских ритуалов запрещена, - осторожно подчеркнул Драко.

Поттер фыркнул.

- Мне глубоко наплевать на законы о религиозных обычаях, принятых напуганными, слабыми и бесполезными идиотами и лизоблюдами, которыми наполнено Министерство, - глухо произнес он с глубоким пренебрежением.

Малфой почувствовал, как его уважение к этому мальчику поднялось еще на пункт. Не то чтобы это было чем-то новым. Он постоянно удивлял Драко. Хотя открытым и честным Поттер был только в их общей спальне. За ее пределами Гарри становился тихим и замкнутым. Он охотно соглашался поговорить о занятиях, но никогда о чем-то личном.

Драко замолчал, размышляя несколько минут, прежде чем принял решение и кивнул.

- Я присоединюсь. Подозреваю, что Тео тоже, как и Винсент, но не уверен насчет Блейза. Грег откажется. Могу я пригласить девочек?

- Нет, - произнес Гарри отчетливо, и Малфою стало очевидно, что тот готов принять только тех, кто связан контрактом. Может, Поттеру и было наплевать на Министерство и на то, что проведение данного ритуала считалось запрещенным, он был достаточно осторожным, чтобы об этом не стало известно остальным.

- Хорошо, - кивнул Драко и вышел позвать Тео и Винсента. Когда они вернулись в комнату, Поттер уже освободил место в центре и подмел пол. Расставив свечи по кругу, он опустился на колени и зажег их все одним лишь своим дыханием. Малфой, мельком взглянув на Нотта, увидел, как брови мальчика взлетели высоко ко лбу, но ничего не сказал.

Рядом с Поттером стояла маленькая чаша с водой, очевидно, специально очищенной, а напротив нее виднелся горшочек с землей. Еще одна чаша, казалось, была наполнена какими-то травами, взятыми из набора для зельеварения. Мгновение спустя Гарри склонился к ней и с помощью свечи заставил травы потихоньку гореть.

- Ты уже раньше проводил его? – спросил Тео, с изрядной долей удивления и скептицизма.

Драко же признал, что был впечатлен. Он наблюдал данный ритуал каждый год в течение всей жизни, но обо всех деталях всегда заботилась его мать. В определенной мере Малфой знал, что было необходимо, однако ему никогда не приходилось отвечать за сам процесс, и, честно говоря, он не помнил всех шагов и особенностей.

- Да, - ответил Поттер и, набрав пригоршни соли, начал аккуратно высыпать ее в строгие линии, рисуя руны на каждой из четырех частей круга. Он замер, закончив две из них, и обернулся через плечо.

- Значит, нас будет четверо?

- Верно, - кивнул Драко на Винса и Тео.

- Отлично. Четыре это подходящее число. Вы, по крайне мере, видели ритуал раньше?

Все кивнули в ответ.

- А участвовали? Произносили слова?

На оба этих вопроса ребята покачали головами.

- Ладно, вы предпочитаете просто смотреть или все-таки участвовать? Все речи я могу произносить сам, если хотите, - предложил Поттер, возвращаясь к начертанию рун на полу с помощью соли.

- Я просто посмотрю, - пробормотал Кребб.

- Да, я тоже, - присоединился Тео.

- Я помогу, - вызвался Малфой, делая шаг вперед.

Поттер оглянулся, пронзив Драко на мгновение своими яркими зелеными глазами, прежде чем легкая усмешка расползлась по его губам, и он кивнул. От этого своеобразного знака одобрения блондин внезапно ощутил вспышку гордости.

- Хорошо, я закончу через минуту. Возьми вон ту книгу и посмотри, сможешь ли найти раздел о Самайне. Он где-то посередине.

Драко прошел мимо большого ритуального круга и наклонился, чтобы поднять с пола книгу. Открыв ее, он увидел, что она целиком и полностью написана от руки, и был готов поспорить, что написал ее Поттер, поскольку почерк выглядел очень похожим. Отдельные ее разделы, однако, являлись совершенно нечитаемыми. Они были написаны какими-то изогнутыми волнистыми символами, которых Драко никогда раньше не видел.

- Что это за странные письмена здесь? – спросил Малфой пару секунд спустя, пролистывая книгу.

- Парселскрипт, - просто ответил Поттер, развернувшись к южной стороне круга и продолжая чертить линии солью.

- Парселскрипт? – повторил Драко пораженно.

Гарри по-прежнему крайне мало говорил о своей редкой способности говорить со змеями. Самое большое, что он поведал, это то, что он действительно разговаривал со своей ручной змеей на парселтанге, но никаких дальнейших подробностей раскрывать не стал. Спустя некоторое время, Поттер также рассказал, что змею зовут Ёрмунганд – Ёрми, если коротко - и Малфой счел это весьма необычным. Драко знал достаточно об истории, из которой было взято имя. Так звали Мирового Змия, или Змия Мидгарда, из Норвежских легенд, который собирался поглотить мир после Рагнарока – Норвежского Армагеддона.

Это было, на самом деле, довольно устрашающее имя – особенно для такой крохотной змеи. Та была едва ли толще карандаша и не более фута в длину. Даже близко не такой пугающей в сравнении с именем, которое носила.

- Парселтанг имеет письменную форму? – спросил Драко искренне заинтересованно. – Как ты об этом узнал?

Гарри только пожал плечами и заворчал, продолжая выводить руны солью.

Малфой разочарованно вздохнул, поняв, что, в очередной раз, его любопытство не удовлетворят. Ему действительно стала надоедать скрытность Поттера.

Пару минут спустя брюнет закончил приготовление ритуального круга, поместил ритуальный кинжал и свою палочку на должные места рядом с собой, а сам встал на колени в центре. Яблоки, ладан и листья лежали поблизости, чтобы быть добавленными в качестве подношения в маленький котел с дымящимися углями. Тео и Винс сидели, скрестив ноги, вне круга, с восточной и западной сторон, в то время как Малфой опустился на колени с южной стороны, напротив Поттера. Оба мальчика уже обговорили заранее, что будет нужно произносить Драко как участнику. Ритуал не особо отличался от того, который проводился у Малфоев дома в течение многих лет, так что Драко чувствовал себя подготовленным. Плюс, большую часть речей будет произносить Поттер, что весьма успокаивало.

Гарри бросил ладан на угли в котле и, как только убедился, что он загорелся, заговорил громко и ровно, с уверенностью человека, делавшего это бесчисленное множество раз.

- Грозный Лорд Теней, Бог Жизни и Датель Жизни. Познав Тебя – познаю Смерть. Молю Тебя, открой широко Врата, чрез которые все проходят. Позволь моим близким, ушедшим ранее, вернуться этой ночью, дабы порадоваться со мной. И когда мое время придет, как и должно, о, Утешитель, Датель мира и покоя, прошу Тебя, позволь мне войти в царство Твое, и я пойду с радостью и без страха; я знаю, что, упокоившись среди своих любимых, восстану и буду вновь рожден Твоей Благодатью и Благодатью Великой Матери. Позволь мне возродиться в том же месте и в то же время, что и моим любимым, чтобы я бы смог встретить их, узнать и полюбить снова.

Поттер встал и повернулся на запад.

- Запад, земля мертвых, куда многие мои любимые ушли на покой и перерождение. Этой ночью я поддерживаю связь с ними; я храню их образы в своем сердце и разуме; я шлю приветствие всем ушедшим.

После он медленно, с достоинством, прошелся против часовой стрелки вокруг круга, под конец вернувшись в центр, где остановился и кивнул Драко.

- Любимые, - начал Малфой, и голос его слегка дрогнул, но он вновь обрел над ним контроль, - искренне приветствую вас в этом кругу. Покойтесь с миром, и да прибудет с вами Благодать.

Поттер кивнул и вновь встал на колени на прежнее место перед котлом. Он взял ритуальный кинжал, обмакнул в воду, очистив, и после передал Драко, чтобы тот опустил его в горшочек с почвой позади себя. Блондин отдал кинжал назад, и Гарри окунул его в горящую чашу рядом с собой, прежде чем насадил на него одно из яблок и положил поверх горящих углей.

- Я призываю всех, кто собрался сегодня здесь со мной, назвать имена тех, кого вы любили и потеряли, - произнес Поттер, прежде чем опустить голову.

Драко сглотнул комок в горле и глубоко выдохнул. Он никогда не делал этого раньше, но видел, это как делали родители. Проблема состояла в том, что у него не было никого, кого он знал и потерял – фактически, до лета прошлого года.

- Я призываю тебя, Абрахас Брутус Малфой. Отец отца моего. Я желаю тебе мира и покоя и прошу, даруй мне видения этой ночью силы, - произнес Драко, прежде чем опустил голову.

Гарри поднял голову и глубоко вдохнул.

- Я призываю вас, Джеймс Карлус Поттер и Лили Роза Эванс-Поттер. Мои отец и матерь. Ушедшие этой ночью много лет назад. Я желаю вам мира и покоя. Я прошу вас наблюдать за мной и не осуждать. Не отчаивайтесь, ибо путь сей я выбрал сам. Прошу, даруйте мне видения этой ночью силы, - голос мальчика отчетливо прозвучал в зловещей тишине комнаты, и Малфой ощутил, как сердце бешено забилось в груди. Ему почти верилось, что и остальные тоже его слышат.

Поттер склонил голову и, позволив яблоку полностью упасть в котел с углями, вытащил кинжал и поместил позади своей волшебной палочки.

- Теперь ждем, - прошептал он, и все молча опустили головы.

***

Драко очнулся, резко дернувшись, спустя некоторое время. Его колени и задница ужасно болели от сидения в неудобной позе неизвестно сколько времени. Мальчик по-совиному моргнул и обнаружил, что Нотт и Кребб ушли, возможно, уже давно. И он не мог винить их. Малфой никогда не задерживался подле отца, когда того посещали видения. Как только концентрация магии в воздухе становилась слишком густой, он, боясь потерять сознание, всегда тихо покидал ритуальный зал. Некоторые предпочитали медитировать во время ритуала, думая о тех, кого потеряли, пока участники были поглощены видениями. Драко никого раньше не терял. Вплоть до прошлого лета, когда умер его дед.

Эта мысль вызвала дрожь, прошедшую по позвоночнику. Видения не были тем, что он ожидал. Ничего определенного, навроде разговора с его покойным дедушкой. Скорее серия ощущений и мыслей, ненадолго схваченных, прежде чем они утекли сквозь пальцы, став вновь недосягаемыми. Драко чувствовал себя воодушевленным и в то же время сильно расстроенным. Но более всего ощущалось легкое разочарование. Казалось, будто некая часть его совершенно невообразимым образом на некоторое время была связана с жизнью и смертью. Словно он смог понять нечто не непостижимое – и часть его чувствовала странный покой. И ни следа страха.

Но сейчас озарение ушло, и путь, виденный им, вновь исчез. Это был потрясающий опыт, но также очень печальный. Малфой до сих пор не понимал, как воспринимать все произошедшее.

Он пробежал глазами по полумраку комнаты. Свечи по-прежнему горели, но уже практически полностью растаяли. Поттер все еще сидел напротив со скрещенными ногами и опущенной головой. Его лицо было умиротворенным, и Малфой замер от внезапного осознания, что, до этого момента, лицо Гарри почти всегда выглядело так, будто было отягчено незримой вуалью страданий.
Ему стало интересно, что видит Поттер. Он все еще чувствовал магию в воздухе - плотную и холодную.

Общался ли Поттер со своими погибшими родителями? И что такое он произнес ранее? Не отчаивайтесь, ибо путь сей я выбрал сам?

Столь много вопросов, разжигающих любопытство.

Смиренно вздохнув, Драко заставил себя подняться и двинуться к двери. Наверняка, было уже поздно. Блейз и остальные, несомненно, скоро захотят пойти спать, а потому стало интересно, как долго еще Поттер будет находиться в трансе. Однако пока Малфой решил узнать, что произошло с троллем.

Когда его желудок негромко заурчал, Драко вспомнил, что праздничный банкет был сорван, а обещанный ужин в общих гостиных он пропустил, вместо этого участвуя в саббатском ритуале Самайна на пару с Поттером. Стало интересно, осталось ли хоть какое-то угощение, или остальные слизеринцы все слопали. В крайнем случае, он попробует проскользнуть на кухни и заставить домовых эльфов дать ему поесть.

***

Двое юношей стояли в темном коридоре в пустынной части Хогвартса. Тринадцати лет от роду, рыжеволосые, веснушчатые и похожие как две капли воды. Они близко склонились над куском старого пергамента, который держали перед собой, и пристально изучали его.

- Он снова здесь! – выдохнул один, резко указывая на пергамент. – Видишь, я же говорил тебе, что видел его.

Другой задумчиво хмыкнул, глядя на странные неподписанные следы, которые в данный момент двигались по коридорам, недалеко от их нынешнего местоположения.

- Я никогда раньше не видел, чтобы у следов не было имени, - прошептал он.

- Это еще более странно, чем имя профессора Квиррелла, поверх которого, как будто, написано еще одно, - прокомментировал первый.

- О, черт! Он идет сюда!

- Ну и ладно, может, мы наконец узнаем, кто это?

- Не знаю… все это заставляет меня нервничать. Мне это не нравится.

- Тихо. Он приближается.

Мальчики ждали до самого последнего момента, прежде чем сложили пергамент и прошептали отменяющую фразу «Шалость удалась», деактивировавшую комплекс чар. После оба спрятались за угол и выглянули в длинный темный пустынный коридор, где, как указала карта, должен был появиться неизвестный человек.

- Тут никого нет, - прошептал первый.

- Тихо!

Тишина заполнила воздух на несколько долгих мгновений. На секунду в темноте, казалось, промелькнула полоска света – возможно, некто скрывался под чарами невидимости?

Неожиданно две одинаковые красные вспышки, одна за другой, пролетели в воздухе, и близнецы рухнули на пол, потеряв сознание.

Придя в себя, они обнаружат, что зачарованный пергамент исчез, и никогда больше не увидят его снова.

***

Альбус Дамблдор тяжело опустился в кресло позади своего стола и грустно вздохнул, ощущая, будто груз всего мироздания осел на его плечи в данный момент. Перед ним на столе лежал запечатанный сверток, и он все еще не был уверен, следует ли его посылать.

Завтра наступало Рождество. Альбус с трудом верил, что время пролетело так быстро; в последние годы это ощущалось все чаще. Последние десять лет покоя, казалось, пронеслись в мгновение ока. Большую часть времени он переживал и тревожился о Гарри, и теперь, когда мальчик вернулся под его защиту, должен был почувствовать облегчение.

Но по факту его волнение лишь усилилось. Гарри Поттер определенно был не таким, каким он надеялся. Его распределение в Слизерин явилось неудачей, но все еще оставался шанс, что, даже с такого трудного старта, получится направить события в нужном направлении. Однако теперь стало совершенно ясно, что подобное не произойдет.

Мальчик был холодным и неприветливым. Очень умным – даже слишком, для своего возраста. Неважно, что его окрестили гением, он не должен был быть настолько хорош. Даже Том Риддл в свои одиннадцать не был так хорош. Потребовалось несколько лет, чтобы Том познал себя и начал демонстрировать свою исключительность. И опасность.

Альбус сперва предположил, что, возможно, Лорд Волдеморт действовал через юного Гарри, но, видя, насколько эти двое были разными, отбросил эту мысль. Да, Гарри Поттер причинял беспокойство, но не напоминал собой Тома Риддла. Тем не менее, Дамблдор не был до конца уверен, служило ли это утешением или нет. Влияние частицы Волдеморта, оставшейся в шраме мальчика, стало бы отличным объяснением его поведения. А так Альбус чувствовал одно лишь недоумение по поводу сложившейся ситуации.

Сверток, лежащий перед ним на столе, содержал в себе могущественный артефакт, по праву принадлежащий Гарри. Он был у его отца, пока Дамблдор не одолжил его много лет назад, перед тем, как бедные Джеймс и Лили погибли. Директор понимал, что обязан вернуть его. Вещь не принадлежала ему, и обладание ею было искушением. Альбус был принципиальным человеком, но также знал, что способен поддаться искушению и жажде могущества. Это было единственным, чего он боялся.

Мантия не принадлежала ему, по крайней мере, по магическому наследию. Она принадлежала Гарри, ее необходимо было вернуть. Альбус уже был хозяином одного из Даров и всем сердцем чувствовал, что не должен медлить ни секунды. Человек, владеющий двумя Дарами, будет постоянно вспоминать о последнем оставшемся и бороться с искушением найти его. Стать хозяином всех трех – стать Хозяином Смерти.

Нет. Он не должен хранить ее. Мантия принадлежит Гарри Поттеру и должна быть ему возвращена. Но Альбус боялся…

Боялся того, что этот хладнокровный замкнутый мальчик станет делать со столь могущественным артефактом.

Принесет ли возвращение этой вещи больше пользы, чем вреда?

Директор надеялся, что мантия пробудит в Гарри чувство приключений, сподвигнет на исследование замка. Более того, он надеялся, что сможет завлечь мальчика в комнату, где в данный момент хранилось зеркало Еиналеж, которое недавно изъяли из хранилища. У него была блистательная идея насчет использования этого зеркала для защиты Философского Камня, но, возможно, оно сможет послужить сначала еще одной цели.

Дамблдор страстно желал знать, что мальчик может увидеть, посмотрев в зеркало. Это могло дать какой-либо намек на то, что творится у него в мыслях.

Почувствовав легкий укол вины, Альбус, тем не менее, наложил простенькие чары принуждения на мантию. Они не продержатся долго, максимум неделю, поскольку мантия была действительно весьма сильным магическим артефактом. Пытаться наложить дополнительные чары на столь мощный объект было трудно, да и эффект был недолговременным. Если бы он мог, то наложил бы на мантию отслеживающее заклинание, но оно рассеялось бы через пару часов, даже если бы он попытался.

Заклятье принуждения просто подтолкнет Гарри в нужном направлении – направит в нужную часть замка. А дальше зов зеркала Еиналеж сам по себе будет притягивать его. При условии, конечно, что он наденет мантию и пойдет гулять по школе.

Альбус мог только ждать и надеяться.

Он взял перо и, начеркав короткую записку, вложил ее в посылку. Изначально он не планировал подписываться, но в итоге пришел к выводу, что ни один слизеринец никогда не откроет подарок, если не будет знать, от кого он. А Гарри Поттер определенно был слизеринцем в той мере, в какой сама эта мысль причиняла директору боль.

***

Альбус Дамблдор стоял под сильнейшими чарами невидимости, какие знал, в углу пыльной старой классной комнаты, загроможденной сломанными стульями, партами и множеством разных других предметов, среди которых находилось зеркало Еиналеж, и ждал. Он до сих пор не знал, надевал ли Гарри Поттер мантию-невидимку хоть раз. С Рождества прошло две ночи, но до сих пор не было ни единого признака, указывающего придет мальчик или нет, однако директор все еще ждал и надеялся.

Становилось уже довольно поздно, и Альбус уже подумывал уйти, как вдруг слегка приоткрытая дверь комнаты распахнулась, громко скрипнула и вновь захлопнулась.

Зашелестели тихие шаги, хотя видно никого не было. Тем не менее, Дамблдор ощущал ауру мантии, так как хорошо ознакомился с ней за последнее десятилетие, пока изучал ее. Гарри Поттер был здесь.

Альбус стоял и молча ждал, пока голова мальчика неожиданно не появилась вместе с парой рук, высунутых из-под мантии. Гарри встал в центре комнаты и посмотрел на зеркало в нескольких футах позади себя, глубоко нахмурившись. Он оставался неподвижен довольно долгое время, прежде чем вздохнул и, сделав несколько шагов вперед, встал точно перед зеркалом.

Альбус не был уверен, но, похоже, мальчик держал глаза плотно закрытыми. Наконец, Поттер распахнул их и уставился прямо в зеркало.

Минуту спустя мальчик, казалось, фыркнул или даже усмехнулся. Что было очень необычно, честно говоря. Это была не та реакция, которую Альбус видел у всех остальных, кто стоял перед зеркалом, показывающим твое самое искреннее и сильное желание.

Слизеринец слегка покачал головой, прежде чем накинул капюшон обратно на голову, оказавшись снова полностью невидимым. Секундой спустя дверь снова отворилась и затем закрылась, а Дамблдор почувствовал себя разочарованным как никогда ранее.

Он повесил на комнату легкие чары оповещения, которые немедленно известили бы его, если бы в нее кто-то вошел. Альбус надеялся, что, может быть, Гарри вернется назад, хотя и сомневался в этом.

Дни проходили один за другим, и директор, наконец, смирившись с тем, что никогда не узнает, что же Поттер увидел в зеркале, убрал артефакт из комнаты.

Гарри ни разу не возвращался туда.

***

Дорогие профессор Квиррелл и его спутник,
думаю, вы найдете следующую информацию весьма полезной.

Первая комната - Трехголовый пес; засыпает под звуки музыки. Люк находится под ним.

Вторая комната – заполнена Дьявольскими силками. Используйте огонь или очень яркий свет.

Третья комната – зачарованные крылатые ключи и запертая дверь, которую открывает только верный ключ. Он старый и ржавый, под стать дверной ручке. Остальные ключи выглядят как новые.

Четвертая комната – огромные шахматы. Займите место короля и сыграйте. Если вы победите – фигуры пропустят вас без борьбы.

Пятая комната – ваш тролль.

Шестая комната – головоломка от Снейпа. Ряд зелий на столе и лист бумаги с подсказками для того, чтобы распознать зелье, которое поможет вам пройти. В некоторых фиалах яд; если вы не уверены, что способны разгадать загадку, возьмите с собой безоар или зелье Лардинера, защищающее от огня.

Седьмая комната – последняя. В ней хранится зеркало Еиналеж. Зеркало показывает ваше самое сокровенное желание. Если более всего вы желаете получить предмет, но не использовать его, только получить – вы его получите. Любое другое желание не этого не позволит.

Искренне,

тот, кто не хочет быть вашим врагом.

***

На второй неделе февраля профессор Квиррелл мистическим образом пропал и до конца учебного года больше не появлялся, что поставило его на первое место в списке преподавателей ЗОТИ, раньше срока покинувших свой пост. Различные слухи распространялись по школе, и на их основе строилось множество теорий о том, что произошло, начиная с вариантов о смерти от клыков вампира, которого тот встретил в Албании, и заканчивая предположениями о том, что мужчина просто задохнулся от избыточного запаха чеснока.

***
Учебный год закончился скромным торжеством. Слизерин выиграл Кубок факультетов с огромным преимуществом, и Снейпу даже не пришлось для этого постоянно снимать баллы с Гриффиндора. Гарри Поттер, вероятно, единолично гарантировал победу, и каким-то образом Северус умудрился получить от этого факта чувство удовлетворения. Джеймс Поттер, несомненно, перевернулся в своем гробу. Эта мысль заставила профессора слегка усмехнуться, хотя всего на несколько мгновений.

Как Альбус и просил, он сделал несколько попыток сблизиться с мальчиком, хотя не чувствовал, что достиг успеха. Поттер всегда бросал на него понимающий взгляд в те моменты, когда Северус пробовал с ним заговорить, но не вел себя заносчиво и высокомерно. Однако нельзя было сказать, что они стали близки.

Снейп неохотно признавал, что не презирал мальчика, хотя в начале года был уверен, что будет. Поттер не приносил никаких проблем. Мужчина даже сомневался, что факультет потерял хотя бы один балл по его вине за весь год. Мальчишка не был хвастлив или заносчив. Он никого не задирал, во всяком случае, ни Северус, ни другие учителя ни разу не видели что-то подобное.

Он действительно полностью отличался от отца.

Но и не походил на Лили.

Мужчине наконец пришлось признать, что Гарри Поттер не был копией своих родителей, что имело смысл, поскольку его не растил ни один из них.

Однажды Северус, когда уже устал бродить вокруг да около, прямо спросил у мальчика, с кем тот вырос. Поттер ответил, что сам вырастил себя.

И профессор подозревал, что это была правда.

Банкет в честь окончания учебного года Гарри Поттер, видимо, счел нужным посетить. Он сидел, тихо поедая пищу, в то время как прочие слизеринцы самодовольно усмехались, гордясь собой, и бросали надменные взгляды на прочие факультеты, которые выглядели угрюмыми и раздраженными зелено-серебряными знаменами, украшавшими Большой Зал.

Что касается Северуса, он был рад, что учебный год наконец-то закончился. Он был изнурен сверх меры из-за трети занятий ЗОТИ, которые вел последние несколько месяцев. Альбус взял на себя оставшуюся часть, хотя, при необходимости, его подменяли другие учителя. Северус радовался возможности преподавать свой любимый предмет, но вести его параллельно с занятиями зельеварения у всех семи курсов явно не было пределом его мечтаний.

Не говоря уже о том, как ужасно стал выглядеть Дамблдор после того, как Квиррелл сумел сбежать вместе с Камнем. Старик был несчастен сверх меры. Это стало одной из причин, по которой Снейп сдался и по-настоящему попробовал поладить с Поттером и узнать о нем что-либо.

Несколькими днями ранее он позвал Гарри к себе в кабинет и прямо спросил, где тот собирается провести летние каникулы. Альбус слишком боялся сделать это сам, уверенный, что Поттер разозлится и не прибудет на второй год обучения. Мальчик ответил, пожав плечами, что собирается арендовать однокомнатную квартиру в Лондоне.

Северус застыл в замешательстве, но не сомневался, что это был честный отчет. Когда же он попросил Поттера уточнить, как именно тот собирается это сделать, слизеринец сказал, что сварил для себя более чем достаточно старящего зелья и без проблем самостоятельно арендует квартиру.

Он поступал таким образом много лет, так что знал, что проблем не будет.

Северус был явно озадачен.

Альбус не брал подобное в расчет. Он все еще был уверен, что за мальчиком присматривал кто-то еще.

Снейп задумался, а мог ли, в самом деле, человеком, приходившим под маскировкой в Гринготтс все эти годы, быть Гарри Поттер?

Конечно… конечно, это невозможно, не так ли?

Поскольку визиты в хранилище мальчика начались с тех пор, как ему исполнилось три года, это было просто смехотворно. Нет, кто-то обязан был присматривать за ним в самом начале, как минимум.

Даже если последнее время он действительно жил сам по себе.

Северус спросил Поттера, знал ли тот о наказании за применение волшебства вне школы, и мальчик довольно горько рассмеялся и ответил профессору, что был более чем готов не пользоваться волшебной палочкой в течение следующих двух месяцев. Для варки зелий она не требуется.

Прощаясь со своим учеником, Северус неохотно попросил его писать ему хотя бы раз в неделю, чтобы он знал, что с ним все в порядке. Сделал он это с огромным трудом, и Поттер имел наглость улыбнуться, прежде чем пообещал, что будет писать.

Альбус по-прежнему оставался недоволен.

Снейп посоветовал ему не пытаться следить за мальчиком, и тот неохотно согласился. Своим внезапным исчезновением прошлым августом Поттер преподал Дамблдору хороший урок.

И все же… Северус сильно сомневался, что Альбус сможет остаться в стороне. Директор был просто не способен не вмешиваться в чужие дела.

***

Драко Малфой знал, что его отец что-то замышляет, но он также знал, что лучше ничего не говорить и не пытаться задавать вопросы. Люциус уже несколько дней откладывал поход за школьными принадлежностями в Косой Переулок и вдруг настоял на том, что они обязаны пойти именно сегодня.

Они ненадолго заглянули в Лютный и зашли в «Боргин и Беркс». Драко увидел на витрине Руку Славы и отчаянно захотел себе, но, к сожалению, Люциус отказал ему в этой покупке.

Отец казался сильно раздраженным, и, учитывая ужасно грубый визит, нанесенный им двумя сотрудниками Министерства ранее на этой неделе, Драко его не винил. Сейчас он, видимо, пытался с помощью угроз сбыть Боргину какие-то предметы, но Драко не особо обращал внимание.

Наконец они ушли и направились во «Флориш и Блоттс». По прибытии, Малфои обнаружили, что там было чрезвычайно людно, в особенности заметным являлось отвратительное рыжеволосое нищее семейство. Драко потребовалось меньше минуты, чтобы вывести из себя оскорблениями Рона Уизли. Какой-то тупой автор подписывал свои книги в этот день, и полный набор его писанины входил в список необходимой литературы по ЗОТИ на новый учебный год. Комплект стоил довольно дорого, а Уизли было крайне легко разозлить, упомянув, как близко к состоянию нищеты находилась его семейка.

Что стало шокирующим для Драко, так это то, что его отец влез в перепалку с отцом Уизли. В середине магазина! Это было, конечно, поразительно, но также на удивление забавно. По крайней мере, до того момента, как Уизли-старший не применил физическое насилие. Мужчина на самом деле попытался ударить кулаком его отца! Скотина!

В какой-то момент во время стычки книги единственной дочери Уизли выпали из ее рук. Когда все успокоились, его отец наклонился, поднял несколько книг девочки и швырнул их назад в ее котел, насмешливо улыбаясь Уизли-старшему при этом. Он велел Драко следовать за ним, и тот, быстро обернувшись, послал победоносную ухмылку в сторону Уизли-младшего. И в этот момент его застигло врасплох неожиданное появление Гарри. Поттер натолкнулся на девчонку Уизли, и она, взвизгнув от шока, уронила свой котел на пол и снова рассыпала повсюду свои книги.

Гарри сделал вид, что извиняется, и принялся собирать книги для нее. Тогда Рональд ринулся на подмогу к сестре, надувшись от негодования, и велел Поттеру отвалить. Тот в ответ только безразлично пожал плечами и через секунду вновь исчез в толпе.

Услышав, как его вновь позвали по имени, Драко развернулся и помчался к выходу, где его в нетерпении ожидал Люциус, очевидно, горя желанием уйти.

***

«Я видел тебя сегодня в Косом переулке».

Драко писал в маленьком зачарованном блокноте, который Гарри дал ему в конце года, сообщив, что не сможет получать обычную почту, поскольку не собирается никому давать свой адрес и жить будет под анти-совиной защитой.

Малфой не знал наверняка, как много времени пройдет, прежде чем Гарри увидит его сообщение и напишет в ответ. Иногда это занимало час или около того, но порой проходило несколько дней, прежде чем Поттер осознавал, что его ожидает сообщение.

В этот раз, к счастью, в отличие от прошлых, ответ, написанный легким небрежным почерком с множеством закорючек, появился несколько минут спустя.

«О, правда? Мне было интересно, видел ли ты меня».

«Я хотел поздороваться, но отец торопился уйти».

«Я не удивлен».

«Я думал, ты не в восторге от Косого Переулка».

«Мне все еще приходится бывать там раз или два в году. Видел эту напыщенную задницу, подписывающую книги?»

«Смутно».

«Он будет нашим преподавателем ЗОТИ в этом году. И он мошенник. Уроки ЗОТИ в этом году буду пустой тратой времени».

«Вот дерьмо».

Написав это, Драко насупился. Уроки ЗОТИ, которые вел Северус в конце прошлого учебного года вместо пропавшего без вести Квиррелла, были великолепны.

«Не то слово. Слушай, Драко, можешь сделать одолжение?»

«Может быть».

Прикажи своему эльфу Добби оставить меня в покое. Он настоящий псих».

Малфой моргнул, уставившись на страницу и чувствуя себя озадаченным.

«Добби? Откуда ты его знаешь? Почему он вообще тебя навестил?»

«Твой отец “очень плохой волшебник” и “затевает что-то”, согласно словам Добби, и теперь он пытается защитить меня от гибели. Я прекрасно могу защитить себя сам, спасибо огромное. Если уж на то пошло, этот мелкий сумасшедший угробит меня раньше своими попытками защищать».

Драко все еще чувствовал себя сбитым с толку, глядя на написанное, но где-то внутри него уже начал закипать гнев.

«Я позабочусь об этом прямо сейчас. Спасибо, что дал знать».

«Благодарю. Мне пора. Я будут занят где-то неделю, так что не уверен, что смогу писать в ближайшее время. Пока».

«Пока».

Написав это, Драко медленно закрыл блокнот и просидел в тишине, с закрытыми глазами, несколько секунд, а когда открыл их, его взгляд был ясным и твердым.

- ДОББИ!

@темы: перевод, Гарри/Том, Again and Again

---

AaA1

Автор оригинала: Athey
Оригинал: www.fanfiction.net/s/8149841/1/Again-and-Again
Основные персонажи: Северус Снейп, Драко Малфой, Гарри Поттер, Люциус Малфой, Том Марволо Риддл
Пэйринг: Гарри Поттер/Том Риддл, Драко Малфой/Гарри Поттер(односторонний)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Джен, Слэш (яой), Фэнтези, Философия, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Гарри Поттер исчезает с порога дома Дурслей. Дамблдор не может его найти. Мальчик объявляется только перед своим первым годом обучения. Он холодный и равнодушный ребенок. Гений, распределенный на Слизерин и вызвавший множество вопросов, на которые никто не смог найти ответы.

Глава 1

Навлечь ненависть добрыми делами возможно в той же мере, что и злыми.
Никколо Макиавелли.

Ноябрь 1981 года.

Альбус Дамблдор не понимал, как это случилось, и теперь метался в панике. После того, как он оставил маленького Гарри Поттера на пороге дома Дурслей, наложив хорошие согревающие чары и сильное сонное заклятие, не имело смысла даже предполагать, что тот мог проснуться и куда-то уползти, однако Дурсли настаивали на том, что никогда не видели мальчика. Они нашли корзинку и письмо, но без ребенка и одеялка внутри.

Дурсли решили, что это чей-то дурацкий розыгрыш, и были не особо довольны, когда Альбус Дамблдор пожаловал к ним неделю спустя, когда его маленькие диагностические устройства сообщили ему, что мальчика не приняли под опеку.

Больше всего волшебник опасался, что маленького Гарри украли, и, поскольку отслеживающие заклинания одно за другим не срабатывали, страхи его росли все сильнее. Ребенок должен был находиться под какого-то рода защитой, которая делала его поиски невозможными, что означало, что он находился у волшебника или волшебницы. Единственным утешением служили магические приборы, подтверждающие, что Гарри Поттер все еще жив.

Январь 1982.

Дамблдор только что получил письмо от гоблинов Гринготтса - кто-то посетил хранилище Гарри Поттера. Альбус бросился в банк, чтобы задать вопросы, но результаты оказались до боли разочаровывающими. Единственный путь для человека получить доступ к хранилищу, не имея ключа, заключался в предоставлении образца крови, совпадающего по магической подписи с кровью Поттеров. И, каким-то образом, у того, кто приходил в банк, это получилось. Этим некто являлся взрослый мужчина, во всяком случае, таким он выглядел. Гоблины отказались отдать воспоминание, демонстрирующее его внешность. Лишь добавили, что, когда тот придет в следующий раз, применят к нему одну из своих стандартных проверок. Но на этом все. Дамблдор хотел, чтобы гоблины, при следующем появлении незнакомца, тотчас уведомили его, но они отказались.

И это страшно разочаровывало.

Октябрь 1984.

Мужчина появлялся в банке еще несколько раз, и это служило Альбусу Дамблдору единственной зацепкой к текущему существованию Гарри Поттера. Его приборы по-прежнему говорили, что ребенок был жив, но чары отслеживания и наблюдения не приносили результата. Гоблины сообщили, что человек, который приходил в банк время от времени и изымал деньги из хранилищ Поттеров, скорее всего, находился под действием Оборотного зелья или использовал чары гламура. При каждом последующем визите, незнакомец выглядел немного иначе, но ему всегда удавалось пройти проверку кровью, а потому он был способен попасть в хранилище.

Приходил мужчина редко, около двух раз в год, и, как правило, снимал не особо значительные суммы денег по сравнению с их общим количеством в хранилище. Но достаточно для того, чтобы, не работая, жить относительно комфортно. Хотя, строго говоря, это была даже скромная сумма для одного человека. Другой любопытной особенностью стало то, что мужчина всегда просил гоблинов перевести большую часть изъятых денег в маггловскую валюту.

Данной информации было слишком мало для отправной точки, и Дамблдор знал, что его беспокойство и разочарование ясно видели все окружающие. Минерва все еще не простила ему потерю Гарри и часто ругала, настаивая при этом на раскрытии произошедшего Министерству, с целью получить надлежащую помощь в поисках.

Тем не менее, он не хотел этого делать. Министр Багнолд, в действительности, была неплохим лидером, но, откровенно говоря, не ладила с Альбусом, а к человеку, который намечался победителем на следующих выборах, Дамблдор относился еще более настороженно. И в последнюю очередь желал, чтобы Министерство совало свой нос в воспитание Гарри Поттера.

Хотя, возможно, Минерва была права, и даже Министерство оказалось бы предпочтительнее, чем загадочный человек, у которого Гарри находился сейчас.

Июль 1991.

Альбус Дамблдор, директор Школы Магии и Чародейства Хогвартс, вместе со своим заместителем Минервой Макгонагал собрались в маленькой комнате в одной из башен замка, где зачарованное перо выводило адреса на конвертах под письма, рассылаемые студентам каждое лето. Перо ожило этим утром, начиная свою работу, как всегда, с первокурсников. Имена магглорожденных писались синими чернилами, а детей волшебников – зелеными; это было одним из способов, по которому Минерва узнавала, какой образец письма вложить в конверт, и нужно ли нанести ребенку визит.
Пока пара волшебников стояла, практически не дыша, перо, следуя алфавиту, все ближе добиралось до имени Гарри Поттера.
Альбус знал, что тот был все еще жив; во всяком случае, все его чары говорили об этом, и последовательные изъятия денег из хранилища дважды в год продолжались. Человек, снимающий средства, по-прежнему пользоваться маскировкой. Приходя в банк, выглядел он каждый раз иначе, и Альбус каждый раз заходил в тупик со своими попытками выяснить, кем тот был, или где держал Гарри Поттера.

Мальчика несколько раз видели за эти годы, и Дамблдор всегда бросался исследовать каждый подобный случай, однако точно узнать, наблюдали ли свидетели именно Поттера, либо просто желали привлечь внимание или воображали лишнее, не выходило. Никто из очевидцев ни разу не смог дать стоящей информации.

Теперь оставалось лишь два месяца до начала первого учебного года Гарри Поттера в Хогвартсе, и единственной надеждой узнать, где искать мальчика, было перо.

- Альбус! – ловя ртом воздух, воскликнула Минерва, когда перо вывело «Мистеру Г. Поттеру. Вероника Гарденс, 16, Стрэтем Вэйл, Англия».

Дамблдор был готов засмеяться - настолько сильное он почувствовал облегчение. Если бы он только мог как-нибудь заставить это проклятое перо заработать раньше! Но магия, контролирующая предмет, была намного сильнее его собственной. Это был древний и могущественный артефакт, созданный Ровеной Равенкло лично.

Альбус схватил конверт и уже собрался уходить, когда Минерва остановила его, притащила в свой кабинет, где положила в конверт письмо, а после настояла на том, чтобы он взял ее с собой, и она смогла воочию увидеть, каким вырос Гарри Поттер.

Макгонагал бывала в Стрэтем Вэйл ранее, в отличие от Альбуса, поэтому взяла ответственность за их парную аппарацию к ближайшей по адресу точке. Появились они относительно близко к железнодорожной станции Стрэтем, и им пришлось прогуляться практически через весь маггловский квартал, чтобы достичь Вероника Гарденс.

Номером 16, как оказалось, была квартира на первом этаже в здании, состоящем всего из шести квартир: трех на первом этаже и трех на втором. Двое магов быстро прошли по узкой дорожке к входной двери, миновав небольшой сад. Альбус постучал и замер, почти не дыша, в ожидании любого признака жизни с другой стороны. Прошло две долгих минуты, прежде чем дверь отворилась, и на пороге возник молодой человек, одетый в пару пижамных штанов, с затуманенным взором, беспорядком в черных волосах и очками в тонкой оправе. Он моргнул несколько раз, прежде чем издал смирившийся вздох.

- Мистер Поттер? – задал вопрос Дамблдор.

- Да, верно, - произнес мальчик, отступая назад и жестом приглашая обоих волшебников внутрь. Минерва и Альбус быстро переглянулись и вошли. Гарри Поттер закрыл за ними дверь и лениво махнул рукой в сторону стоящего в гостиной дивана, прежде чем пройти к дальней стене, в маленькую кухню, которая являлась частью комнаты. Из всего этого можно было сделать вывод, что перед ними была очень скромная однокомнатная квартира. Сразу за кухонькой шли две открытые двери, демонстрирующие ванную и спальню. Быстро пробежавшись взглядом по помещению, Дамблдор заметил маленький котел, висящий над газовой плитой.

- Мистер Поттер, я…

- Хотите чаю? – уныло спросил Поттер, перебив его.

- А…да, пожалуйста. Спасибо, - моргнул от неожиданности Дамблдор, удивляясь странности ситуации.
Поттер потратил следующие несколько минут на приготовление небольшого подноса с горячей водой, чаем, молоком, сахаром и несколькими бисквитами, после чего принес его и поставил на маленький круглый стол между двумя креслами, занятыми Альбусом и Минервой. При этом ему пришлось смахнуть на пол горстку мусора и пару открытых писем, которые он затем отнес на кухонную стойку, а мусор выкинул в ведро.

- Сейчас вернусь, - бросил мальчик, исчезая в спальне и появляясь моментом позже в измятой футболке и паре серых брюк. Развалившись на диване, он смотрел на двух профессоров с выражением полного смирения, написанного на лице.

Те обменялись взглядами и после сосредоточили все свое внимание на молодом человеке, лежавшем перед ними. Дамблдор прочистил горло и заговорил.

- Мистер Поттер, ваш… опекун сейчас здесь?

- Нет.

Поттер вопросительно приподнял брови.

- Эмм… Когда он будет здесь…

- Я живу один.

- Один?! – воскликнула Минерва.

- Вы здесь по поводу Хогвартса? – сказал Поттер, больше утверждая, нежели спрашивая, игнорируя их очевидное смущение и недоверие касательно ситуации с опекуном.

- Да, это так, - ответил Дамблдор нерешительно. – Но…

- Я уже знаю о школе. Не нужно было наносить мне визит, как остальным магглорожденным, я сам могу приобрести все необходимое. Письмо у вас с собой? – продолжил Гарри, снова перебивая его.

- Мистер Поттер, - произнесла Минерва менторским тоном, - прошу не перебивать.

- Мы искали вас в течение многих лет, мистер Поттер, - вновь начал Дамблдор, - и я боюсь, что вынужден настаивать на встрече с тем, кто присматривал за вами все эти годы.

- Вам некому назначать встречу. Я сам заботился о себе.

- Вы не можете всерьез иметь в виду, что жили здесь все это время один? Как долго? – восклицала Минерва.

- Довольно долго, - прохладно ответил Поттер. – У вас есть мое письмо?

Профессора уставились на него на мгновение, прежде чем снова обменялись безмолвными взглядами. Дамблдор запустил руку в карман мантии, извлек тяжелый конверт и передал Гарри. Тот сломал восковую печать, достал содержимое и, поверхностно пробежавшись по тексту письма, перешел к листу со школьными принадлежностями.

- Вам нужен письменный ответ? – рассеянно осведомился Гарри после прочтения.

- Прошу прощения? – спросила Минерва.

-Здесь сказано, прислать обратный ответ до 31 июля, сообщив, буду я поступать или нет, но, поскольку вы двое здесь, моего слова вам будет достаточно, или письменный ответ необходим?

- Вашего слова будет достаточно, - сбивчиво сказала Макгонагал. – Но нам все еще нужно поговорить с вашим опекуном…

- У меня его нет. Я живу один.

- Вам всего 10 лет!

- До сих пор это не было проблемой, - ответил Гарри скучающим тоном.

- Но теперь это проблема. Теперь, когда мы знаем, где вы, я боюсь, мы обязаны поместить вас в подходящую семью, - настаивал Дамблдор со всей серьезностью. – Вы не в безопасности здесь, особенно в одиночку.

- До сего дня я был в безопасности, - произнес Поттер, изогнув бровь. – Вы не могли найти меня, не так ли?

- Десятилетний мальчик не может жить один! – категорически настаивала Минерва.

- Если вы попытаетесь силой заставить меня жить где-то, где мне не хочется, я исчезну, и вы никогда не найдете меня снова, - проговорил Поттер хладнокровно. – Если вы хотите, чтобы я поступил в вашу школу, вы позволите мне делать то, что хочется, в течение двух месяцев каникул, когда я не нахожусь в Хогвартсе. Если вы будете упорствовать и вмешиваться в мои личные дела, я не приеду в Хогвартс, и вы никогда меня больше не увидите.

Оба профессора уставились на него в совершенном онемении.

- Я останусь здесь до конца августа. По окончании аренды сдам мебель на хранение, поскольку не вижу смысла платить за квартиру, которая будет пустовать десять месяцев. Отправлюсь в Хогвартс в начале учебного года, а новое временное жилье, скорее всего, арендую следующим летом, - заявил Гарри решительно и непоколебимо.

- Вы не можете жить один в течение двух месяцев! – громко возмутилась Минерва.

- Могу и буду, если вы хотите видеть меня в своей школе.

- Вы не можете шантажировать нас, мистер Поттер! Позволять вам продолжать жить подобным образом не только неэтично, но и незаконно. Десятилетний мальчик не может…

Поттер резко встал, холодно уставившись на них обоих.

- Убирайтесь.

- Что? – проскрипела Минерва.

- Вам не рады в этом доме, если вы собрались угрожать.

- Успокойтесь, мистер Поттер, - попросил Альбус, примирительно подняв руки. – Я уверен, что мы сможем прийти к взаимопониманию.

- Если бы я был кем-то другим, вас двоих бы здесь не было, и вас бы меньше всего на свете интересовали условия моего проживания, - ровно отчеканил Поттер.

- Но это вы, а не кто-то другой, - мягко ответил Дамблдор. – Вы сознаете, какое положение занимаете в волшебном мире, мистер Поттер? Существуют люди, которые захотят причинить вам вред, и я беспокоюсь о вашей безопасности в нынешних условиях проживания. Мы все переживаем за ваше здоровье и благополучие.

- Я прекрасно знаю о своем «положении» в магическом мире, и я принял достаточное количество предосторожностей против любого, кто захочет причинить мне вред. Вы не смогли найти меня, хотя имели в распоряжении часть моих волос, а, может, и образец крови тоже. Если вы не сумели выследить меня в течение всех этих лет, обладая столь явным преимуществом, вы действительно верите, что кто-то из бывших Пожирателей Смерти, избежавших обвинений, сможет меня найти?

И вновь Альбус и Минерва не могли вымолвить ни слова.

- Возможно, мы сможем достичь компромисса хотя бы на оставшиеся месяцы лета. Могу я приставить кого-нибудь наблюдать за вашим жилищем, чтобы быть уверенным, что вы полностью в порядке?

- Не нужно, - категорически отказался Поттер.

- Вы даже не будете знать. Они будут крайне осмотрительны.

- У меня нет никакого желания позволять абсолютно незнакомым людям шпионить за каждым моим движением в течение двух месяцев.

Дамблдор побледнел.

- Едва ли они будут шпионить за вами, мистер Поттер. Они станут телохранителями, в каком-то смысле. Их работой будет
наблюдать за окрестностями вокруг вашей квартиры и оперативно реагировать на любые проявления опасности.

Поттер закрыл глаза и несколько раз медленно глубоко выдохнул, как если бы пытался унять гнев.

- В этом нет необходимости.

- Пожалуйста, мистер Поттер, ради меня и моего душевного покоя. Я буду чувствовать себя гораздо лучше, если буду знать, что вы в безопасности.

В течение нескольких мгновений Дамблдор выдерживал холодный непреклонный взгляд мальчика, смотря на него своими умоляющими голубыми глазами в ответ.

- Нет.

***

Принц должен уметь подражать лису и льву, поскольку лев не может защитить себя от ловушек, а лис не способен защититься от волков. Следовательно, нужно уметь быть лисом, чтобы распознавать ловушки, и львом, чтобы отпугивать волков. Те, кто желают быть только львами, не понимают этого.
Никколо Макиавелли.

***

Северус Снейп неохотно признался бы – но только самому себе – что имеет множество предубеждений насчет того, чего ожидать от Гарри Поттера. Он еще не встретил это мелкое отродье, и, тем не менее, уже был убежден, что мальчик будет точной копией своего отца. Мужчина приложил множество усилий за последние несколько лет для того, чтобы держаться как можно дальше от всего, связанного с Гарри Поттером.

Когда Альбус каким-то образом умудрился потерять Мальчика-который-выжил и пустился в бесконечную кампанию по его отслеживанию, Северус по-прежнему старался не позволять вовлечь себя. Конечно же, на него повесили часть задач, связанных с поиском; в основном, он был ответственен за то, чтобы присматриваться к членам старой гвардии Темного Лорда, и сообщать о любых слухах среди них. Но спустя несколько лет, не получив ни единой подсказки, ни малейшего намека касательно местонахождения мальчика, он прекратил все усилия.

Тот факт, что некий мужчина, использующий маскировку и являющийся Поттером по крови, посещал хранилище в Гринготтсе, говорил Северусу, что мальчик, очевидно, не в руках Пожирателей Смерти. Существовала вероятность, что неизвестный был бастардом отца Джеймса, о котором Альбусу просто не было известно. И если этот человек знал, какой мерзкой стервой является Петунья Эванс, то своим поступком он спас ребенка от ужасной жизни с магглами.

К слову говоря, Северус был шокирован, когда понял, что Альбус намеренно выбрал Дурслей в качестве семьи для Гарри. Если бы ребенка оставили с ними, и Снейп не узнал об этом заранее, он, скорее всего, устроил бы скандал. Неважно, насколько он презирал Джеймса Поттера, он не мог, находясь в здравом уме, позволить сыну Лили расти у ее отвратительной сестры.

Но вместо этого, ребенок, по всей видимости, был втайне выращен каким-то неизвестным Поттером. Этот факт только укрепил уверенность Северуса в том, что мальчик явится в Хогвартс, ведя себя, как хозяин жизни, и станет таким же высокомерным и несносным, как его папаша. Типичным гриффиндорцем, любимым питомцем директора, из любой передряги выходящим сухим из воды, в то же время пренебрегающим правилами направо и налево.

Когда он узнал, что Альбус и Минерва все-таки нашли Поттера и нанесли ему визит, это только уверило Северуса в том, что все их сумасшедшие поиски, проводимые в тревоге, явились огромной тратой времени, и был счастлив, что его участие в них наконец окончилось. Тот факт, что Поттер решительно отказался от настойчивого предложения обеспечить ему охрану, только укрепил веру Снейпа в то, что тот был маленьким заносчивым сопляком.

Конечно, Альбус проигнорировал отказ мальчишки и, вызвав несколько добровольцев из прежних соратников, послал их присматривать за домом мальчика. Однако по их прибытии стало ясно, что квартира пуста. И снова Альбус потратил немыслимое количество своего времени, гадая, где находится мальчик. Само собой, он его не нашел и теперь бегал в панике, убежденный, что Поттер не прибудет в Хогвартс.

Северус, напротив, в отличие от директора, стойко игнорировал всю эту нелепую драму, фокусируя внимание на подготовке к новому учебному году.

Так что, когда первое сентября, наконец, настало, мужчина твердо решил не тратить ни секунды на размышления о чертовом Мальчике-который-выжил-чтобы-осложнять-его-жизнь. Альбус, разумеется, отправил кого-то на Кинг Кросс, чтобы отслеживать любые признаки появления мальчишки, и устроил едва ли не шоу, танцуя от радости, когда получил сообщение о том, что Гарри Поттер прибыл и сел на Хогвартс Экспресс.

Когда студенты прибыли вечером, Снейп, сидя за главным столом, наблюдал за первокурсниками, которых сопровождала Минерва. Он не выискивал мальчишку в толпе целенаправленно, но, когда случайно нашел его взглядом, презрительная усмешка безотчетно расползлась по его губам, поскольку мужчина увидел именно то, что ожидал. Миниатюрного Джеймса Поттер. Черные волосы, лежащие в беспорядке, очки; те же черты лица, что и у Поттера в первый год; все один в один. Ну, кроме глаз. Но с того расстояния, на котором находился Северус, было легко игнорировать до боли знакомые глаза, особенно учитывая, что все прочие характерные черты имели явное превосходство.

Мальчишка явно был высокомерным, как и ожидалось. В то время как его ровесники рассматривали все вокруг с трепетом и восторгом, Поттер выглядел откровенно скучающим. Выражение его лица оставалось равнодушно холодным, и Северусу пришлось признать, что оно не было свойственно Поттеру-старшему. Тот бы стоял, как надутый павлин, ухмылялся или смеялся бы над кем-то.

Может даже поставил бы подножку кому-то, кто проходил мимо него.

Потому что был как раз такого рода ублюдком.

Но этот Поттер не смеялся и даже не улыбался никому из детей. Выражение его лица оставалось скучающим и безразличным всю первую часть сортировки. Он ни разу не заговорил с чем-либо из других детей, стоящих впереди, и, казалось, вообще не уделял внимания распределению своих товарищей.

Когда его имя назвали, зал наполнился возбужденными шепотками, и студенты вытянули свои шеи и склонились в разных направлениях, пытаясь разглядеть знаменитого Мальчика-который-выжил. Поттер высоко поднял голову, надменно вышел вперед, не глядя на окружающих вокруг, сел на стул, и Минерва опустила Шляпу ему на голову. Северус предполагал быстрое распределение, напрямую в Гриффиндор, так что, когда складки на шляпе задвигались, и ее рот приоткрылся, чтобы огласить факультет, спустя менее чем десять секунд, Северус совершенно не удивился.

Удивился он тогда, когда Шляпа прокричала «Слизерин!»

Казалось, будто мир вокруг вдруг покрылся трещинами и рассыпался. В зале стояла оглушительная тишина, исключением стали лишь несколько шокированных вдохов. Потом раздались аплодисменты. Но только от стола Слизерина, и только от нескольких групп студентов. Некоторые выглядели довольно восторженно и раздулись от гордости от приобретения знаменитого Мальчика-который-выжил их обычно презираемым факультетом, но также за столом зелено-серебряных были и те, кто сильно нахмурился, и те, кто просто находился в замешательстве.

Оставшиеся ученики выглядели полностью ошеломленными. Было очевидно, что никто не ожидал, что сам Гарри Поттер попадет на Слизерин.

И меньше всех, Северус Снейп.

Поттер встал, со спокойствием и изяществом, отдал шляпу замершей Минерве, невозмутимо прошел к все еще аплодирующему Слизеринскому столу и присел рядом с Дафной Грингасс, напротив Драко Малфоя. Он и дальше продолжал вести себя подчеркнуто отстраненно ото всех, вплоть до конца сортировки, и даже после, в течение всего пиршества.

Поттер поднимал взгляд только на тех, кто обращался к нему с вопросами, и кивал время от времени. Кажется, даже заговорил раз или два, но это были лишь короткие фразы. Очевидно, он не считал своих новых товарищей достойными его внимания.

Маленький напыщенный сопляк.

Северус определенно не желал тратить время на наблюдения за Поттеровским отродьем – плевать он хотел на это ничтожество. Ему не было совершенно никакого дела до того, что этот маленький засранец попал под его ответственность. На самом деле, Снейп целенаправленно не думал о том, что стал деканом мальчишки, потому что эта мысль приводила его в ужас.

Некоторые могли подумать, что он будет наслаждаться полученной властью над Поттером, но Северус относился к своим обязанностям декана очень серьезно. Дети, попавшие к нему на факультет, становились его ответственностью. Он заменял им родителей на десять месяцев в году, которые те проводили в Хогвартсе, и, хотя он излишне не нянчился с ними - все равно заботился о них. Тратил силы на каждого из них, не задумываясь, как это выглядело для остальной школы. Но он определенно не желал тратить силы на Гарри Поттера.

Квиррелл сделал несколько неудачных попыток вовлечь его в беседу во время трапезы, но Северуса слишком раздражало его дурацкое заикание, и он не мог его долго выносить. Минерва казалась как в воду опущенной: несомненно, она была ужасно разочарована, не получив Поттеровского отпрыска под свое крыло. Тем не менее, она все равно была куда лучшим собеседником, чем заикающийся идиот.

Наконец ужин был окончен, и Альбус произнес свою ежегодную приветственную речь. В этот раз она включала предупреждение для учеников держаться подальше от третьего этажа, если они не хотели умереть страшной смертью. Сказать детям, куда не следует ходить, было неважной идеей – всегда найдутся те, кто, не боясь угрозы опасности, полезет искать приключений. Северус бы сильно удивился, если к концу недели не нашлось бы как минимум двух страшно изувеченных гриффиндорцев.

Скорее всего, одинаковых на лицо и с рыжими волосами.

Наконец студентов отпустили, и теперь Северус наблюдал, как его новую партию слизеринцев уводили старосты-пятикурсники. Пятнадцать минут спустя мужчина вошел в гостиную Слизерина в Хогвартских подземельях и предстал перед группой крошечных одиннадцатилеток, большинство из которых были, по меньшей мере, испуганы. При этом некоторые упорно старались скрыть свой страх. Хотя Драко не выглядел напуганным. Он выглядел самодовольно. Будто был хозяином этого места. Будь оно все проклято, но Северус знал, что его крестник, скорее всего, доставит ему массу проблем. Люциус был гордым человеком и довольно жестким в плане воспитания, но Нарцисса страшно избаловала сына. Черт, да даже Люциус сыграл в этом роль! Не было на свете такой вещи, которую Драко не получал, если хотел.

Поттер также являлся исключением. Он не смотрел в ужасе, не выглядел потрясенным или взволнованным. Мальчишка все еще казался…скучающим. Что крайне выводило из себя.

Северус решил, что, со своей стороны, будет просто игнорировать Поттера и в ближайшие несколько ночей попытается сообразить, как именно впишется нежданный ученик в его жизнь и чем ее осложнит. Пока что он произнес свою стандартную приветственную речь, полную угроз об ужасных отработках по чистке котлов для любого, достаточно бестолкового, чтобы попасться на нарушении правил кому-либо из профессоров. После, отпустив всех спать, Снейп укрылся в своих личных покоях, с бокалом хорошего бренди.

***

Благоразумный правитель не должен доверять кому-либо, если это идет вразрез с его интересами, и когда причины, породившие доверие, более не существуют. Будь все люди добродетельны, этот принцип не был бы хорош; но, поскольку все люди испорчены и не будут всегда верить в тебя, ты не обязан доверять им.
Никколо Макиавелли.

***

Драко Малфой наблюдал, как Поттер спокойно прошел через их новую комнату, прямо к кровати, перед которой стояли два одинаковых дорожных сундука, и вынул волшебную палочку из рукава. Легкий взмах – и один из сундуков отодвинулся в сторону и открылся. Поттер заглянул внутрь и вынул…лист пергамента?

Драко сузил глаза и подошел ближе, чтобы рассмотреть, что это было. Поттер обернулся, окинул взглядом комнату и, выждав секунду, довольно громко прочистил горло. Тео выпрямился, прекратив копаться в собственном сундуке, а Винс и Грег просто повернулись с безучастными взглядами. Блейз, как и Драко, с любопытством наблюдал за Поттером.

- Я хочу внести предложение, - заявил Поттер сухим спокойным тоном.

- Предложение? – изумился Блейз недоверчиво.

Поттер ногой подвинул закрытый сундук в центр комнаты и затем положил пергамент, который держал в руках, на его крышку.

- Я предлагаю, чтобы все, происходящее в этой комнате, оставалось тайной. Перед вами магический контракт. Он вступит в силу, только если мы все подпишем его. Я попросил своего юриста составить его, дабы избежать лазеек. Вы, самой собой, имеете право прочесть его, прежде чем подпишете. Он даже близко не такой суровый, как непреложный обет или магическая клятва. Вы не умрете и не потеряете магию, если нарушите его, но будете испытывать боль, если попытаетесь, и, если таки сделаете это, ваша кожа позеленеет, вы сильно заболеете и покроетесь многочисленными фурункулами.

Договор утверждает, что все, что любой из нас услышит, увидит или почувствует, находясь в этой комнате, является тайной и не может быть сообщено кому-либо постороннему. Ни учителям, ни другим студентам, ни прессе, ни каким-либо правоохранительным органам.

- И почему, собственно, кто-то из нас захочет подписать нечто подобное? – спросил Нотт скептически.

- Потому что сейчас я только теоретически знаю, что у четверых из вас отцы имеют особенные татуировки на левых предплечьях. Само собой, эта информация не может быть представлена на суде. Однако нам предстоит делить эту комнату в течение следующих семи лет. Вам действительно хочется жить здесь по десять месяцев в году в постоянном страхе, что я стану свидетелем чего-то компрометирующего? Или подслушаю что-либо, не предназначенное для моих ушей, и сообщу неподходящему человеку? Вы хотите провести следующие семь лет, скрывая любые запрещенные вещи? Или книги по Темным Искусствам? Нет, конечно, нет. Подобная жизнь будет кошмаром. Это наша общая спальня. Мы должны чувствовать себя здесь в безопасности. Пока мы в этой комнате, нам комфортно, мы защищены. Мы уверены в отсутствии шпионов и в том, что о наших действиях будут докладывать другим.

- В чем тогда твоя выгода? – спросил Драко, уставившись на Гарри пристальным взглядом. – Все это прозвучало так, будто мы получаем защиту на случай, если ты станешь доносить на нас, но что получишь ты сам? Для меня подобное предложение явно демонстрирует, что ты что-то скрываешь.

- Само собой, - протянул Гарри, закатив глаза. – Договор также означает, что я защищен на случай, если вы решите сделать и продать фото, где я хожу в одних трусах, или слить факты о моей личной жизни в прессу. Мне не придется волноваться, что вы выдадите информацию обо мне с целью подзаработать или привлечь внимание, или для шантажа. Конечно, всего, происходящего вне этой комнаты, это не касается, но, по крайне мере, я буду знать, что здесь я в безопасности.

Драко долго упирался подозрительным взглядом в Поттера, пока довольная усмешка медленно не расплылась на его лице.

- Знаете, я подумывал, что, может, Шляпа выжила из ума, распределив Гарри Поттера на Слизерин, но теперь думаю, что она, в конце концов, знала, что делала.

Поттер лишь дерзко приподнял одну бровь, прежде чем резко кивнул головой в сторону пергамента на своем сундуке.

- Будете читать?

Драко, явно забавляясь, подошел и взял образец. Было очевидно, что договор составлял профессионал. Драко уже видел раньше магические контракты, сделанные юристами его отца. Вообще-то…Он поднял бумагу на свет и, увидев размытый водяной знак на пергаменте, фыркнул и усмехнулся – это был знак того агентства, услугами которого пользовался его отец.

Поттер явно знал, что делал, когда нанимал юриста. Еще одна причина прочитать контракт более тщательно. Поттер тем временем открыл свой второй сундук и, вынув еще несколько листов пергамента, пояснил остальным, что это были дополнительные копии, которые можно прочесть, но подписи будут ставиться только на оригинале. Все, с осторожным недоверием, взяли себе по образцу, и уселись читать в тишине. Грегори и Винсент пробормотали что-то в замешательстве и попросили Драко пояснить некоторые слова, смысл которых не понимали. В конце концов Малфой счел контракт приемлемым, без каких-либо скрытых ловушек или лазеек, которыми Поттер мог воспользоваться, чтобы нанести удар им в спину.

Драко не был уверен, что действительно готов не иметь возможности рассказать кому бы то ни было – особенно своему отцу – о том, что Поттер делает, находясь в комнате, но, если честно, какая в общем-то разница? Он все еще сможет докладывать обо всем, что тот станет делать вне спальни. И будет чудесно, если не придется постоянно переживать в отношении всего, что его одноклассники услышат или увидят. Не только Поттер, но любой из них.

Тем не менее, Малфой сомневался, что было хорошей идеей подписывать подобный документ без консультации с отцом. Но когда Поттер проворчал что-то о том, есть ли у него своя голова на плечах, или он собрался всю жизнь прикрываться именем своего отца, Драко закипел от гнева. Он знал, что им, скорее всего, манипулируют, но это не изменило того факта, что он сразу же подписал контракт.

Грег и Винс последовали за ним минуту спустя. После Тео сделал то же самое. Блейз колебался дольше всех, но, в итоге, поставил подпись. Как только расписался Поттер, контракт засветился голубым, выпустив в каждого из них крошечные огоньки, сверкнувшие буквально на мгновение, прежде чем исчезнуть, и после пергамент пропал. Поттер позволил каждому оставить себе копию, включая листок, где было указано, в какую фирму обратиться, если они захотят посмотреть оригинал.

Контракт гласил, что ребята могли свободно говорить о его существовании, поэтому, если кто-либо задаст Драко вопрос о Поттере, на который тот не сможет ответить - поскольку это будет конфиденциальная информация - он всегда сможет, как минимум, объяснить, почему. По всей видимости, это также была допустимая причина для отказа свидетельствовать на суде. Один из Министерских законов запрещал насильно требовать дачу показаний, при условии наличия непреложного обета или клятвы, при нарушении которой причинялся вред здоровью или магии волшебника.

Это было одним из пунктов, который окончательно убедил Драко. Теперь, в пределах общей спальни, он мог заниматься Темными Искусствами буквально у Поттера под носом и не волноваться о донесениях об этом директору или Министерству. Даже если Драко сотворит что-то ужасное, тот не сможет ничего сделать. Не сможет ничего рассказать.

Малфой действительно думал, что поступил умно, подписав контракт.

Ровно до того момента, как Поттер наклонился к своему второму сундуку, вытащил оттуда маленький стеклянный аквариум, поставил на угол своего стола и вынул крохотную змейку, с которой начал разговор. На парселтанге.

Гарри Поттер был змееустом, и Драко не мог рассказать об этом ни единой душе.

Малфою оставалось надеяться на то, что Поттер заговорит по-змеиному за пределами их общей спальни, потому что знал: его отец будет в гневе, когда узнает, что Драко не поведал ему о столь огромном открытии.

***

Дорогой отец,

Имею удовольствие сообщить тебе, что, согласно ожиданиям, я был распределен на Слизерин. Хотя сомнения по этому поводу едва ли существовали. Что стало огромным сюрпризом для всех, так это то, что Гарри Поттер также попал на Слизерин. Более того, он будет делить со мной общую спальню следующие семь лет. Ты должен был видеть, какое лицо было у директора, когда Шляпа назвала Слизерин. Весь зал сидел в шоке. Это было забавно.

Впрочем, я тоже был удивлен подобным распределением. Ровно до того момента, как мы вошли в общую спальню, после приветственной речи дяди Северуса, и Поттер обратился к остальным с «предложением». У него имелся профессионально составленный магический контракт, с формулировкой о запрете говорить обо всем происходящем в общей спальне за ее пределами. Это предотвращало бы передачу любой сомнительной информации, касающейся нашей личной жизни, которую можно увидеть, услышать и т.д., любому постороннему человеку, независимо от причин.

То, как Поттер преподнес контракт, выглядело довольно привлекательно, я должен признать. Плюс это звучало так, будто он хотел защитить себя от продажи любой информации о своей личной жизни прессе или другим ученикам. Он знаменитость, в конце концов, и казалось, его беспокоит подобное вполне обоснованно. В обмен на то, что мы лишаемся возможности продать фото с ним, щеголяющим в трусах, в «Ведьмин Досуг», нам предоставлялась гарантия безопасности от Поттера на все семь лет, независимо от того, узнает ли он что-то, что может скомпрометировать любого из нас.

Это означало, что я смогу проводить персональные саббатские ритуалы в спальне, не беспокоясь, что об этом прознает Дамблдор, или, еще хуже, Министерство. Это также означало, что мне не нужно остерегаться чтения сомнительной литературы в своей постели. Наличие Гарри Поттера среди соседей по общей спальне явно доставило бы много хлопот, а ведь я привык к комфорту во всем.

Так что предложение казалось довольно привлекательным. Я тщательно прочел контракт, выискивая любые возможные лазейки. Он оказался довольно строгим, но при этом не выглядел так, что Поттер будет иметь какие-либо преимущества. Равноценная защита для всех нас. Юридическая фирма, в которой был составлен контракт — это «Дож Э. и Дож Э.Р.», та самая, которой пользуешься ты, так что я знал, что она надежна. Ты можешь написать им, попросить копию и уточнить их мнение.

Теперь настает момент, когда я должен признать, что встревожен. Полагаю, я действительно должен был проконсультироваться с тобой, прежде чем подписать договор, и я умоляю тебя излишне из-за меня не расстраиваться. Я думал, ты сможешь гордиться тем, что я принял меры предосторожности, однако теперь боюсь, что в итоге ты будешь разочарован.

Я не могу сказать многое, по правде говоря, даже опуская перо на пергамент, я чувствую головную боль. И все же, Гарри Поттер оказался совсем не таким, каким я думал. Теперь, увидев некоторые вещи, я сильно сомневаюсь, что его единственной причиной связать нас контрактом была защита от слухов и журналистов.

У него есть тайны, отец. Серьезные тайны.

И теперь я в таком положении, что не могу ничего о них тебе рассказать. Ты должен быть очень внимательным с Гарри Поттером. Он не такой человек, которым его ожидали увидеть. Если с ним произойдет что-то важное, и я смогу об этом сообщить, я тут же это сделаю.

Пожалуйста, не злись на меня слишком сильно, отец. Я сделал то, что, мне казалось, защитит тебя, меня и нашу семью.

Передай маме, что я ее люблю. Скоро напишу снова.

Драко.

***

Северус Снейп покинул комфортную прохладу подземелий и направился на четвертый этаж, где располагались гостиная для учителей и конференц-зал. Прошел месяц с начала учебного года, пришло время учителям собраться вместе, чтобы обсудить своих учеников или похвастаться ими. Мужчина презрительно усмехнулся, осознавая, как сильно будет ненавидеть следующие несколько часов. Он всегда презирал эти собрания.

Снейп предпочитал не говорить о своих слизеринцах и их проблемах с другими профессорами. В случае, если он обнаруживал у одного из учеников следы жестокого обращения, или любую другую проблему, он обсуждал это с Альбусом отдельно, один на один, либо не обсуждал вообще, а сразу разрешал вопрос с родителями, порой втайне прибегая к угрозам.

Проблемы Слизерина решались внутри Слизерина. Он не видел смысла выносить грязное белье своих змеек на рассмотрение коллег. Он также не видел смысла в попытках похвалить их, поскольку остальные учителя имели предубеждения против слизеринцев и никогда не обращали внимания на его слова.

Однако теперь у него имелся, по крайней мере, один ученик, которого все охотно обсудят.

Он вошел в комнату, полную народа, и уселся в свободное кресло между Минервой и Филиусом, и, к сожалению, напротив Квиррелла. От запаха чеснока слезились глаза, а потому находиться рядом было весьма неприятно. Снейп старался проводить в компании мужчины как можно меньше времени, при этом начав подозревать, что с тем определенно стало что-то не так. Одно дело – вернуться после годичного отпуска необоснованно пугающимся всего заикой, другое - появились некоторые особенности, которые совершенно не нравились Северусу.

Прошла еще буквально минута, прежде чем последняя из учителей, наконец, добралась до комнаты - Трелони всегда приходила на собрания позже всех. Она, казалось, навечно засела в своей башне, и Северус, если честно, был бы безумно счастлив, если бы она осталась там навсегда.

Альбус призвал собравшихся к порядку и, как обычно, начал с обсуждения того, как адаптировались первокурсники всех факультетов к школьной жизни. Помона начала первой и, по обыкновению, завела разговор о новеньких хаффлпафцах, которые плакали у нее на плече, тоскуя по дому. Остальные тоже высказали свои наблюдения о членах ее факультета, но крайне мало, хотя кто-то подчеркнул, что Захария Смит уже зарекомендовал себя как хулигана, и Помоне стоит присматривать за ним.

Гриффиндор вновь демонстрировал урожай из посредственных идиотов среди мальчиков, как заметил Северус. Он сообщил Минерве, насколько жалкими ее львы показали себя в его классе, особенно сделав акцент на количестве котлов, которые умудрился расплавить Невилл Лонгботтом. Рон Уизли также стал огромным разочарованием. Уж насколько Северусу были противны его браться-близнецы из-за своей склонности постоянно приносить проблемы, ему приходилось признать, что те являлись, к его досаде, блестящими зельеварами. Перси Уизли, ставший старостой в этом году, также отлично учился. Северус не мог сказать, что у мальчика имелись какие-либо таланты в области зелий, но он был достаточно компетентен и старателен – даже чересчур старателен. Билл и Чарли тоже были в определенной мере искусны в его предмете, в то время как Рональд, очевидно, не собирался прилагать хоть какие-то усилия и стараться. Его зелья получались ужасными.

При упоминании младшего Уизли Минерва скривилась и сказала, что, хотя мальчик не был в числе наиболее расположенных к учебе студентов – даже близко не стоял – он, по крайне мере, не обладал склонностью приносить столько проблем, сколько приносили близнецы. Также Макгонагал добавила, что Рональд чувствует потерянно на фоне многочисленных братьев, а потому постарается поощрять его на занятиях.

Как только упомянули Невилла, Минерва высказала подозрения, что Августа Лонгботтом, вероятно, была слишком сурова с ним и занизила его самооценку. Мальчик совершенно не походил на своего отца Фрэнка. Не то чтобы Северус когда-либо особо жаловал мужчину, но тот никогда не проявлял себя такой бестолочью.

Филиус, радостно улыбаясь, ворковал о своих новых равенкловцах. Он полагал, у них всех есть большой потенциал. Северус же считал их всех маленькими заносчивыми засранцами, обладающими сильно раздутым чувством собственного превосходства в интеллектуальном плане из-за распределения на факультет «умников». Что было полной чепухой, и все преподаватели это знали. Принадлежность к Равенкло вовсе не означала острый ум.

Да, черт возьми, эта раздражающая мелкая Грейнджер из Гриффиндора была, вероятно, умнее, чем все второкурсники Равенкло, вместе взятые!

Но никто не мог сравниться с ослепительно ярким примером гениальности и великолепия на факультете Северуса - хотя он сам неохотно это признавал - коим являлся Гарри Поттер.

Когда обсуждение наконец добралось до Поттера, все ринулись делиться своими наблюдениями, поскольку Альбус, совершенно очевидно, жаждал их услышать.

Мальчик был очень тихим. Очень правильным. Очень умным. Гений, как сказал Филиус. Настоящий гений! Ни на один вопрос, который был задан мальчику, тот не дал неправильный ответ, хотя при этом, он сам никогда не поднимал руку, чтобы ответить. Северус открыл это раньше всех: если хочешь, чтобы Поттер внес вклад в работу класса - вызывай его для этого самостоятельно. Мальчик никогда не вызывался добровольцем. Никогда не поднимал руку по собственной прерогативе и никогда не старался продемонстрировать свои знания классу. В отличие от соплячки Грейнджер, которая тянула руку при первой возможности и трясла ей с такой маниакальной интенсивностью, что внушала Снейпу лишь омерзение.

Несмотря на то, что Северус ненавидел саму мысль о награждении баллами проклятого Поттера, он также понимал, что это был удивительно эффективный способ зарабатывать Слизерину массу очков. Факультет уже шел далеко впереди, но никто не мог обвинить Северуса в несправедливом фаворитизме. Вообще, мужчина выработал чудную систему. Сперва задавал вопрос Уизли или Лонгботтому, прекрасно зная, что те не дадут правильный ответ. Затем, после их неудачи, адресовал тот же самый вопрос Поттеру, который, конечно же, отвечал верно. После чего Снейп продолжал задавать все больше и больше вопросов, наращивая их сложность, пока мальчишка не зарабатывал около пятидесяти очков для своего факультета.

При этом лицо Уизли становилось ужасного красного оттенка, что, откровенно говоря, приносило немало удовольствия.

Странно, но Поттер не наслаждался вниманием и не демонстрировал гордыню. Вопреки ожиданиям Северуса, он никогда не пытался красоваться, в отличие от Джеймса. Вместо этого мальчик чаще всего казался скучающим. Хотя Снейп заметил вспышку веселья в глазах Поттера после того, как в третий раз последовал свой системе вопросов: сперва гриффиндорцам – затем одному конкретному знаменитому слизеринцу.

Создавалось впечатление, что Поттер точно знал, что он делает, и находил этого забавным.

В такие мгновения Северусу приходилось одергивать себя, чтобы, ни в коем случае, не начать симпатизировать мальчишке.

Остальные учителя заметили, как Поттер часто бросает скучающие взгляды в классе, и теперь боялись, что, не получая сложных заданий, качество его работ может снизиться. Или, что еще хуже, ему вообще надоест учиться, не получая достаточной стимуляции для ума.

Письменные работы Гарри также были безупречны, и Северус мысленно отметил, что мальчик явно пользовался пером в течение многих лет. В действительности его почерк был лучше, чем у некоторых взрослых – не говоря уже об одиннадцатилетних детях. Остальные преподаватели дружно высказали мнение, что мальчик явно вырос в магическом окружении. Некоторые даже предположили, что у него были репетиторы, поскольку, даже будучи гением, невозможно выполнять все заклинания правильно с первой попытки.

Определенные движения палочкой получались слишком неуклюже до тех пор, пока не вырабатывалась приличная мышечная память, которая появлялась только после повторения одних и тех же действий в течение многих лет.

У Поттера была мышечная память. Даже Северус, который обучал мальчика сугубо зельям, заметил это. Вообще, Поттер был одним из двух студентов, вместе с Драко, которым позволялось пользоваться палочкой на его занятиях. Обычно он считал слишком опасным для учеников иметь при себе волшебную палочку во время варки. Но были определенные заклинания, которые применялись в процессе зельеварения: устанавливающие таймеры, чары помешивания, контроля регулировки пламени, и т.д.

И Поттер явно был с ними знаком.

Альбус выглядел определенно обеспокоенным всем, что преподаватели рассказали о Поттере – глубоко обеспокоенным. Он поинтересовался, как Гарри проявил себя в общении с однокурсниками вне занятий, и большинство учителей единодушно признали, что мальчик был интровертом. Он не любил разговаривать с кем-либо. Все утверждали, что у Поттера нет ни одного друга, хотя Северус видел его, достаточно дружелюбно общающегося со своими соседями по спальне. Дружелюбно в той мере, в какой слизеринцы могут быть в отношении друг друга. О доверии речь никогда не заходила – хорошее знакомство, сотрудничество, и только до тех пор, пока выгодно для обеих сторон.

Во всяком случае, мальчишка не казался снобом по отношению к однокурсникам. И, что достаточно любопытно, никто не относился с пренебрежением к нему. Ну, возможно, несколько девочек изначально, до того, как Поттер сделал что-то, чем заслужил уважение своих товарищей. Что это было, Снейп понятия не имел, и, по всей видимости, никогда не узнает, если то, что рассказал Люциус, было правдой.

Северус подумывал довести до сведения Альбуса наличие контракта между Поттером и его соседями по спальне, но не решился. Это бы только усилило паранойю старика, и он начал бы еще пристальнее наблюдать за мальчиком. Несмотря ни на что, Поттер и прочие слизеринцы находились под защитой своего декана, и он не собирался выдавать их так легко. Насколько Северус знал, волноваться, в любом случае, было не о чем. Защита, которую он самостоятельно поместил на спальни учеников, уведомляла его о принесении чего-либо запрещенного на территорию общежития, и в обоих сундуках Поттера ничего, вызывающего тревогу, не обнаружилось.

Кое-что было в сундуке Гойла, и Снейп уже наказал мальчику быть осмотрительнее с вещами, привозимыми в школу.

Альбус попросил учителей попробовать убедить Поттера быть более общительным со сверстниками; увеличить число групповых занятий и назначать Гарри различных партнеров в надежде найти такого, общение с которым перерастет в дружбу. Северус был почти уверен, что все попытки не принесут плодов. Мальчишка просто не хотел дружить с кем-либо.

Когда стало очевидно, что нельзя больше тратить время на обсуждение всего одного первокурсника, Дамблдор перешел к другим проблемам, но часом позже, когда собрание наконец завершилось, попросил Северуса и Минерву задержаться чуть подольше и вновь продолжил дискуссию на тему Гарри Поттера. Только теперь затронув личные вопросы.

Альбус несомненно не оставил свои попытки выведать секреты Поттера касательно десяти последних лет, но, в конечно счете, не добился никаких успехов. Он до сих пор не представлял, кто вырастил мальчика, и не понимал, какую идеологию ему привили при воспитании. Был он сторонником Света? Сторонником Тьмы? Кто учил его? Чему учил его? Как он смог получить палочку в юном возрасте и ни разу не попасться, пользуясь ею? Это явилось бы подходящим объяснением его продвинутому уровню волшебства.

Дамблдор попросил обоих профессоров, по возможности, попытаться завоевать доверие мальчика. Снейп поднял на смех эту идею, но Альбус продолжал стоять на своем, подчеркнув, что Северус являлся деканом факультета Поттера, а значит, тем, к кому Гарри мог обращаться за помощью.

Минерва не была уверена в том, как именно сможет поддерживать связь с мальчиком - она не была его деканом, в конце концов. Тогда
Альбус предложил сделать акцент на ее отношения с его родителями. Может, Гарри захочет получить больше информации о них? Директор также предложил этот вариант и Северусу, но мужчина сразу заартачился и отказался. Он явно был последним человеком, желающим рассказать Гарри Поттеру о Джеймсе Поттере.

Альбус и Минерва не стали принуждать его, хотя он был хорошим источником информации о Лили. В конце концов, Северус знал ее в течение нескольких лет до обучения в Хогвартсе.

Честно говоря, Снейп не думал, что подобное сработает. Он полагал, что Поттер не настолько глуп, чтобы выдать свои секреты в обмен на крупицы информации о своих давно умерших родителях. Как бы Северус ни ненавидел это, ему приходилось признавать, что он был высокого мнения об интеллекте мальчишки.

Он также прекратил задаваться вопросом о распределении Поттера на Слизерин.

Мальчик был слизеринцем. Этого нельзя было отрицать. Это был факт.

Получив подтверждения, что Северус и Минерва попытаются пробиться сквозь стену отчуждения Поттера и завоевать его доверие, Альбус вздохнул и отпустил их обоих, сокрушаясь, насколько все в итоге пошло неправильно.

@темы: перевод, Гарри/Том, Again and Again

---

again and again

Вот черт меня дернул таки сесть за перевод Again and Again
Но такая обида взяла, что его забросили Т_Т
хороших фиков по паре Гарри/Том и так единицы...
а я ж чертов перфекционист, люблю делать все качественно...

кстати, ссыль на мой перевод уже появилась в профиле Athey

@темы: перевод, Гарри/Том, again and again